Бухта Бо [СИ]

— Послушайте, — Бо сделал шаг к нему, — сеньора Аннабель поведала нам о своих злоключениях. Но, чёрт возьми, это всего лишь деньги!

Торрес недоумённо уставился на него.

— Вы хотите сказать, что она не силой удерживается здесь?

— Разумеется, — Бо пожал плечами. — Тем не менее, сеньора находится под нашей защитой и, уверен, что в скором времени вернёт вам долг.

— Да, сгори этот долг! — облегчённо воскликнул Торрес. — Я могу поговорить с Аннабель?

— Такого никто не мог ожидать, — Папаша Бо улыбнулся. — Торрес, под прицелами ружей, встал на колено и предложил Аннабель свою руку и сердце. Изумлённый Генри чуть было не выстрелил.

— Мне надо подумать, — как настоящая сеньора ответила Аннабели и лишилась чувств, упав на руки Хосе и Креветки.

Первым пришёл в себя Рыжий, и немедленно пригласил всех отпраздновать помолвку в нашей гостинице. Удивительно в нём сочетались пират и управляющий!

Сияющий от счастья Торрес не мог усидеть на месте, и предлагал немедленно плыть в Сан — Доминго, готовиться к свадьбе.

— Это будет такой праздник, — обнимал он то Рыжего, то Бо. — Пригласим весь город, всё побережье! Всё Карибы, чёрт побери!

Аннабель, несколько оторопевшая от стремительно развивающихся событий, вела себя более сдержано.

— Хуан, — взяла она жениха под локоть, — я не уверена, что джентльмены хотят покидать свою бухту. Однако я думаю, что нам стоит их как–то отблагодарить. В наше время найдётся не так уж много людей, готовых бескорыстно помочь даме, попавшей в беду.

Торрес немедленно подарил Бо свой шлюп, Генри — магазин пряностей на Ямайке и предложил усыновить Хосе и Креветку.

— Конечно же, мы отказались от столь щедрых подарков, — рассмеялся Папаша Бо. — Поверьте, сэр, бухта уже стала для нас родным домом, и мы не собирались её покидать. Правда, рачительный Генри намекнул, что не отказался бы от старого баркаса Аннабель. Подарок был немедленно вручен, и наша команда, погрузившись на него, проводила шлюп до выхода из бухты. Аннабель, стоя на корме, посылала воздушные поцелуи, Торрес махал треуголкой, а Генри, успевший глотнуть виски, палил в воздух из ружья. Затем, мы, по просьбе Креветки, прошли вдоль всего пляжа и, наконец, вернулись домой. Открыв дверь, мы с изумлением увидели сидящего за столом гостя.

Незнакомец отложил недоеденный кусок рыбины и, лучезарно улыбаясь, привстал.

— Отец Мейсон, — представился он, вытирая руки о рясу. — Восхитительная макрель, джентльмены.

— Виски, — прошептал Генри, указывая стволом ружья на ополовиненную бутыль.

— Плохая примета, — серьёзно сказал Хосе. И пояснил, — убить священника.

— Ах, виски, — чуть пошатнулся отец Мейсон. — Я решил позволить себе капельку.

Мейсон.

Как его назвали родители, он не знал. В Ордене имена воспитанников менялись с переходом на следующую ступень обучения. Арифметика, латынь, греческий, теология, история, алхимия, античная литература, механика — все эти предметы он изучал под разными именами. После окончания восьмой ступени, Наставник определил его дальнейший путь и нарёк Комедиантом.

— Как актёр меняет маски, так и ты будешь служить Ордену, скрываясь под разными личинами.

— Мир покорится Нам, — привычно отчеканил Комедиант.

С этого дня он изучал анатомию, теорию ядов, каллиграфию, искусство грима и перевоплощения. Метал ножи, стрелял из лука и арбалета, фехтовал, плавал. Раз в три месяца его с несколькими воспитанниками отправляли в город. Задания были не сложны, а требовали лишь применения полученных знаний. Собрать шапку медяков на паперти, соблазнить девицу или обобрать пьяницу — всё давалось Комедианту легко. Мало того, каждый раз стараясь перещеголять других воспитанников, он импровизировал, получая от этого несказанное удовольствие. Со временем, практические занятия усложнялись. Теперь ученикам поручалось вызвать волнения простолюдинов на торговой площади или подделать купчую и выгнать домовладельца на улицу. И тут Комедиант оказывался первым. Вдохновлённая его речами чернь шла громить лавки, а изготовленные документы никогда не вызывали сомнений.

Блестяще он сдал и выпускной экзамен, проникнув по фальшивым документам в тюрьму. Там Комедиант, опоив сонным зельем коменданта, вывел на свободу узника, члена Ордена.

— Обучение закончено, брат, — обнял его Наставник. — Отныне ты полноправный член Ордена и будешь служить, укрепляя его мощь.

— Мир покорится Нам, — ответил Комедиант.

С той памятной минуты прошли неполные двадцать лет. Куда только не забрасывали Комедианта приказы Ордена. Он, то в шитом золотом камзоле, крался ночью по дворцовым коридорам. То продавал выпивку с маркитантской повозки. Убивал на затеянных из–за пустяка дуэлях. Возглавлял шайку грабителей. Служил звонарём при храме. Оперировал в полевом госпитале.

Случилось как–то раз, и попасть в камеру смертников. Вызволил его незнакомый юноша в офицерском мундире. Выведя за ворота крепости, подвёл Комедианту коня и протянул кошель с золотом.

— Выпускной экзамен? — осенило его.

— Мир покорится нам, — беззаботно рассмеялся юноша…

Повсюду Комедиант ощущал за собой мощь Ордена. Его служителем мог оказаться блистательный придворный, портовый пьяница, хозяйка таверны, бравый офицер или священник. Каждый ждал своего часа, зная, что служит великому делу.

Встреча с Наставником была, как всегда неожиданной.

— Пора Старому Свету отдохнуть от Комедианта, — обнял его учитель. — Орден отправляет тебя на Карибы. Путешествуй, заводи новые знакомства, но нигде подолгу не задерживайся. Нас интересует всё, связанное с неким идолом. Золотой Обезьяной.

— Я должен найти её?

— Достаточно будет подробного доклада. Наши братья уже предупреждены о появлении на побережье нового миссионера — отца Мейсона.

Мейсон (продолжение)

На Эспаньоле он пробыл недолго. Снял комнатку вблизи порта и целые дни проводил в тавернах, прислушиваясь к разговорам. За время, проведённое там, Мейсон завёл сотни знакомств. Лучезарно улыбающийся, с участливым лицом, он исповедовал пьяных матросов, терпел рыбацкие байки и рассказы старателей. Незаметно переводя беседу, в интересующее его русло, Мейсон вскоре окончательно убедился, что Золотая Обезьяна действительно существует. Перед тем, как отправиться на континент, он заманил на пустынный пляж старика, уверявшего, что своими глазами видел таинственного идола. Связав перепуганного рыбака, Мейсон с пристрастием допросил его.

— Итак, — сказал он самому себе, закопав труп несчастного, — видимо, пришло время наведаться в джунгли.

Наняв баркас, Мейсон покинул Эспаньолу. Высадившись на побережье, он встретился со связником Ордена и передал ему первый отчёт. Затем, не спеша принялся готовиться к опасному путешествию. Отметил на карте места возможного проживания дикарей, пиратские стоянки и базы контрабандистов. Уложил в холщовую суму Библию, несколько флаконов с ядами, распятие, легко превращающееся в стилет, моток верёвки, мазь от укусов насекомых и огниво.

— Встретив дикарей, — посоветовал связной, — прикинься безумным. Случалось, это помогало избежать костра.

— Мир покорится нам, — обнял его Мейсон и ушёл.

В джунглях, сам того не ожидая, он освоился достаточно быстро. Первое время, стараясь не ночевать в лесу, Мейсон выходил к морю и спал на пляжах. Однако, спустя пару недель, решил углубиться в чащу. В тот же день он почувствовал, что за ним следят. Тогда Мейсон, стараясь побольше шуметь, развёл огромный костёр, украсил голову венком из цветов и принялся ждать. Двое дикарей вышли справа и слева одновременно. Бронзовокожие, с лицами, выкрашенными глиной, они медленно приближались, выставив впереди себя копья.