Трагедия капитана Лигова

И сейчас, сидя в своем кабинете, Дайльтон усмехнулся, вспомнив Фердинандо Пуэйля и Питкёрна Смита. Болваны! Хотели с ним бороться. А этот рыжий Смит даже пытался грозить. У того и другого было в общей сложности девятнадцать вполне приличных судов, которые охотились в Чукотском море и начали последние годы ходить к Шантарским островам. Дайльтон предложил китопромышленникам заключить договор, по которому они только ему продавали бы весь добытый жир и ус.

— На нас хочешь нажить капитал! — вскипел Фердинандо Пуэйль. Этот испанский проходимец никогда не отличался вежливостью и хладнокровием. — Нет уж. Свой товар мы сами будем продавать кому захотим. И по какой хотим цене!

— Дело твое, — предупредил Дайльтон, смотря в окно, из которого хорошо была видна гавань. — Я только хотел тебя предупредить, что в Тихом океане и особенно на Севере я решил навести порядок. Меня не устраивает, чтобы здесь били китов все кому вздумается и торговали по своему усмотрению, сбивая друг другу цены.

Пуэйль был взбешен. Ведь всего каких-нибудь десять лет назад Дайльтон имел одну шхуну, а теперь диктует всем законы. От злобы он не мог спокойно говорить. Его верхняя губа с узенькой полоской усиков подергивалась, открывая желтые зубы.

— Ты, ты… слишком возомнил о себе!..

— Стараюсь тебе подражать, — усмехнулся Дайльтон и спокойно предложил: — Поразмысли о своих судах. Самое лучшее для тебя — продать их мне.

Пуэйль вскочил и вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Дайльтон злобно посмотрел ему вслед. «Берегись теперь, Пуэйль!»

Вторым был приглашен Смит. Он спокойно выслушал предложение Дайльтона и сказал:

— Я согласен работать с тобой. Доходы пополам. Дайльтон усмехнулся. У Смита башка варит, но дело в том, что он, Дайльтон, ни с кем не собирается делить прибыли. Смит выслушал отказ и предупредил:

— Со мной шутки плохи. Я знаю, как ты нажил доллары. Оружие и южанам и северянам поставлял. К тому же лондонская полиция не забыла о неком Пите Дингане, а американской неизвестно, как ты стал подданным наших Штатов. Выбирай одно из двух: или по рукам со мной, или окажешься за решеткой.

Лицо Дайльтона стало багровым. Глаза налились кровью, но президент компании вежливо распрощался со Смитом. Едва тот закрыл за собой дверь кабинета, как из другой двери на звонок вышел Стардсон. Дайльтон спросил:

— Слышал?

Капитан кивнул. Дайльтон поднял указательный палец и, согнув, его, прищелкнул языком. Джон понимающе подмигнул. Наутро Смита нашли в порту с проломленным черепом. Это произошло осенью, а сейчас все корабли того и другого — у Дайльтона. Пришлось сыграть на понижении цен на жир и ус. Пуэйль разорился. Для покрытия расходов он продал корабли на сторону, не зная, что покупатель был подставным лицом Дайльтона. Правда, Дайльтону пришлось потерять изрядную сумму, но игра стоила свеч, и Дайльтон был доволен. Его замысел осуществился.

…Президент компании посмотрел на маленькие бронзовые часы, стоявшие на широком письменном столе. Сейчас должны быть Стардсон и Уэсли. Весна. Пора отправлять флот на промысел…

Дайльтон не ошибся. Вскоре открылась дверь, и вошли одетые в котелки и костюмы Стардсон и Уэсли.

— Садитесь, красавцы, — насмешливо процедил сквозь зубы Дайльтон. Он достал из стенного шкафчика бутылку с ромом и два стакана. Когда китобои выпили, Дайльтон сказал: — А теперь слушайте. Ты, Уэсли, станешь капитаном «Орегона».

Лицо Уэсли расплылось в довольной улыбке, а Стардсон нахмурился. Его шрам стал багровым. Дайльтон бросил:

— Ты, как индюк, краснеешь быстро. Ты станешь капитаном «Блэк стар».

— Год дэм! — вырвалось от восхищения у китобоя. — Это верно?

— Как то, что ты будешь висеть когда-нибудь на рее, — подтвердил Дайльтон и продолжал: — Через неделю выходите В море. Идите к берегам России. — Голос Дайльтона стал резок и сух. — Вы китобои, но бейте китов для вида, когда за вами будут наблюдать. Крейсируйте от Чукотки до Кореи и, если набредете на любое китобойное судно не нашей компании, — отправляйте его на дно. Пушки на судах будут установлены завтра.

Дайльтон нагнулся над столом, вглядываясь в лица моряков. Стардсон и Уэсли ожидали от своего патрона всего, но не этого. Дайльтон явно перехватил. Уэсли так и сказал:

— На рее я всегда успею побывать. Сейчас не тороплюсь.

Стардсон промолчал, но был того же мнения. Дайльтон чертыхнулся и сказал:

— Я всегда был убежден, что у вас вместо мозгов — дерьмо! А им трудно соображать!

Он достал из бювара два листа плотной бумага с гербом.

— Вот, — один лист он протянул Стардсону, другой бросил через стол Уэсли. — Это разрешение федерального правительства, которое поручает «Орегону» и «Блэк стар» нести охрану китовых стад в американских водах от браконьеров, а также охранять суда моей компании.

— Но при чем здесь берега России и Кореи? — спросил Уэсли.

— Я один хозяин всех китов в этом океане. — Дайльтон ударил кулаком по столу. — И если тебя, олуха, сцапают — я выручу. Джиллард гарантирует, что с этими бумажками в ближайшие годы тебе не угрожает петля, хотя когда-нибудь тебе ее все равно не миновать.

— Так и быть, — примирительно сказал Уэсли. Я согласен.

— За каждое судно пятьсот долларов приза, при условии, что ни одного человека из экипажа не останется в живых. — Дайльтон снова налил морякам по стакану рома. — Пейте за удачу, красавцы! Команды подобрать стоящие — из парней, кому на берегу нет места и по ком давно скучает веревка.

— О'кэй, — кивнул Стардсон. — Малютки в этом деле не годятся.

Дайльтон засмеялся, но его серые глаза по-прежнему оставались холодными. Руки так сжались в кулаки, что побледнели пальцы. Уэсли, пьянея, заявил:

— У меня такое впечатление, хозяин, что ты хочешь меня задушить!

— Если обманешь! — спокойно предупредил Дайльтон. — Запомни!

— Постараюсь. Ну а сейчас…

— Ну а сейчас проваливайте! — проговорил Дайльтон. Оставшись один, он вызвал Джилларда. Как и предсказывал Дайльтон, Уильям вскоре был отозван из России и стал его советником. Когда Джиллард вошел, президент китобойной компании сказал:

— Что слышно из России?

— Можете быть уверены, что в Петербурге наши действия у берегов Камчатки, да и по всему восточному побережью, не вызовут осложнений. Мораев заверял меня в частном письме.

— Хорошо, — кивнул Дайльтон. — Теперь займитесь тем, чтобы Лига гарпунеров стала нашей.

— Это не так легко. — Джиллард дрожащей рукой пригладил и без того безукоризненно причесанные волосы. Пухлое, холеное его лицо стало озабоченным. С каждым разом президент давал все более и более трудные задания. Последнее казалось особенно сложным и рискованным.

Чуть ли не двести лет назад норвежцы создали Лигу гарпунеров. Ее права неприкосновенны. По ее уставу охотником на китов — гарпунером мог стать лишь тот, кто уже десятки лет провел на море, приобрел навыки и получил благословение Лиги взять в руки гарпун, пику и вступить в единоборство с морскими гигантами. Дело, требовавшее меткого глаза и смелости, было доведено почти до священнодействия, доступного далеко не каждому. Оно доверялось лишь избранным. Промысел был обставлен сложным ритуалом, оплетен суевериями, приметами. Обычно Лига посвящала в гарпунеры норвежцев и очень редко — людей другой национальности. Вот почему на голландских, английских, французских, немецких судах гарпунерами чаще всего были норвежцы. Те, кто пытался стать гарпунером помимо Лиги, обычно расплачивались за это жизнью. Хозяева китобойных судов, правления компаний старались быть в лучших отношениях с Лигой и щедро платили ей взносы, чтобы заполучить лучшего гарпунера.

Совет Лиги состоял из пяти человек. Трое из них были норвежцы, один голландец и один англичанин. Членов Совета Лиги гарпунеры выбирали пожизненно. Замена происходила лишь после смерти одного из них на общем собрании гарпунеров, съезжавшихся зимой на отдых в Гонолулу.

— Пусть состав Совета Лиги будет прежним, но по крайней мере половина его должна служить мне, — тоном, не терпящим возражений, сказал Дайльтон. — Я должен контролировать прием новых гарпунеров в Лигу и назначение их на суда других компаний.