Бледная графиня

— Андерс дома? — спросил Губерт.

— Боже мой, это чужой! — воскликнул первый голос, вероятно, жены Андерса.

— Чужой? В такое время? — с тревогой спросила мать и подошла к самой двери. — Что вам нужно?

— Я хочу видеть Андерса, — настойчиво повторил Губерт.

Лязгнула цепочка, дверь приоткрылась.

— Кто вы? — спросила старуха, пытливо глядя в глаза Губерта.

— Неужели вы меня не узнаете, фрау Янг? — спросил Губерт.

— Где-то я вас видела, но не могу припомнить. Зачем вам понадобился наш Андерс?

— Мне необходимо переговорить с ним.

— Он с утра ушел в город и еще не возвращался. Возможно, он заночует прямо на судне.

— А где стоит его ботик?

— В Геймленбергской бухте — это добрая полумиля отсюда.

— Матушка, зачем вы все ему рассказываете? — недовольно спросила молодая женщина.

— Не беспокойтесь о вашем муже, — как можно мягче сказал Губерт. — Благодарю вас, фрау Янг.

Чтобы не вызывать лишних подозрений, Губерт не решился попросить у них еды, хотя голод мучил его. Он напился воды из незамерзшего ручья и пошел по берегу в сторону бухты. Идти было тяжело, снегу выпало много, но море пока не собиралось замерзать, так как настоящие морозы еще не наступили.

Губерт был на ногах уже больше суток, но известие о том, что его друг где-то здесь, придало ему новые силы. Около полуночи он достиг бухты.

На рейде стояло много разных судов, больших и маленьких, но добраться до них можно было лишь с помощью лодки, а на всем берегу, как назло, не было ни одной.

Губерт стал звать своего друга, но никто не отзывался, и голос его замирал в отдалении.

Мучимый голодом, стоял он на берегу. Холодный ветер с моря пронизывал его насквозь, а поблизости не было не только какого-нибудь строения, но даже дерева, под которым можно было укрыться.

Чтобы не стоять на одном месте, он побрел по берегу и вдруг увидел маленькую приземистую хижину, крытую соломой, — вероятно, убежище для запоздалых рыбаков. Он переступил порог и бросился на охапку соломы, которая служила постояльцам постелью. Усталость его была так велика, что, несмотря на голод, он тотчас же уснул.

Проснулся он оттого, что сквозь сон почувствовал какое-то движение рядом. Это была собака. Она недоверчиво обнюхала его, заворчала, а потом и залаяла, подзывая хозяина.

Губерт в испуге вскочил. Собака не могла быть одна. Кого она привела с собой? Не жандармов ли?

— Кто здесь? — раздался снаружи строгий голос. — Это ты, Жакоб?

Что-то знакомое почудилось Губерту в интонациях.

— Андерс? — нерешительно спросил он.

— Эгей, кто зовет меня? — спросил Андерс Янг — это был именно он.

Отряхивая солому, Губерт вышел из хижины.

Начинало светать. Андерс недоверчиво всматривался в стоящего перед ним человека.

— Ты кто? — спросил наконец он. — Откуда ты меня знаешь?

— Это я, твой старый товарищ Губерт Бухгардт.

Андерс уставился на него, как на выходца с того света.

— Губерт, неужели ты?

— Я, как видишь.

— Так это ты заходил вчера к нам домой? Говорят, ты бежал из тюрьмы?

— Ты уже знаешь?

— Такие известия быстро распространяются. Тебя уже ищут повсюду.

— Я вижу по твоей настороженности, Андерс, что ты тоже считаешь меня убийцей, — сказал Губерт. — Поверь, это не так.

Он кратко рассказал своему другу все, что с ним произошло за последние месяцы, и закончил свою исповедь восклицанием, которое вырвалось, казалось, из самой глубины его души:

— Клянусь памятью матери, Андерс, клянусь спасением моей души, что я невиновен!

Растроганный Андерс протянул ему руку.

— Бедняга, — сказал он взволнованным голосом. — Сколько тебе пришлось пережить за какие-то полгода! Как это тяжко…

— Я искал тебя, Андерс. Мне необходимо уехать отсюда, и как можно скорей.

— Это понятно. Но куда же ты собрался?

— В Америку.

— Гм, ни больше ни меньше как в Америку… Легко сказать. — Капитан Янг задумался, пытливо глядя на своего друга детства. — Придется помочь тебе. Ботик мой уже нагружен, сегодня к полудню я выхожу в море. Если тебя устроит, могу взять с собой.

— Я знал, что ты мне поможешь, — промолвил Губерт с облегчением. — И не забудь: ты помогаешь не убийце и не преступнику. Беглецу — да, но не злодею.

— Слава Богу! — сказал Андерс потеплевшим голосом.

— Куда направляется твое судно?

— В Англию.

— Прекрасно. Я поеду с тобой.

— Решено. Сейчас придет лодка, но лучше, если ты будешь на судне в качестве матроса или кока и переоденешься в матросскую робу, а то мало ли…

— Я сделаю все, что ты найдешь нужным.

— А вон и лодка за нами. Теперь — молчок. Ты судовой кок, которого я нанял.

— Спасибо твоей собаке, — усмехнулся Губерт. — Не залай она на чужого, мне пришлось бы туго.

На горизонте над морем едва обозначилась слабая светлеющая полоса. Вокруг еще царила ночь. Губерт недоумевал, как Андерс в такой темноте сумел разглядеть лодку, но у капитана Янга был зоркий глаз, и вскоре, действительно, показалась лодка.

На веслах сидел молодой человек, видимо, юнга. Андерс и Губерт заняли места, собака последовала за ними, лодка отчалила и быстро двинулась к невидимому во тьме ботику.

Матросы еще спали, и это было очень кстати. Андерс повел Губерта в свою каюту, где тот переоделся в потертые панталоны, матросскую рубашку и куртку. Андерс дал ему старую вязаную шапку, и Губерт приобрел вид заправского морского волка.

Тем временем рассвело. Проснулись матросы, и жизнь на судне закипела. Через несколько часов им предстояло пуститься в плавание…

Андерс повел своего друга на камбуз, чтобы тот мог утолить голод, и в это время возле ботика послышались плеск весел и окрики. Янг вышел посмотреть, в чем дело, и вернулся встревоженный.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Губерт, неужели тебя кто-то выдал? К нам жандармы пожаловали…