Возвращение Арабеллы (СИ)

— Что эта бывшая фаворитка — родственница прежних Черчиллей, получившая от Анны все поместья опального герцога Джона! Вот что значит ловкая интриганка!

— Но я слышал, что когда-то она выходила в море, — осторожно попытался возразить Уиллсбери.

— Не знаю, быть такого не может, чтобы женщина…, - вице-адмирал недоверчиво покосился на Уиллсбери, — мы с тобой, конечно, основательно от жизни отстали — пять лет то в Средиземном море, то в Карибском, то вообще неизвестно где… — забыли, как выглядит английский берег. Две недели в Англии, и то из этой дыры не вылезаем — ждём у моря погоды… Не слышал я ничего подобного, разве что вместе с Рэкхемом каких-то двух красоток поймали — мне на Ньюфаундленде говорили местные. Но думаю, что всё это байки — каждый матрос знает, что женщина на корабле — к несчастью.

Уиллсбери не знал, что сказать, и молчал, тупо уставившись на чисто выдраенные палубные доски.

— А ты что слышал об этом, Уиллсбери? — видя смущение своего подчинённого, поинтересовался вице-адмирал

— Да разве что то, что она раньше пиратствовала в районе Багам, а потом вдруг появилась при дворе и сразу стала фавориткой, но ненадолго — её быстро отправили в отставку. Мне рассказывал это…, - Уиллсбери осёкся, вспомнив, что обещал не выдавать Андреаса Блэка, неделю назад отпущенного им в Лондон для встречи с возлюбленной — одной из кенсингтонских служанок. Вместо обещанных трёх дней матрос пробыл в столице целых шесть, лишь вчера вечером вновь появившись на судне.

— Не верю я в эти сказки, — вновь выругался вице-адмирал, не заметивший смущения капитана, — довольно с нас этих юнцов разряженных, а теперь очередная любимица нашей почтенной Анны. Думаешь, почему она задерживается — наверняка с утра нежилась в постели, а потом распекала служанку и вертелась перед зеркалом. Тряпки, жемчуга, бриллианты — вот что у них на уме. Теперь будет нас учить, какого цвета камзолы носить, и как пришивать к ним ленточки. А ведь Англии грозит серьёзная беда — когда мы ремонтировались на Ямайке, я слышал в одной таверне, будто французы с испанцами и готовят нам новую Армаду.

Об Армаде Уиллсбери тоже слышал от Блэка, но предпочёл почтительно промолчать, всем своим видом выражая согласие с вице-адмиралом.

— И кого нам присылают вместо достопочтенного Дрейка, победившего испанцев при Елизавете? — продолжал тот, — Какую-то бывшую фаворитку, которая гик не отличит от утлегаря. Вот что, Уиллсбери, попробую-ка я добиться аудиенции у королевы. Раскрою ей глаза на происходящее и попытаюсь убедить изменить решение. Тебя оставляю за главного, но только ты встреть эту дамочку так, чтобы сразу же поняла — будь она хоть трижды фаворитка, но в морские дела придворным красоткам путь заказан!

— Хорошо, господин адмирал, — согласно закивал Уиллсбери, — Вы скоро вернётесь?

— Не знаю, как там дела пойдут в Кенсингтоне. Возможно, завтра. Надеюсь, наша миссис адмирал к тому времени уже объявится — наведёт порядок в своих туалетах!

Вице-адмирал, усмехнувшись, пружинистой походкой направился к трапу. Легко сбежав вниз, он отвязал серого коня, уже который день прогуливавшегося вокруг ближайшего к пристани дерева, и вскочил в седло. Уставшее от вынужденной неподвижности животное радостно заржало, поднялось на дыбы и, не дожидаясь пинков в бока, стрелой умчалось в лес. Что касается Уиллсбери, то он, обрадованный высоким доверием начальства, развернулся на каблуках, подозвал юнгу и вполголоса отдал ему какие-то распоряжения…

Через три часа всё ещё прогуливающийся по палубе капитан услышал голос марсового:

— Всадник на горизонте! Скачет по дороге в сторону гавани!

Уиллсбери с недоверием взглянул вверх и нехотя начал подниматься на марсовую площадку. Несмотря на то, что этот тридцатипятилетний вояка был отменным капитаном и неплохо владел оружием в бою, он уже успел обрести весьма внушительные формы, затруднявшие когда-то столь привычное для него дело как лазанье по вантам.

— Дай взглянуть, Крис, — едва добравшись, пропыхтел он. Матрос подал ему подзорную трубу. На извилистой дороге, ведущей через лес, виднелся силуэт всадника в чёрном дорожном плаще и белоснежной шляпе. Пригнувшись к холке коня, он мчался, поднимая вокруг себя клубы пыли.

— Неужели наш вице-адмирал решил вернуться? — поинтересовался матрос, глядя на Уиллсбери, напряжённо всматривающегося вдаль

— Не похоже, — покачал головой капитан, — может быть, королевский посыльный? Неужели Анна всё-таки изменила решение?

Уиллсбери вновь поднёс трубу, прищурил один глаз и пристально взглянул на приближающуюся фигуру.

— Судя по одежде — точно из благородных…, - задумчиво пробормотал он, — шпага под плащом… Но уж точно не эта красотка Мальборо…

— Да, непохоже, — понимающе хмыкнул марсовой Крис Бинг. Несмотря на строжайший приказ Уиллсбери, Блэк уже всюду раззвонил о королевском приказе, и скучающие матросы с интересом обсуждали последние новости.

— Значит, разболтал всё этот негодник Блэк, — с укоризной покачал головой Уиллсбери, — а мне клялся, что скорее язык проглотит, чем хотя бы слово скажет об этой герцогине… Ладно, пойду вниз. Надо встречать этого придворного красавца, а то ведь все нынешние юнцы так и норовят показать, что они важнее самого архиепископа.

Через полчаса всадник уже был на пристани. Спешившись, он ловко привязал коня к гибкому стволу молодой берёзы и несколько раз прошёлся взад-вперёд по пирсу, с явным удивлением оглядывая корабли, не проявлявших ни малейших признаков жизни. Будто бы вымерло всё вокруг, и даже самый пристальный взгляд не мог обнаружить ни на вантах, ни на палубе, ни единого представителя рода человеческого. Молодой человек ещё раз внимательно осмотрелся, видимо, интуитивно ощущая, что не менее сотни любопытных глаз незримо наблюдают за ним изо всех укромных уголков возвышающихся в гавани судов, а затем вновь прогулялся по каменному парапету пристани. Наконец, устав от чересчур продолжительного ожидания, он приблизился к трапу «Королевы Елизаветы» и уже намеревался самым бессовестным образом подняться на корабль без приглашения, как вдруг услышал раздавшийся сверху голос Уиллсбери.

— Кто Вы? — внушительная фигура капитана возникла на баке, будто появившись из-под земли.

— Я из Кенсингтона, — спокойно ответил молодой человек. Он скинул длинный дорожный плащ, забрызганной сероватой грязью английских дорог, и под ним сияющей белизной сверкнули расшитые жемчугом камзол и панталоны. На расшитой перевязи висела длинная шпага, а за пояс были заткнуты внушительных размеров пистолеты и кинжал. На голубой ленте переливалась крупными бриллиантами восьмиконечная звезда.

«Наверное, посыльный», — подумал спускающийся по трапу Уиллсбери, — «один из тех красавцев, о которых говорил наш вице-адмирал. Но вооружён неплохо и, судя по всему, шпагу носит не только для украшения. Интересно, за что он удостоился королевской награды — неужели за очередную ловкую интрижку?», — на округлое румяное лицо Уиллсбери вдруг набежала тень, и он глубоко вздохнул, — «Так вот как люди получают королевские награды! А тут всю жизнь своей шкурой рискуешь, и всё бесполезно! Разве что до капитана можно дослужиться…».

— Могу я видеть вице-адмирала Мэдфорда? — любезно поинтересовался незнакомец

— Он сейчас в отъезде и поручил мне исполнять его обязанности. Я капитан Джон Уиллсбери, так что Вы можете передать мне все распоряжения Её Величества.

Молодой человек нахмурился и вновь окинул взглядом стоявшие у причала суда. На палубе по-прежнему не было видно ни одного матроса.

— Почему вахтенные офицеры не на своих постах? — в голосе его послышалось плохо скрываемое раздражение, — может быть, вместо того, чтобы две недели ждать у моря погоды, вам следовало бы заняться ремонтом?

«Кажется, этот франт кое-что смыслит в морском деле», — подумал Уиллсбери и вновь пристально взглянул на незнакомца, — «Однако для посыльного он слишком уж суёт свой нос в чужие дела. Какое дело ему до того, чем мы занимаемся на стоянке?» и тут же, немного приосанившись, добавил: