В одиночку через океан. Сто лет одиночного мореплавания

В полдень 31 октября 1925 года «Островитянин» прибыл в Лос-Анджелес, завершив своё великолепное плавание, продолжавшееся 3 года, 11 месяцев и 13 дней.

«Меня часто спрашивают, — писал Пиджен, — в какой мере „Островитянин“ может конкурировать с яхтами других типов. Но у меня нет опыта плавания на других яхтах. Думаю, что я смог бы провести плавание на любом хорошо построенном судне таких же размеров, но ни на одном из них путешествие не было бы более легким. Я предпринял путешествие, чтобы посетить наиболее интересные места. Улисс прославился своими приключениями во время возвращения из Трои. Я же по возможности старался избегать приключений. Дни плавания были самыми лучшими днями в моей жизни».

Прошли годы. Через семь лет отважный мореплаватель ещё раз отправился вокруг земли на безотказном «Островитянине». Скромно и без шума повторил он величайший из морских подвигов.

В погоне за солнцем

В апреле 1923 года из порта Канн, расположенного на юге Франции, отошел небольшой тендер «Файеркрест» с единственным человеком на борту, Ален Жербо — так звали молодого худощавого мужчину, задавшегося целью достичь Северной Америки.

«Файеркрест», имевший 10,9 метра в длину при ширине 2,6 метра и с осадкой 1,8 метра, представлял собой типичный тендер. Внушительный балласт — 3 тонны свинца в фальшкиле и 3 тонны внутреннего балласта — обеспечивал хорошую остойчивость парусника. Несмотря на то что судно было построено более тридцати лет назад, его дубовая обшивка находилась в прекрасном состоянии.

Капитана тендера никто не знал. Он был скорее известен среди любителей тенниса, в который играл мастерски. Но ему вскоре предстояло прославить парусный спорт; его и до настоящего времени считают выдающимся мореплавателем.

Тридцатилетний Жербо в противоположность своим знаменитым предшественникам не был профессиональным моряком. Но он так же, как они, любил море.

После выхода из порта «Файеркрест» взял курс на юго-запад. Через шестнадцать дней плавания в условиях переменной погоды Жербо достиг Гибралтара, где задержался на две недели для тщательной подготовки яхты к атлантическому рейсу. Жербо взял с собой в плавание 150 килограммов продовольствия и 300 литров пресной воды.

6 июня Жербо выходит в океан. Перед ним 4000 миль пути через просторы Атлантики. Двумя днями позже «Файеркрест» был подхвачен пассатом, который погнал его на юго-запад. Поскольку тендер не мог выдерживать курс без участия рулевого, Жербо приходилось отстаивать на вахте по двенадцать часов в сутки. Он вставал в пять часов утра, от шести до восемнадцати часов проводил на руле, а остальное время отдыхал и спал, поставив «Файеркрест» в дрейф. В сутки тендер проходил от 50 до 90 миль. Мореплаватель довольно быстро приобрел необходимую сноровку: и управление яхтой, шедшей в фордевинд, и повседневные хозяйственные дела доставляли ему всё меньше хлопот.

По мере удаления от берега пассат настолько усилился, что мореплавателю пришлось зарифить паруса, ставить штормовые паруса и устранять повреждения такелажа. Некоторое разнообразие в монотонность одиночного плавания внесла встреча с пароходом. 17 июня парусник прошел в 50 милях от острова Мадейра.

После многочисленных попыток уменьшить площадь грота Жербо добился безопасного плавания с закрепленным рулем. Правда, это привело к снижению скорости, но зато появившаяся возможность плыть безостановочно круглые сутки компенсировала потерю. Наконец-то мореплаватель мог немного передохнуть, посвятить больше времени боцманским работам и наслаждаться океаном и солнцем (что однажды чуть не привело его к тепловому удару).

В начале июля Жербо встречается с сильными ветрами, на этот раз южного и юго-западного направлений. К ним присоединились тропические ливни, и только через пять дней установилась хорошая погода с попутным ветром. Но плавание по океану ставит перед Жербо всё новые проблемы. Через месяц после выхода в океан оказалось, что большая часть пресной воды, хранившейся в дубовых бочонках, оказалась непригодной к употреблению. А до Нью-Йорка еще 2500 миль. Оставшиеся 50 литров воды Жербо приходится делить на мизерные порции. Правда, прошедшие вскоре дожди позволяют моряку пополнить её запасы.

Но не кончаются хлопоты с парусами. Под шквальными порывами ветра рвется парусина, и паруса постоянно требуют починки. Уже на половине пути через Атлантику на парусах не было ни единого шва, не перешитого хотя бы раз заново.

13 июля, убирая кливер, моряк, стоявший на бушприте, поскользнулся и упал в воду. К счастью, ему удалось ухватиться за штаг и взобраться на палубу.

Летучие рыбы, попадавшие на палубу, дополняли скудное меню. В своей кладовой Жербо имел только солонину, сухари, масло, варенье и картофель.

По мере того как солнце всё выше поднималось над «Файеркрестом», мореплаватель всё больше страдал от зноя и жажды. Располагая лишь одним стаканом воды в день, Жербо испытывал большие мучения. Боль в распухшем горле и общая слабость привели к тому, что, пока моряк метался в горячке в своей раскаленной каюте, тендер в течение трех суток дрейфовал в океане. Когда вновь подул ветер, состояние Жербо улучшилось, и он смог загарпунить рыбу.

4 августа, на шестидесятый день плавания, на западной стороне горизонта стали собираться темные тучи, прорезаемые тут и там вспышками молний. Моряк с надеждой ожидал бури. Вскоре налетел сильный шквал и с неба обрушились дождевые потоки. В бочонках «Файеркреста» прибавилось 50 литров пресной воды. Море и небо, как писал Жербо, обеспечили его пищей. Теперь моряк уже не так спешил в Нью-Йорк — в океане он чувствовал себя как дома…

Вопреки стрелкам на морских картах, изображающим попутное направление ветра, «Файеркресту» приходилось иметь дело лишь со встречными западными ветрами. Ему предстояло ещё пройти полторы тысячи миль, а яхта слишком медленно приближалась к побережью Северной Америки.

Как проводил он время среди безбрежного океана на одиннадцатиметровой яхте? Три раза в день Жербо на маленькой подвесной печке готовил себе пищу, часами чинил разлезающиеся паруса (это было его основным бедствием) и исправлял такелаж, ловил рыбу, управлял тендером, а когда вечером спускался в каюту, падал на койку замертво и мгновенно погружался в сон (который, впрочем, он вынужден был неоднократно прерывать, чтобы проверить курс «Файеркреста»).

Однажды, когда ветер и высокие волны с огромной силой обрушились на «Файеркрест», а рвущиеся паруса не гарантировали больше безопасности плавания, Жербо стал на плавучий якорь. После ночного дрейфа он пришел к выводу, что польза от плавучего якоря минимальна, и решил больше к нему не прибегать…

А погода всё не улучшалась: сильные шквальные ветры, дожди и огромные волны затрудняли плавание. Именно тогда моряк решил заменить гафельное вооружение бермудским и укоротить бушприт.

20 августа Жербо перенес особенно тяжелый шторм. Ветер достигал скорости урагана, океан кипел… Штормуя с зарифленными парусами, моряк вдруг увидел огромный вал, с ревом надвигавшийся на тендер. Жербо пришлось вскарабкаться на мачту. Волна обрушилась на судно, закрыв весь корпус. «Файеркрест» потерял бушприт и часть такелажа. С риском для жизни после многократных попыток моряку удалось втащить на палубу сломанную часть бушприта, угрожавшую пробить корпус тендера, и закрепить канаты. Вконец измученный, промокший и голодный, он заснул под шум перекатывающихся через палубу волн.

Через несколько дней вода в море стала теплее, что свидетельствовало о близости Гольфстрима. Затем появились птицы — предвестники близкой земли.

28 августа, после почти трех месяцев плавания в полном одиночестве, «Файеркрест» повстречал пароход. В последующие дни — новые встречи. Во время одной из таких встреч Жербо снабдили пресной водой, коньяком и консервами. Затем море окутал туман, и «Файеркресту» неоднократно угрожало столкновение с проходящими вблизи кораблями. Но всё окончилось благополучно, и 10 сентября на рассвете моряк увидел Североамериканский континент.