Забытый легион

— Серьезно? — Целий стиснул край стола так, что побелели костяшки. — Ты пока еще не квестор, а такой же всадник, как и мы! Наглый выскочка!

Стройный смерил его ледяным взглядом.

— Пойдем, Целий! — вмешался Авфидий. — Чем скорее шлюха охладит твою голову, тем лучше.

Рыжий заставил себя улыбнуться.

Но взгляд стройного остался каменным.

— Целию нужно охладить не голову, а яйца!

Большинство рассмеялось шутке.

Эквиты продолжали пить, но атмосфера товарищества уже рассеялась. Беседа увяла, однако это было заметно только тем, кто сидел за столом.

— Ну что, теперь в Лупанарий? — допив чашу, спросил Авфидий.

Ему ответили одобрительными возгласами.

Вслед за Целием компания вышла на пыльную, испещренную следами колес улицу. В нескольких шагах от двери неподвижно лежали два тела.

Целий пнул ближайшего ногой в живот:

— Вот тебе на память!

Стройный неодобрительно поджал губы.

Не успели они сделать несколько шагов, как Целий в полутьме столкнулся с девушкой. Та упала наземь, корзина с мясом и овощами отлетела в сторону.

Когда девушка поднялась, по светлому браслету на запястье Целий понял, что перед ним рабыня, и влепил ей пощечину.

— Смотри, куда идешь, неуклюжая сука!

Девушка вскрикнула и снова упала в пыль. Ее поношенная туника задралась, обнажив красивые длинные ноги.

— Целий, она не сделала тебе ничего плохого, — помогая ей встать, сказал Авфидий.

Девушка была лет семнадцати, очень хорошенькая, темноволосая и голубоглазая. Смущенная присутствием нобилей, она благодарно кивнула.

— Прости, господин, — пробормотала она и хотела уйти.

Но Целию этого было мало. Заметив красоту рабыни, он разорвал ее легкую шерстяную тунику до талии и уставился на упругие обнаженные груди. Девушка вскрикнула от стыда и ужаса, но Целий, в котором закипела кровь, полностью сорвал платье с ее плеч.

Рабыня попятилась, но двое спутников Целия уже перекрыли ей путь к отступлению. Телохранители, понявшие, что их помощь не потребуется, отступили в тень. Помочь одинокой рабыне было некому. От заката до рассвета улицы Рима принадлежали преступникам. Только глупец выходил на улицу без охраны. Или раб, посланный с поручением.

— Господин, прошу тебя… — Голос девушки дрогнул. — Я не хотела ничего плохого…

Целий схватил ее за руку:

— Я мигом управлюсь.

Все одобрительно зашушукались. Молчали только стройный и Авфидий.

Девушка застонала от страха.

— Отпусти ее.

— Что ты сказал? — не веря своим ушам, переспросил Целий.

— Ты меня слышал.

— Чтоб мне гнить в Аиде! — Трясясь от гнева, Целий сделал шаг вперед. — Проклятье, это всего лишь рабыня!

Стройный приподнял полу тоги и показал спрятанный под одеждой длинный кинжал.

— Меня от тебя тошнит. Делай, что я тебе сказал.

Целий бросил взгляд на телохранителей.

Внезапно рукоятка кинжала оказалась в ладони стройного.

— Я проткну тебе сердце раньше, чем они успеют подойти.

— Успокойся, дружище, — сказал встревоженный Авфидий. — Все в порядке.

Стройный улыбнулся:

— Это зависит от Целия.

Остальные молча следили за развитием ссоры, которая назревала уже несколько месяцев. Никто не хотел становиться на пути могущественного и честолюбивого карьериста.

Дрожавший от ярости Целий отпустил девушку.

Стройный привлек ее к себе.

— Желаю удачи в Лупанарии, — сказал они властно показал в конец улицы.

— Сначала ему не понравилось, что двое простолюдинов получили по заслугам, а потом он помешал всаднику трахнуть рабыню, — проворчал себе под нос Целий. — Этот хрен стал слишком мягким. Или сошел с ума.

— Ни то ни другое, — покачал головой Авфидий. — Просто он слишком умен.

— И что дальше?

Вместо ответа Авфидий весело похлопал рыжего по спине:

— Пора выпить еще!

Целий позволил себя увести. Остальные безропотно пошли следом, радуясь, что ссора закончилась без крови.

Так бывало не всегда.

— Увидимся завтра в Сенате! — крикнул им вдогонку стройный.

Он стоял молча, прижимая к себе рабыню, пока группа не скрылась из виду. В тени ждали два личных телохранителя. Девушка тревожно смотрела на него, надеясь, что ее отпустят. Но когда нобиль посмотрел на нее, в его взгляде горела похоть. Стройный сжал ее руку и потащил в переулок.

Она заплакала от страха. Все было ясно. Один насильник сменил другого.

— Молчи, а то будет плохо.

Толстый всадник, облегчившийся в очередной раз, видел, как пара исчезла в темноте.

— Он все это затеял, чтобы заполучить ее себе, — пробормотал толстяк. — Нет, квестором он пробудет недолго.

— Скоро он станет консулом, — предрек Целий. Но о судьбе девушки рыжий не догадывался.

На протяжении нескольких веков Римом правили два избранных консула, которым помогали военные трибуны, судьи и Сенат. Эта система хорошо работала, если должностные лица соблюдали закон. Два правителя выполняли свои обязанности в течение двенадцати месяцев. Считалось, что это древнее правило мешает отдельным личностям цепляться за власть. Но после гражданской войны, разыгравшейся тридцать лет назад, римская демократия пришла в упадок, и официальные посты переходили из рук в руки не чаще двенадцати раз за поколение. Честолюбивые аристократы, такие как Марий, Цинна и Сулла, положили начало традиции, заставляя ослабевший Сенат позволять им оставаться на посту консулов дольше положенного времени. Сейчас официальные государственные посты практически передавались по наследству, и самые богатые и могущественные роды Италии ревностно защищали такое положение. Посторонний человек мог стать консулом только при наличии невероятной энергии и других достоинств.

— Рано или поздно этот хрен все же оступится, — продолжал ворчать Целий. — Ошибаются все. — Рыжий продолжал кипеть от гнева, но понимал, что слишком пьян и в словесном поединке врагу проиграет. Он подхватил приятелей под руки и вразвалку побрел к Лупанарию.

Стройный решительно шагал в темноте, крепко держа девушку одной рукой. Переулок был завален мусором и битой глиняной посудой, выброшенной обитателями ближайших домов. Наконец, найдя подходящее место, он стащил с рабыни тунику и толкнул ее на землю. Она неловко упала, обнажив треугольник темных волос внизу живота. Приподняв тогу, он ступней раздвинул ее бедра и опустился на колени. Девушка вскрикнула от ужаса. Нобиль рывком овладел ею и вздохнул от наслаждения.

Стройный яростно вонзался в нее. Жена давно болела и не могла удовлетворять его желания. Захваченный политической карьерой, он уже несколько месяцев обходился без секса.

Глаза девушки расширились от страха.

— Если посмотришь на меня еще раз, я перережу тебе горло!

Она послушно зажмурилась и для верности зажала себе рот ладонью. Из закрытых глаз текли слезы. Такова была судьба рабыни.

Стройный сделал еще один рывок, кончил и испустил протяжный стон.

Но девушка не открыла глаза даже тогда, когда он встал и оправил тогу.

Он посмотрел сверху вниз и довольно улыбнулся. Лицо девушки, залитое слезами, распухло, но не утратило красоты. Теперь, когда похоть была удовлетворена, он мог вернуться домой. Нужно было закончить речь, которую он собирался произнести утром. Если эту речь хорошо примут, его шансы стать квестором сильно возрастут. Жрец Юпитера и трибун легиона — штабной офицер, — он стремился как можно скорее сделать карьеру аристократа — cursus honorum.

Он не сомневался, что отец гордился бы, если бы мог видеть, до каких высот поднялся его единственный сын. Семья была патрицианской, но небогатой. Отец много лет упорно трудился в Сенате и за год до смерти стал претором, выше которого был только консул.

Сначала молодому человеку помогали родственные связи, открывавшие ему двери, которые в противном случае остались бы для него закрытыми. Он долго слушал беседы отца с политическими союзниками, следил за дебатами в Форуме, посещал пиры, и это тоже принесло свои плоды. Он стал прожженным политиком, а выгодный брак укрепил его положение в обществе. Одна из его теток вышла замуж за консула, но после того, как дядя умер в разгар гражданской войны, карьера молодого человека затормозилась.