Бухта Бо [СИ]

— Третьего раненого, — голос Папаши Бо потеплел, — звали Креветка Ли. Бедный парень потерял в этой заварухе левый глаз. Обработав рану, я соврал Сантьяго, что он нуждается в покое и длительном лечении. Толку от Ли на «Гейме», один чёрт, не было.

Креветка Ли.

Мать Ли была китаянкой и лучшей повитухой на Сан — Доминго. Занятая сутки напролёт, она никак не могла уделять внимания сыну, и, как только мальчик подрос, отдала его рыбакам. Теперь на рассвете Ли уходил на лодке в море, что бы проверить ловушки на креветок, привезти и отдать улов Губастому Дживусу. Тому принадлежало несколько прилавков на местном рынке, и он слыл состоятельным человеком. Несмотря на положение, Дживус носил пропахшую тухлятиной робу, а голову покрывал изжеванной соломенной шляпой. Шевеля толстыми губами, торговец непрестанно сетовал на скаредных покупателей, вороватых работников, чрезмерную жару и невыносимые налоги.

— Эй, Креветка, — подозвал он как–то Ли, — ты когда–нибудь слышал о жемчуге?

Мальчик пожал плечами. Конечно, он знал об этих блестящих шариках, которые иногда таились внутри раковин. Рыбаки говорили, что сеньоры из города любят украшать ими шеи и волосы.

— Хочу предложить тебе отличную работу, — продолжал Дживус. — Ты приносишь мне дюжину жемчужин и сразу же получаешь в уплату курицу. Да, да, парень, ты не ослышался. Целую курицу!

Глядя в загоревшиеся от радости глаза Ли, торговец скорбно вздохнул.

— Одно условие, всем остальным молчок! — Дживус прижал грязный палец к губам. — Сам понимаешь, сколько бездельников немедленно захочет подзаработать.

С этого дня, отдав улов креветок, Ли опять уходил в море. Сбрасывал с лодки верёвку с привязанным на конце камнем и нырял, нырял, нырял.

Первому жемчугу Дживус обрадовался и, помимо курицы, одарил мальчишку ржавым складным ножом. Однако, со временем, стал сетовать, что здорово переплачивает за подобную безделицу. Ли, потупив глаза, молчал, уж больно радовалась мать, когда он появлялся дома с очередной птицей.

К пятнадцати годам за Креветкой Ли закрепилась слава лучшего ныряльщика побережья, а Губастый купил себе новенькую тартану.

— Это судно сжирает все мои деньги, — бубнил Дживус, с неохотой передавая Ли очередную курицу. — Вы–то с матерью горя не знаете, лакомясь свежими яйцами, а я вынужден экономить каждый грош.

Креветка понимающе кивал. Он очень боялся потерять работу…

Спустя неделю, когда, причалив лодку на пляже, Ли высыпал на песок корзину жемчужниц, к нему подошёл незнакомец. Мальчик ещё никогда так близко не видел настоящих сеньоров. Судя по камзолу с золотыми пуговицами и великолепной треуголке, это был капитан огромного фрегата или сам губернатор.

— Мечтаешь разбогатеть, приятель? — неожиданно дружелюбно обратился господин к Ли.

— Наверное, да, сеньор, — испуганно вскочил тот. — Господин Дживус даёт мне целую курицу за дюжину жемчужин.

— Ну, тогда эта курица должна быть размером с колокольню, — захохотал незнакомец.

— Нет, сеньор, — немного растерялся Ли. — Она обычная, но я честно её зарабатываю.

— И кто же этот Дживус, что столь щедро платит тебе? — нахмурился сеньор.

— Ему принадлежит вся торговля рыбой в городе, а теперь и эта тартана, — Ли указал на судно, покачивающееся на волнах у пирса.

— Что же, сынок, — присел на борт лодки сеньор, — видимо пришло время устранить некоторые пробелы в твоем образовании.

Ночью капитан Сантьяго подвёл лодку к порту со стороны моря. На корме, сжимая в руках верёвочную лестницу, сидел Ли. Как только вдали показались очертания тартаны, гребцы подняли вёсла. Креветка скользнул в чёрную воду и исчез. Вынырнув у борта судна, он вскарабкался на палубу по якорной цепи и опустил вниз лестницу. Капитан с гребцами, зажав в зубах ножи и стараясь не шуметь, поплыли к кораблю.

— Признаюсь, дружище, — Сантьяго стоял на палубе тартаны, держа курс на Тортугу, — самым подходящим названием для этой посудины было бы «Жемчужина». Но, чтобы не сыпать тебе соль на рану, назову её «Гейм».

— То, что в бухту наведается эскадра, рыскающая вдоль побережья, — Папаша Бо поудобнее расположился на диване, — нас не особенно беспокоило. При малейшей угрозе все скрылись бы в джунглях, оставив преследователям лишь наспех построенный барак. В то же время, мы вполне могли сойти за мирных колонистов, золотоискателей или, на крайний случай, контрабандистов. Из четверых, лишь Рыжий Генри, покрытый шрамами и татуировками, не оставлял сомнения в выбранной им профессии.

Бо, решивший, наконец, покончить с пиратством, не был уверен, что того же захотят его бывшие пациенты. Однако, замечая, с каким рвением Генри и Креветка пытаются обустроить лагерь, он усомнился, так уж ли их тянет обратно к Сантьяго. Даже бесстрастный молчун Хосе, и тот разбил в джунглях некое подобие огорода, ревниво оберегая его от обезьян.

— Джентльмены. Не знаю, как вы отнесётесь к моему предложению, однако прошу выслушать, — начал Бо, когда пираты, отужинав, сидели у костра.

Хосе продолжал бесстрастно смотреть на море, а Рыжий Генри удивлённо уставился на доктора. Креветка же, испугавшийся, что беззаботной жизни пришёл конец, расстроено засопел.

— Я собираюсь прожить здесь достаточно долго, — продолжал Бо. — Может быть, мне, даже, захочется состариться и умереть в этой бухте. Поэтому я собираюсь завтра начать строить дом. Не какой–то жалкий навес, а настоящий дом, в котором будет стол, стулья и кровати.

— Сэр, — перебил Генри. — Тут все здорово обязаны вам. Надеюсь, что вы примете нашу помощь?

— При одном условии, — обвёл их взглядом Бо. — Пусть это будет наш общий дом.

Хосе вздохнул и выразительно посмотрел на товарищей.

— Парень хочет сказать, — пояснил Генри, — что у пиратов не может быть дома. Месяц, другой и солдаты разнюхают где мы. Сами знаете, как они поступают, поймав нашего брата.

— А, кто скажет, что мы пираты? — удивлённо поднял брови Бо. — У нас ни корабля, ни оружия. Доктор, повар, садовник и рыбак.

— И какого дьявола подобная компания делает на безлюдном берегу? — загоготал Генри.

— Они держат гостиницу, — пискнул Креветка.

— Матерь Божья, — выдохнул Бо. — А, малыш–то прав!

— А где мы возьмём постояльцев? — не сдавался Рыжий.

— Была бы гостиница, — отмахнулся Бо, — а, там посмотрим.

— С одним условием, — сдался Генри. — Пусть она называется «Цезарь».

Увлечённые предложением Бо, они проговорили всю ночь и уснули уже под утро. Все спали, когда в Обезьянью бухту вошёл корабль и спустил шлюпку.

— В этот раз, — Папаша Бо поднял брови, — нас застали врасплох. И, окажись гости охотниками за пиратами, заверения, что мы мирные поселенцы, никого бы не убедили. Ко всему прочему, Генри, спавший чутко, как сторожевой пёс, проснулся от шума шагов, и, не вдаваясь в подробности, бросился с ножом на подошедшего к нему незнакомца. Хвала небесам, что тот тоже оказался парнем не промах! Выбил у Рыжего оружие и они, нещадно молотя друг друга кулаками, покатились по песку. Мгновение, и мы были на ногах, а к нашей стоянке, крича и размахивая оружием, бежала добрая дюжина вооружённых людей. Что было делать? Бежать в джунгли, бросив Генри? Или дать бой, вооружившись единственной ржавой саблей?

Бо первым оказался рядом с дерущимися. К этому времени, Рыжий уже оседлал соперника и, вцепившись в горло, душил. Тот, выпучив глаза, пытался разжать руки врага, однако, безрезультатно. Не медля ни секунды, Бо подхватил под мышки Генри и рывком оторвал его от поверженного противника.

— Остановитесь, джентльмены! — к месту схватки подбежал мужчина в зелёном походном сюртуке. Пистолеты в его руках были подняты дулами вверх и он, явно, был настроен на переговоры. — Как ты, Боб?