Радуга Над Теокалли

— Да. Но я не напрасно задала свой первый вопрос о мужчинах. Вы за столь короткий срок смогли забыть своего первого мужа?

— Он, кроме того, что был моим мужем, являлся и моим братом, а я не вижу повода забывать членов моего рода, моей первой семьи.

— И все же, как я поняла, из нашей беседы, Вы так настойчивы в отстаивании своих супружеских прав с Амантланом, можно подумать, что Вы, бедняжка, влюблены в нашего сердцееда, а я вас расстраиваю… — Шочи попыталась изобразить искренное огорчение. Но Иш-Чель только иронично усмехнулась и решила добить соперницу:

— Вы ошибаетесь, госпожа Шочи. Меня жалеть не нужно — я любима мужем. Но, если моему мужу, как честному гражданину, хочется довести Вашу долгую историю до конца, спасти Вашу репутацию или пожалеть Вас, то это его долг и право. И, как Вы сказали? "Народу Анауака нужны воины", правильно. Нельзя же заставлять молодую женщину, которую никто не берет в жены, мучиться в одиночестве, ведь кто-то должен это сделать!

— Ах ты дрянь! — наконец Шочи не выдержала, — Ты влезла в мою жизнь и еще издеваешься!

— Нет, госпожа, я отстаиваю честь своей семьи!

— Да нет у тебя никакой семьи! Амантлан не живет с тобой, он бежит от тебя, едва ты появляешься на пороге! И бежит ко мне!

— Если это так, то зачем этот разговор? Чего же Вы боитесь, если мой муж бежит к Вам?! Вы хотите меня запугать, госпожа Шочи, но ничего у Вас не получится! Я знаю свои права и всегда буду их отстаивать! Закон на моей стороне, а Ваши интриги меня не касаются! Прощайте! — Иш-Чель, сохраняя выдержку из последних сил, вышла из комнаты, а, затем, выбежала из дворца. Она не знала чему верить, а чему нет.

Распрощавшись с Шочи, Иш-Чель чувствовала себя разбитой и встревоженной. Она кипела от возмущения. Она терялась в догадках. Чего же хочет Амантлан? Иш-Чель с огромным трудом выдержала обратную дорогу. Противоречия разрывали ее на части. Она никак не могла решить, имеет ли она право потребовать от Амантлана объяснений, или ей тихо покориться? Но наглость Шочи, ее вызвающее поведение на празднике, откровения на приеме, Иш-Чель не могла оставить. Она должна была как-то отреагировать, но вот как?! Конечно, Шочи не Амантлан, она могла спокойно заявлять о его любви, но о своих правах? А что она может сказать виновнику беспокойства? Можно подумать, что это будет иметь какой-нибудь результат! Но, ее оскорбили, не пожелали считаться с ее чувствами! Стоп! Какие такие чувства? А не пора ли остановиться? А то ведь и в правду нужно будет, наконец-то, разобраться, что у нее с мужем. Но нужно ведь прояснить ситуацию! Если Амантлан возьмет себе вторую жену, (а он имеет на это право) то ребенок от второго брака будет оспаривать у ее сына все, или почти все. А сколько еще раз ее муж будет жениться? И каждый раз ей прийдется отстаивать свои интересы? Или нужно раз и навсегда выяснить свое положение в семье?

Прожив достаточно долго в его доме, она понимала, что это тихая гавань для них с сыном. Но она была поставлена в ситуацию, когда каждый стремился бы выжить. Самым естественным было использовать все средства для налаживания отношений с Амантланом. Иш-Чель решилась на выяснение отношений с Амантланом.

То, что жену призвали во дворец тлатоани, могло вызвать только беспокойство. Иш-Чель вошла в две семьи — она была под их защитой. За любой ее проступок несли ответственность муж и приемный отец. Приглашение Шочи озадачило Амантлана, он не мог даже представить, о чем могли говорить между собою его бывшая любовница и жена. Зная вздорный характер Шочи, Амантлан мог предположить только одно — его жену ждала открытая провокация, поэтому следовало спешить. Но он опоздал, Иш-Чель уже входила в дом. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять — его ждет крупный и весьма неприятный разговор.

— Мне необходимо с Вами поговорить, господин! — Амантлан с улыбкой смотрел на Иш-Чель, она всегда восхищала его умением держать себя, но сейчас в ее голосе он почувствовал не прикрытый гнев.

— Я… собирался в казармы.

— Нет, господин, сегодня и сейчас Вы выслушаете меня! Если нет, то я подниму скандал на весь дом! — Иш-Чель решительно направилась в его комнату:

— Вам не удасться снова от меня сбежать!

Амантлану и самому было интересно узнать, зачем его жену приглашали во дворец. Не скрывая интереса, он прошел за Иш-Чель и удобно расположился на своем ложе, машинально набивая табаком трубку. По обычаю Иш-Чель должна была дождаться, когда муж обратится к ней, но он не спешил, а она не хотела быть невоспитанной.

— Вас пригласили во дворец? — трубка была набита, раскурена, женщина немного успокоилась, пора было начинать разговор.

— Да. Сестра тлатоани оказала мне любезность.

— Вам показывали сады или делились кулинарными рецептами?

— Вы ошибаетесь, господин! Меня поставили в известность о Вашем решении ввести в дом еще одну жену!

— Да? Кого именно?

— Сестру тлатоани! Почему я узнаю об этом…

— Уверяю, женщина, я не потерял разум, иметь двух жен! А если бы и потерял, то иметь в семье двух женщин и обоих из знатных домов, уж явно бы не стал! У меня дом, а не дворец тлатоани!

— Но, госпожа Шочи убедительно мне заявила, что этот вопрос уже решен. Она хотела решить вопрос о детях!

— Детях? У меня только один ребенок — твой сын, женщина! И еще раз повторяю, я не собираюсь брать вторую жену!

— Но…

— Я, что не понятно сказал?

— Тогда почему…

— Почему Шочи пригласила тебя к себе и устроила театр?

— Она не стала бы это говорить, не имея оснований!

— Скажи, тебя больше всего разозлило, то, что я могу взять вторую жену, или что-то другое?

— Меня попытались унизить! Мне бросили в лицо, что Вы меня избегаете!

— Тебе не хватает моего внимания? Это что-то новое, — Амантлан сделал вид, что поднимается, но Иш-Чель так резко отшатнулась, что уязвила его, — Вижу, что по моему обществу ты не скучаешь… Так, что тебе нужно, женщина? Ты получила защиту, не рабыня, я тебе не докучаю? Что же ты еще хочешь?

— Знать, что мы с сыном в безопасности!

— Так мало? — Амантлан снова улыбался. А Иш-Чель злилась на себя.

— Этого достаточно.

— Это у тебя есть. А жениться я могу в любое время, как только сочту нужным. Мужчине не нужно спрашивать на это разрешения. Естественно, об этом, из вежливости, именно я поставлю тебя в известность. Что еще?

— Вы так явно демонстрируете свое невнимание ко мне, что об этом судачат на всех улицах Теночтитлана!

— Тебе не хватает моего общества? Извини, но я — воин, мне некогда заниматься ухаживанием, даже за собственной женой! К тому же, напоминаю, мы заключили соглашение. Я не вызываю у тебя ничего, кроме дрожи, а насилия мне хватает на войне! Ты сама демонстрируешь мне свое отвращение!

— Вовсе нет!

— Постой-ка, — Амантлан внимательно посмотрел на Иш-Чель, — Если ты встревожена сегодняшним разговором с Шочи, то…

Он продолжал думать и смотреть ей в глаза, кажется, он догадался — все, что было у сестры тлатоани, его жена восприняла слишком серьезно. Настолько, что готова с ним заигрывать! Это было уже слишком.

— Она тебе лгала. Может быть, ты в чем-то и права, женщина, и нам действительно нужно жить под одной крышей, чтобы не вызывать лишних разговоров. Так что с завтрашнего дня тебе нужно переезжать в Теночтитлан и находиться все время в этом доме, пока я не уйду в поход. Я теперь всегда заранее буду предупреждать тебя о своем прибытии, чтобы ты могла меня встретить, как это подобает. Наши отношения действительно зашли в тупик. Но через шесть дней я снова ухожу в поход. Как и обещал, я очень удобный муж, — Амантлан внимательно смотрел на Иш-Чель. На ее лице сначала мелькнуло недовольство, затем удивление, а потом явное сожаление.

— Вы опять уходите в поход?

— А ты будешь горевать? — Амантлан опять шутил, а Иш-Чель страшно злила эта привычка.