Тайны морских катастроф

14 ноября 1957 г. состоялось торжественное открытие нового здания Ллойда. Новое здание представляет собой двух— и пятиэтажный комплекс нескольких блоков, один из которых соединяется переходным мостом-коридором, проходящим на уровне третьего этажа через Лайм-стрит со старым зданием «Ллойда» на Лидехолл-стрит. Внешне этот комплекс зданий, облицованных светло-серым портлендским камнем, напоминает Крепость. На двух из четырех башен, венчающих углы строения, сделаны барельефы, символизирующие четыре стихии — воздух, воду, огонь и землю.

В здание Ллойда можно попасть через один из двух главных вестибюлей со стороны Лайм-стрит и Фенчёрч-стрит. Главный страховой зал по высоте занимает два этажа, его длина более 100 и ширина более 40 м По обеим длинным сторонам зала проходит галерея с двумя огромными окнами.

В восточной части комплекса находится так называемая капитанская комната с гостиной. Ее название происходит от названия помещения в бытность Ллойда в королевской бирже. Когда-то в капитанской комнате велись торги по кораблям. Размеры этой комнаты составляют 25 на 20 м, и по площади они больше, нежели вся кофейня Эдварда Ллойда. Сейчас капитанская комната служит рестораном, в ней обычно устраивают банкеты.

Помимо служебных залов, контор синдикатов и множества кабинетов, в здании Ллойда есть столовая для членов комитета и аппарата его сотрудников, комнаты отдыха, бары и буфеты, расположенные в подвале под страховым залом.

Ллойд располагает самым крупным зданием в Европе, оснащенным системой кондиционирования воздуха. Да, здание штаб-квартиры Ллойда поистине великолепно. Это действительно дворец... Очень остроумно о нем высказался несколько лет назад известный в Англии подводный ас и писатель Дэвид Мастерс: «Извлекать белых кроликов из шелкового цилиндра — это трюк, который ловкий фокусник на дню может показать несколько раз Но вот создать из чашки кофе такой мраморный дворец я считаю настоящим чудом, которое случается один раз».

Когда попадаешь во дворец Ллойда, первое, что бросается в глаза на фоне современнейшей техники делопроизводства, — строгое соблюдение традиций. Во-первых, со времен Эдварда Ллойда остались неизмененными названия должностей и профессий тех, кто служит корпорации, — underwriter (подписывающий член), names (имена), leader (лидер), waiter (официант), caller (глашатай) и пр.

До сих пор все служители корпорации зовутся «уэйторами». Они одеты в длинные малиновые мантии с черными бархатными воротниками. Любопытно, что в 1804 г. первый лорд британского Адмиралтейства заявил, что он отказывается читать и отвечать на письма, в которых перед подписью стоит слово «уэйтор». Тогда комитет Ллойда возвел одного из своих «официантов» в ранг секретаря и сообщил Адмиралтейству, что через это лицо будет осуществляться вся переписка.

Интересно в Ллойде поставлено дело с объявлениями и вызовом маклеров в главном зале. Помост, с которого раньше в кофейне читали интересные сообщения, по традиции до сих пор зовется «рострам». Это стоящая на невысоком помосте кафедра, облицованная зеленым мрамором и черным деревом, имеющая подходы с трех сторон. За ней сидит caller, одетый в малиновую мантию, который через микрофон хорошо поставленным сочным баритоном делает необходимые объявления. До того как Ллойд перебрался в новое здание, голос этого глашатая звучал в страховом зале почти непрерывно. Обычно над тысячной толпой раздавались такие слова:

«Маклера господина такого-то господин такой-то просит подойти к рострам». Сейчас в «Ллойде» фамилии маклеров не объявляют. Каждый из них имеет свой личный индекс (например, «ах-3», или «ах-17»). Желающий совершить какую-либо страховую операцию подходит к рострам и просит глашатая вызвать, предположим, маклера Джона Смита. Сидящий за кафедрой служитель открывает справочник и узнает личный индекс нужного маклера — в зале на галерее и в других служебных помещениях слышат названный номер. Если Джон Смит свободен, он подходит к «рострам» и представляется клиенту. Если он занят, допустим, где-нибудь на галерее в конце зала или в самом зале у «бокса» страховщика заполнением «слипа» или обсуждением условий страховки, он подходит к одному из 72 специальных телефонных дисков, набирает свой индекс и номер бокса или помещения, где он в данную минуту находится. Тут же на световом табло у глашатая появляются эти данные.

Говорят, что глашатай помнит почти все имена и индексы всех маклеров, а— маклеры лично знакомы со всеми страховщиками и знают, кто из них какой синдикат представляет.

Каждый страховой синдикат имеет контору на галерее, но их страховщики все время находятся в главном зале в «боксах». Под рукой каждого страховщика всегда телефон и необходимые справочники, регистровые книги и бюллетени. Принятие риска современными «юлианами» на морские суда и самолеты осуществляется в главном страховом зале, а все прочие виды страхования ведутся на галерее.

Традиции в Ллойде всегда соблюдались настолько ревностно, что иной раз дело доходило почти до курьезов. Например, если взять стандартную форму страхового полиса, которым сегодня пользуются лондонские страховщики и маклеры, те только чтение формулировок его условий и оговорок вызывает улыбку.

На полях этого полиса неизменно ставятся две латинские буквы S и G, и самое удивительное, что сейчас в Ллойде вам никто не сможет точно объяснить, что эти буквы означают. Их значение и смысл с годами оказались утраченными, но по традиции их продолжают ставить на полях каждого страхового полиса.

Смысл этих букв «юлианы» забыли еще где-то в конце прошлого века, и когда нужно было их зачем-то расшифровать, то тогдашний председатель Ллойд» заявил, что это сокращение латинского выражения «Solutas Gratia» (Солютас Грация). Однако секретарь комитета страховщиков поправил своего председателя, уточнив, что S и G — это сокращение итальянского выражения «Somma Grande» (Сомма Гранде). В 1923 г. страховщик по фамилии Фунд выступил даже по этому поводу со статьей, в которой пытался доказать, что значение таинственных букв «Salva Gvardia» (Сальва Гвардиа) — Армия Спасения. В 1924 г. другой страховщик по фамилии Фори опровергнул эту версию, заявив, что S и G — не что иное, как обозначение денег «Sterling Gold» (стерлинг голд), а спустя четыре года новый председатель Ллойда заявил, что, мол, стыдно «юлианам» спорить по пустякам и что смысл этих двух букв «Ship and Goods» (судно и груз). Хотя в 50-е годы нашего столетия «тайна» букв в Ллойде вызвала настоящую дискуссию, значение их определено точно не было, и до сих пор так, без всякого смысла, «по традиции», эти две буквы продолжают ставить на каждом страховом полисе...

Одной из самых интересных достопримечательностей дворца на Лайм-стрит, пожалуй, является «Комната Нельсона». В ней на освещенных стендах, обтянутых малиновым бархатом, хранятся реликвии великого английского флотоводца: шпаги, ордена, личные вещи и два огромных серебряных блюда, которыми адмирал был награжден Ллойдом В течение долгих лет комитет страховщиков собирал и скупал личные вещи Нельсона, его письма и документы, относящиеся к его жизни и деятельности.

В комнате Нельсона хранятся также ценности, которые были пожертвованы «Патриотическому фонду Ллойда», объявленному им в 1803 г. в пользу семей погибших и раненых моряков торгового флота во время военных действий. Здесь также представлены дары офицерам Британского торгового флота, отличившимся в боях на море, и золотые и серебряные медали, учрежденные корпорацией: «Ллойдовская военная медаль за храбрость на море» и «Ллойдовская медаль за мужество, проявленное при спасении на море людей, судов и грузов».

Первой медалью, но лишь в исключительных случаях, награждаются и сотрудники Ллойда, оказавшие особую услугу корпорации. Вторую медаль английские моряки торгового флота считают одной из самых почетных наград Великобритании.