Галерные рабы его величества султана (СИ)

Рабы угрюмо молчали.

После этого всех их заставили сесть в шлюпку, куда погрузились и охрана с новым хозяином и они оплыли от берега…

В город их не повели. А прямо из порта погнали окружным путем в имение Дауд-бея.

Дауд в прошлом был сапахия и служил султану как положено, но благодаря взяткам сумел добиться от бейлер-бея (*белер-бей — правитель области) льгот для себя, и стал именоваться купцом-поставщиком армии. В его имениях были маслобойни, и они снабжали войска санджака* (*санджак — провинция, округ) маслом.

Охрана у Дауда была вся из рабов. Но это были рабы мусульмане. Они были осуждены к смерти за различные преступления, но бей выкупал таких людей и делал из них охранников в своих имениях.

Его правой рукой был Али Чернобородый, в прошлом разбойник с большой дороги который грабил богатых купцов. Его схватили и привезли в Стамбул, где он должен был быть казнен. Али хотели подвесить за ребро на крюк и так оставить до смерти. Но Дауд спас его от казни и стоило ему это не дешево. Однако, Али оправдал заплаченные за него деньги.

У большой развилки дорог Дауд-бей сказал своему подручному:

— Бери вот этих рабов, Али, — приказал ему бей. — И гони в урочище Черная Скала. Тамошний надзиратель Бекир жаловался, что людей у него мало. И смотри, чтобы работа шла во всю.

— Исполню, господин. Все рабы будут работать.

— И смотри, чтобы никто не сбежал. И сам присматривай за работами. Бекир слишком мягок. Лишний раз боится палкой махнуть.

— От меня никто не может сбежать, господин, и все будут работать. И тебе про это известно, — мрачно заявил Чернобородый.

У этого человека было широкое лицо с крупными чертами и длинная, до пояса, черная борода, от неё он и получил свое прозвище.

— Все бывает в первый раз, Али.

— А ты, господин, отправишься в урочище Тихого Ручья?

— Да, — согласился Дауд-бей. — Надо проверить, как там Саид справляется с работой. А ты кроме маслобойни, проследи за тем, как отправят партию рабынь в Стамбул.

— Уже отправляют? — удивился Али.

— Да. Сам султан мой заказчик. Вернее не он сам, а главный смотритель гарема Кизляр-ага* (*Кизляр-ага — смотритель гарема. Букв. — девичий начальник) Мохаммед. Сам главный евнух падишаха Блистательной Порты.

— Он заказал у тебя товар, господин?

— Да. И для султанского гарема девушки идут самые лучшие. И цена не ниже чем по 8-10 тысяч динаров за каждую. Это позволит мне в будущем стать поставщиком султана. И тебе от того кое-что перепадет, мой Али…..

У Дауд-бея было несколько прибыльных имений, что приносили ему не менее 40 тысяч динаров в год. Да еще работорговля давала ему не менее 20 тысяч. Но торговал Дауд только женщинами и мальчиками для удовольствий. С черными рабами он не связывался.

В товаре для гаремов он понимал толк, и знал из каких девочек могут выйти настоящие красавицы. Поэтому, он по дешевке скупал на базарах соплячек, и отправлял в замки Черная Скала и Тихий Ручей, где они содержались в течение трех-четырех лет. На них тратились большие деньги в смысле воспитания и нарядов. Но затем они перепродавались за цену в 30 раз превышавшую, затраченную. Дауд умел ждать.

И вот сейчас о его товаре прослышали в Стамбуле. И главный евнух султана Мухаммеда IV Авджи* (*Авджи — охотник) пожелал купить у него три девушки в возрасте от 12 до 15 лет. Они должны быть послушны и уметь доставить удовольствие султану. Ибо последняя женщина понравившаяся повелителю Порога Справедливости* *(*Порог Справедливости — один из титулов турецкого султана) оказалась весьма строптивой.

Дауд же уверил, что все его женщины воспитаны как раз для того чтобы быть любимыми одалисками гаремов. Ведь он не продавал только что захваченных полонянок. Нет. Он сам воспитывал рабынь….

Федор Мятелев и его товарищи быстро шагали в веренице невольников, которых для верности привязали между собой веревками.

— Я чувствовал, что так и будет, Федор, — тихо произнес Ржев. — Мы идем прочь от порта и ненавистной галеры-каторги.

— Думаешь, нас там пирогами кормить станут? Слыхал, что турок сказал? За побег отрежут ухо.

— Так то если поймают. Или ты престал верить в свою счастливую звезду? Не ты ли когда-то говорил мне, что ты удачлив?

— То давно было. Да видно отвернулась от меня моя удача. Я за веслом в том мог убедиться.

— Ты не забывай, что я знаю турецкий. И смогу выдать себя за турка.

— Это хорошо, Вася. Но для того чтобы выдать себя за турка стоит освободиться от внимания надсмотрщиков и достать себе одежду как у турок.

— Эй, вы! — один из всадников прикрикнул на них и стеганул Федора плетью по спине. — Не болтать, собаки! Отродья поганых гяурских сук!

Далее пришлось идти молча…

Чигирин: ставка гетмана Юрия Хмельницкого

Иван Яненченко зашел в комнату, где его ждал старый полковник Михайло Криса. Криса был худощав, небольшого роста, но крепко сбитый с широкими плечами и мощными руками. В нем сразу угадывался бывалый воин.

Некогда Криса был назначен гетманом Богданом Хмельницким переяславским полковником и был одним из самых деятельных помощников гетмана.

Но Криса был сторонником выгодного для Украины договора с Польшей, и когда Богдан пошел на обострение взаимоотношений с королем, он бежал от него к Яну-Казимиру. Хмельницкий объявил его изменником.

В стане Богдана тогда собрались много полковников и старшин, что были сторонниками независимой или полунезависимой казацкой державы. Такими кроме Крисы были Иосиф Глух, Юрий Немирич, Иван Выговский, Павло Тетеря. Особенно они противились договору с Москвой. И никто из них не явился в 1654 году в Переяславль.

— Пан Иван, — Криса учтиво поклонился Яненченко. — Судя по тому, что ты пришел ко мне сам, твой гетман меня не примет.

— Да. Гетман Юрий не может принять пана. Но я буду говорить от его имени.

— Иными словами твой гетман, пан, боится, что москали узнают про это и объявят и его изменником. Эх! Куда мы пришли, пан Иван? Московский царь диктует Украине свою волю. В Киеве его войска! О том ли мы мечтали в 1648 году, когда начинали восстание?

— Что ворошить прошлое, пан. Думать надобно о будущем, — вежливо прервал Крису Яненченко. — С чем, пан, пришел к ясновельможному гетману?

— От имени короля Речи Посполитой я предлагаю гетману новый договор! Ведь царь в Москве скоро навяжет вам новое соглашение взамен того, что было заключено с Богданом! И вы станете холопами московскими! Выход для вас один — объединиться с кролем и татарами против Москвы.

— Объединиться? На каких условиях, пан Михайло?

— Власть гетмана распространиться, как и было прежде на Черниговское, Киевское, Брацлавское воеводства. Выборы гетмана будут производиться на пожизненный срок генеральной старшиной Войска Запорожского и всеми полковниками. И король будет только утверждать гетмана избранного нами. На территориях подчиненных гетману будут учреждены посты канцлера, маршалка, подскарбия. Мы будем чеканить свою монету.

— И что взамен потребует от нас король и Сейм?

— Признать верховную власть короля Речи Посполитой и действовать совместно с ней против общих врагов. Обязательная война с Москвой!

— А как же вера православная? — спросил Яненченко.

— Православная церковь в Речи Постолитой, частью коей мы снова станем, получит равные с католической права. Греко-католическая церковь останется, но не будет распространяться на новые территории подвластные гетману. Киево-Могилянская академия получит статус университета. Архиепископ Киевский, епископы Львова, Луцка, Перемышля, Холма станут заседать в Сейме вместе с иерархами церкви католической.

— А реестр?

— Король согласен на 15 тысяч казаков! — выпалил Криса. — Но впоследствии мы увеличим его. Грядут войны, и казаки нам понадобятся. И ты пойми главное, пан Иван, Украине нужна твердая власть! Нужно покончить со своеволием холопов и старшины! Посмотри, что у нас делается? Да есть ли в каком государстве подобное? Все полковники грызутся между собой, а все холопы лезут в казаки, и не желают платить налогов. Если так пойдет, то скоро вообще работать станет некому. Нам нужен порядок! И нам нужно не допустить усиления Москвы. Царские бояре скоро вам на шеи сядут!