Дело Тутанхамона

Строительный мусор сбрасывали в овраг у гробницы Тутмеса III. Благодаря самоотверженному труду рабочих Картер вскоре увидел скальный грунт Долины. Он надеялся обнаружить там вход в гробницу Тутанхамона.

Пришла телеграмма с известием о прибытии графа.

Приехав в Долину, лорд Карнарвон взглянул на раскоп и вежливо произнес:

– Впечатляюще.

– Рабочие славно потрудились! Надо бы их поощрить.

– Договорились. Что-нибудь нашли?

– Нет, ничего, – подавленно ответил Картер.

– У меня есть новости! Завтра, двадцать первого февраля, Египет будет признан независимым и суверенным государством.

– Неужели Англия выводит войска? – ахнул Картер.

– Нет. Войска не выводят, а истинным правителем страны пока остается генеральный консул Великобритании. Мы сохраняем за собой право на оборону Египта, на охрану имперских путей и на соуправление Суданом.

– Значит, независимость – всего лишь комедия?

– Не совсем. У египтян прибавится чувства собственного достоинства, а мы будем вести себя здесь повежливей.

О своем участии в переговорах граф скромно умолчал.

– У меня нет находок, это верно, – спохватился Картер, – но наши знания о Долине возросли! Теперь я понял принцип планировки гробниц XVIII династии! Я разобрался в методах работы мастеров рамсесовой эпохи! Последние раскопки оказались чрезвычайно увлекательными! Хотите, я вам расскажу о них в подробностях?

– Конечно, Говард, расскажите, – вздохнул граф.

Пятнадцатого марта 1922 года Фуад I отрекся от титула султана и с разрешения Великобритании провозгласил себя царем. Лорд Карнарвон ужинал вдвоем с Говардом в маленькой столовой штаб-квартиры. Картер велел подать долму, люля-кебаб, морскую рыбу, дыню и сладости.

Граф перешел прямо к делу:

– Думаете, нам еще удастся найти что-нибудь существенное?

– Конечно! Я в этом ни секунды не сомневаюсь!

– Что ж, итоги нашей работы оставляют желать лучшего. Не будем говорить о сделке – она не связана с Долиной. В Долине вы нашли только сосуды?

– Пока да. Но Винлок утверждает, что Тутанхамон похоронен именно там.

– Допустим, Говард. А что, если содержимое его гробницы так же скудно, как и сведения о нем? Тем более что его гробница, может быть, давным-давно расхищена!

– Нет, иначе у торговцев имелись бы его вещи!

– Стало быть, усыпальница нетронута. Но скорее всего в ней ничего особенного нет. Стоит ли ради нее вести раскопки?

– Мы должны исследовать каждый клочок здешней земли! Вы обещали мне свое везение, ваше сиятельство!

– Не буду отрицать. Однако, кажется, оно меня оставило.

– Мы многое преодолели. Я чувствую, нам скоро повезет!

– Срок концессии на исходе.

– Лако ее продлит.

– Не думаю, Говард. Он вас терпеть не может.

– Пусть подавится. Но эти долгие, на первый взгляд пустые годы на самом деле были очень плодотворными! Теперь у нас есть отличная бригада, и мы недалеки от цели!

– Не перейти ли нам в другое место?

– Долину предавать нельзя.

Граф понял, что ему не удастся переубедить Картера.

– Хорошо, поработаем еще один сезон, – согласился он. – Где будете копать?

– Это может показаться вам странным, но мне хотелось бы снести остатки рабочих лачуг у гробницы Рамсеса VI и начать копать прямо под ними.

– Но вы ведь там уже работали? – с недоумением сказал граф.

– Я не довел работу до конца из-за нашествия туристов. Теперь я снова перекрою доступ к гробнице Рамсеса VI и выясню, нет ли под лачугами жертвенной закладки, которая могла бы пролить свет на местонахождение гробницы Тутанхамона.

Девятого мая 1922 года Картер в одиночестве отметил свой сорок восьмой день рождения, выпил бутылку шампанского и вышел прогуляться по Долине. С каждым шагом ему на память приходили образы прошлых лет – поиски усыпальницы Аменхотепа I, раскопки в гробнице Хатшепсут, любовь Раифы, преданность Гургара и удивительное знакомство с лордом Карнарвоном, который, будучи чрезвычайно светским человеком, стал ему самым близким другом и сподвижником. Говард вдруг почувствовал себя разбитым и измученным. Казалось, будто он уже не властен над своей судьбой!

До завершения работ оставалось меньше года. Лако и его приспешники восторжествуют, он вынужден будет уехать из Долины – и любовь всей его жизни достанется туристам. Картер содрогнулся, ощутив в груди леденящую пустоту.

57

Сидя в шезлонге, граф любовался сочной зеленью своего парка.

Дыхание августовского зноя опалило пышные верхушки ливанских кедров. Леди Альмина заботливо ухаживала за мужем и часто приглашала к нему докторов. Граф больше не гулял со Сьюзи, и она целыми днями лежала у его ног.

Пока сын развлекался в обществе друзей-аристократов, его дочь почти не отходила от отца. Обычно они оживленно болтали, но теперь граф все время молчал. Он силился читать издания по археологии, но засыпал, и книга падала с его колен на траву.

Усталость тяжестью навалилась на него. Напрасными были молитвы жены и нежные заботы дочери. Граф никого не принимал.

Эвелина подала ему чашку чая.

– Эва…

– Да, отец?

– Посиди со мной. Я вижу, ты огорчена, почти рассержена. И впрямь, я нынче недостоин быть твоим отцом.

– Не мучайте себя. Это пройдет, и все будет по-прежнему.

– Мне пятьдесят шесть лет, а я уже – беспомощный старик…

– Вы обретете силы, если сможете сказать, что вас тревожит!

Граф выпрямился и с изумлением взглянул на дочь.

– Оказывается, ты знаешь меня лучше, чем я сам!

– Что удручает вас, отец? Должно быть, что-то ужасное, раз вы так изводите себя!

– Ах, и не говори…

– Так действуйте! Зачем заранее страдать от угрызений совести?

– Да, ты права!

Эвелина нежно поцеловала отца в лоб.

– Вызови Картера телеграммой, – велел граф.

Сын скромного художника-анималиста робко ступил на территорию огромного имения начальника. Его подавляла величина и роскошь Хайклера. Суровый пейзаж Долины заставил его позабыть об идеально подстриженных газонах, цветущих холмах и тенистых дубравах. Говард вырос в деревне и любил землю. Богатство графа бросалось в глаза и напоминало о его собственном скромном положении в обществе.

Картер уже подумывал о том, чтобы сбежать, не повидавшись с графом, однако его истинным властителем и хозяином судьбы являлся фараон, чуть слышный глас которого донесся до него через века. Поэтому, прижав к груди портфель, он послушно пошел за дворецким в библиотеку.

Раздался сильный удар грома, и свет погас. Но среди книг Говард чувствовал себя спокойно.

Вошла леди Эвелина. В руках она держала свечу.

– Мистер Картер, как я рада вас видеть! – сказала она и лукаво добавила: – Даже в темноте. – Она зажгла свечи, и библиотеку залил мягкий свет. – Как вам здесь нравится?

– Разве здесь может не понравиться?

– Я провела детство в этом замке и могу приоткрыть вам его секреты!

– Как чувствует себя ваш отец? Я получил телеграмму…

– Сейчас я его позову.

Эвелина вышла и вскоре вернулась, везя кресло-коляску. Граф выглядел неважно и был закутан в плед.

– Здравствуйте, Говард. Я нездоров, плохо хожу, и дочь не разрешает мне вставать.

– Я, видимо, не вовремя.

– Бросьте, я сам вас вызвал! Нужно поговорить. Оставь нас, Эвелина, и вели подать портвейну.

Девушка нехотя вышла.

– Что нового, Говард?

– Особенных новостей нет. Я подготовился к сезону, предупредил рабочих. Все как обычно.

Граф откинулся на спинку кресла.

– Я так устал! В Египте сейчас небезопасно, кругом мятежи! Скоро туземцы выдворят иностранцев. Придется подыскивать другое место для зимних каникул.

Картер ждал продолжения, но его не последовало. Тогда он воскликнул:

– Не могу поверить, что слышу это от вас! Тот человек, которого я знал, не отступал перед опасностью и не покинул бы любимую страну!