Око флота

Перекинув ногу через брам-рей, он оказался рядом с впередсмотрящим. Далеко внизу плавно покачивалась палуба «Циклопа». Целиком разглядеть ее мешали полотнища парусов и паутина снастей, где каждый трос шел точно к своему рыму или нагелю. Матрос подвинулся, освобождая ему место, и Дринкуотер огляделся. Голубой круг океана пестрел двумя сотнями белых пятен. Армада плыла на юг. Дальше по курсу можно было разглядеть очертания дозорных фрегатов. Следом за ними шли разделенные на три дивизиона линейные корабли. На бортах некоторых красовались желтые полосы, обозначающие линию батарей: скоро такая окраска станет общепринятой. В середине центральной колонны шел «Сэндвич», несший адмирала Родни, на плечах которого лежала ответственность за всю это могучую силу. По пятам за линейными кораблями, как собаки за хозяином, мчались несколько куттеров и шхун – посыльные суда флота. Затем огромной массой двигался конвой из транспортных судов с войсками, припасами и прочими грузами в сопровождении эскорта из четырех фрегатов и двух шлюпов. Позиция «Циклопа» впереди конвоя с ближней к берегу стороны делала его ближайшим к эскадре линейных кораблей.

Дринкуотер посмотрел налево. Лигах в восьми-девяти, розовея в лучах заходящего солнца, четко просматривался португальский берег. Пробежав глазами по горизонту, Натаниэль собрался было спускаться на палубу, как вдруг его внимание привлекло что-то необычное. Почти на траверзе на темном фоне побережья виднелось белое пятнышко. Мичман толкнул матроса и вытянул руку.

– Парус, сэр, – утвердительно кивнул матрос.

– Ага. Я крикну, – и придав голосу настолько взрослые интонации, насколько мог, Натаниэль завопил:

– Эй, на палубе!

– Что у вас? – долетел наверх едва слышимый голос третьего лейтенанта Кина.

– Восемь румбов по бакборту парус!

Дринкуотер ухватился за фордун и, перебирая руками, начал свой выдающийся спуск. Но во всеобщем возбуждении, вызванном появлением чужого паруса, на его подвиг никто не обратил внимания. Мичман поспешил на корму.

– Флагман сигналит, сэр, – услышал он доклад Кина капитану Хоупу.

– Что?

– Наш номер. Погоня.

– Подтвердить, – распорядился капитан. – Приготовиться к повороту, мистер Кин.

Пока Дринкуотер помогал собрать сигнальные флаги для ответа, лейтенант начал выкрикивать в рупор приказы. Под понукающие крики боцманских помощников руль был переложен на борт. «Циклоп» уклонился к востоку, реи повернулись, заставив задрожать брасы.

– Будьте любезны поднять все паруса, мистер Кин.

– Есть, сэр!

В голосе лейтенанта чувствовался энтузиазм, да и по всему кораблю пробежала волна возбуждения. Освобожденный от набившей оскомину необходимости держать место в строю, фрегат расправил крылья. Матросы разбежались по пертам, отвязывая сезни и шкоты. Когда помощники штурманов отрапортовали палубе, что паруса подняты, последовала команда крепить шкоты. По мере того, как с помощью фалов реи начали подниматься, брамсели захлопали, забирая ветер. Под воздействием новой силы «Циклоп» накренился, пеньковый такелаж натянулся, и корабль задрожал, набирая скорость. Фрегат взрезал темные воды Атлантики, оставляя за кормой пенящийся кильватерный след.

Сменилась вахта, и когда выгнанные новостями на палубу люди снова спустились вниз, на шкафуте стало безлюдно.

Дринкуотер поймал на себе взгляд капитана.

– Сэр? – рискнул он спросить.

– Мистер… э…

– Дринкуотер, сэр.

– Ах, да. Мистер Дринкуотер, возьмите подзорную трубу, заберитесь на фок-мачту и рассмотрите тот корабль. Справитесь?

– Так точно, сэр.

Мичман вытащил из подставки изрядно потертую трубу – такими военно-морской департамент любезно снабжал корабли для исключительного пользования «юными джентльменами», – и стал карабкаться наверх.

На палубу он вернулся не ранее, чем через четверть часа. Понимая, что Хоуп хочет устроить ему проверку, Натаниэль выжидал, пока не вызнает хоть что-то определенное.

– Это бриг, сэр. Флага нет, сэр, – отрапортовал он, взяв под козырек.

– Очень хорошо, мистер Дринкуотер.

– Его теперь можно разглядеть и с палубы, – протянул Дево, поднявшийся к ним.

Капитан кивнул.

– Приготовьте погонные орудия, мистер Дево.

Дринкуотер наблюдал за двухмачтовым судном, к которому ринулся фрегат. Он с нетерпением ожидал момента, когда же появится большой кусок раскрашенной материи, который подскажет, к какой нации принадлежит бриг. Еще дюжина подзорных труб неотрывно следила за судном в надежде получить те же сведения. На верхушке мачты незнакомца появилось красное пятно. Красное поле с белым крестом.

– Датчанин! – воскликнуло одновременно более десятка голосов.

«Циклоп» устремился к своей добыче, и по кивку Хоупа на баке рявкнула пушка, облако дыма окутало носовую часть идущего полным ходом фрегата.

По курсу датчанина поднялся фонтан воды. Ядро упало в кабельтове от цели, но достигло желаемого результата, поскольку бриг обстенил грот-марсель и лег в дрейф.

– Мистер Дево, отправляйтесь к нему на борт.

Зазвучали распоряжения. Поскольку все свободные от вахты высыпали на палубу в намерении наблюдать за погоней, корабль стал напоминать базар. Посреди этого кажущегося беспорядка грот и фок подтянулись к реям, а пока «Циклоп» поверачивал, обстенивая грот-марсель, группа матросов спускала с подветренного борта шлюпку.

Дево отдал еще несколько приказаний, и Дринкуотер вздрогнул, услышав свою фамилию.

– Полезай в шлюпку, парень! – рявкнул первый лейтенант, и Натаниэль опрометью полетел на шкафут, где с борта свешивался веревочный трап. Шлюпочная команда уже заняла места, но вниз еще спускались сверхкомплектные матросы, вооруженные кортиками. Дринкуотер перекинул ногу через поручни и зацепился штаниной за кофель-нагель. Раздался треск материи, но на этот раз Натаниэль не расстроился.

Он забрался в шлюпку. К его удивлению, Дево был уже там, продолжая выкрикивать команды.

– Черт побери, где же этот Вилер? – рявкнул он, не обращаясь ни к кому конкретно. В этот момент по трапу неуклюже полезли вниз облаченные в красные мундиры лейтенант и шесть его морских пехотинцев. Их мушкеты работы мастерских Тауэра болтались за спиной на ремнях.

– Живее, чертовы раки! – поторапливал их Дево под одобрительные ухмылки моряков. Лейтенанта Вилера задевали насмешки над мундиром, но в данный момент его больше всего заботило как спуститься в шлюпку со всей амуницией и не осрамиться окончательно.

– Отваливай! Весла на воду! Навалились разом, и не жалейте спин!

Баркас двинулся вперед, и Дево передал румпель Дринкуотеру.

– Правь к подветренному борту брига и удерживай шлюпку рядом с ним. – Лейтенант повернулся к Вилеру. – Это нейтрал, так что не лезьте на абордаж, пока я не дам приказа. Помощник боцмана! – повысил он голос: унтер-офицер с вооруженными матросами сидели на носу.

– Да, сэр.

– Не поднимайтесь на борт без моей команды. Если я закричу, двигайте наверх все разом!

Моряки ухмылялись, пробуя на палец остроту клинков. Несколько минут спустя срывающийся голос Дринкуотера произнес:

– Суши весла! Цепляй крюк!

Лейтенант Дево запрыгнул на руслень брига. Пару секунд его элегантные ноги не слишком грациозно болтались в воздухе, потом скрылись за бортом судна.

Баркас покачивался у борта чужака. Время от времени над планширем возникала какая-нибудь взлохмаченная голова, с любопытством глядящая на них. Пары ядер, сброшенных с палубы, будет довольно, чтобы пробить тонкую обшивку шлюпки. Дринкуотеру казалось, что первого лейтенанта нет уже несколько часов. Он смотрел, как борт датчанина то приближается то отдалятся по мере того, как новый океанский вал приподнимает и опускает баркас. Натаниэль с беспокойством поглядел на Вилера.

– Не дрейфь, парень, – усмехнулся тот. – Когда достопочтенному Джону потребуется помощь, он закричит.

Тут, к своему бесконечному облегчению, Дринкуотер заметил, как над планширем показались ноги Дево. До него донесся голос лейтенанта, в котором не осталось и следа недавних жестких интонаций: