Двенадцать ворот Бухары

Так он и ушел, не выпив даже пиалы чая, которую ему поднесла гостеприимная хозяйка.

В эту же ночь подручные Асада Махсума пытались вытащить Карима из больницы и увезти. Два человека явились к врачу и сказали, что для важного дела им нужен Карим, что с ним только посоветуются и через два часа привезут обратно. Но предлог был явно надуман. Старый опытный врач сразу это понял и решительно отказал. Карим еще болен, выходить ему нельзя, к тому же он находится в распоряжении Центрального Комитета партии и требуется его разрешение.

Люди Махсума продолжали настаивать, стали даже угрожать. Ну что ж, сказал врач, он позвонит в ЧК и в Центральный Комитет. Как и следовало ожидать, они тут же ушли. На улице стояли два вооруженных милиционера, и подручным Махсума ничего не оставалось, как сесть на коней и ускакать. А врач предупредил медицинских сестер, чтобы никого к Кариму не пускали и сам Карим чтобы на улицу не выходил…

Все это в подробностях разболтала Кариму одна из сестер и, нагнетая ужасы, сказала, что его даже могут убить.

Карим к тому времени чувствовал себя уже неплохо. Небольшая температура и легкий кашель не очень беспокоили его. Все мысли были устремлены к любимой; спасти ее, отомстить Асаду Махсуму — вот о чем только и думал он. Однажды, когда его посетил врач и хотел назначить новое лечение, он взмолился:

— Я здоров, доктор! Моя температура, кашель — все от волнения. Как я могу спать спокойно, когда похитили мою любимую! Я должен ее спасти, пусть ценой жизни!

— Послушай меня, — уговаривал его врач, — вот перед тобой каменная, крепко сбитая стена, сможешь ли ты ее разрушить голыми руками! Отвечай, сможешь? Нет! Какая бы сила ни кипела в тебе, не сможешь! Надорвешься! У Асада Махсума войско, ружья, пулеметы… Мы же сами его вооружили. Он коварен, деспотичен, жесток… И ты, слабый после ранения, полуживой еще, надеешься его побороть и освободить девушку. Мечты курильщика опиума. Ну, допустим, ты отправишься туда, но как ты проникнешь к нему? Тебя и на пушечный выстрел не подпустят.

— Я найду возможность!

— Пустое говоришь. Намытаришься, и все напрасно. Махсум тебя обвинит в том, что ты покушался на него, расстреляет, а сам приобретет еще больше власти.

— Что же делать, как быть?

— Прежде всего надо окончательно выздороветь, окрепнуть. А потом, хладнокровно все обдумав с друзьями, действовать.

Карим, доверивший свои сердечные тайны старшему другу, прислушался в конце концов к мудрым советам и обещал выполнять все предписания. Но так было до сегодняшнего дня. Узнав от медсестры, что за ним охотятся, он решил непременно выписаться из больницы и начать борьбу. Ему удалось убедить врачей, что это необходимо.

Прежде всего Карим решил повидаться с Асо. Он пошел по улице Хиёбон до квартала Мардустим и постучал в дом ювелира. Открыл сам старик и, не вдаваясь в объяснения, сказал, что Асо нет дома. Карим только собрался спросить о Фирузе, как появилась она сама с паранджой и чашмбаном в руках и направилась к выходу.

Увидев Карима, она удивилась.

— О, Карим-джан! Из больницы? А вот Асо… Комок сжал ей горло, она отвернулась и умолкла.

— Что с Асо? — взволнованно воскликнул Карим. — Где он? Фируза рассказала о том, что произошло.

— А сейчас я иду к дядюшке Хайдаркулу, — закончила она свой рассказ. — Давай вместе пойдем.

— Хорошо, — сказал он, подумав. — Может, и я гам найду помощь. Ювелир, понимая, как горько на душе у молодого человека, попытался его утешить:

— Вам должны пойти навстречу. Если надо будет, обратитесь к самому Файзулле Ходжаеву.

— Да, да, — торопливо сказала Фируза, надев паранджу и закрыв лицо чашмбандом.

По улице они шли не рядом, а друг за другом и молчали. У каждого была своя забота. Фируза всю ночь не смыкала глаз, но спать ей не хотелось, одолевали мрачные мысли. Как там Асо? Что они с ним сделают? Что за человек Асад Махсум? Неужели нельзя его обуздать?! Это ведь самоуправство — ни за что ни про что держать под арестом сотрудника ЧК! Разве так поступают настоящие революционеры! Сможет ли Хай-даркул освободить Асо?

Хайдаркул был в своем кабинете. Он беседовал с Мираком.

— Карим-джан! — радостно воскликнул он. — Отпустили, здоров!

— Здравствуйте, дядюшка, здоров, да отпустили только по моей просьбе.

— Что это значит?

Карим рассказал все как было. Фируза тем временем открыла лицо и поздоровалась с Хайдаркулом. Он участливо посмотрел на нее и сказал, обращаясь к ним обоим:

— Мне все известно… Вот Мирак рассказал. Садитесь, обсудим положение.

Фируза села рядом с Мираком и стала жадно его расспрашивать.

— Я сам видел дядюшку Асо, — сказал Мирак. — С отцом пошел, огнесли ему чай.

— Где он находится? В переполненном такими же несчастными темном подвале? — Фируза так волновалась, что у нее перехватило дыхание.

— Нет, нет, — заверил Мирак, — они в большой комнате… Там еще двое-трое… Сидели, разговаривали. Дядюшка Асо сказал, чтобы вы не беспокоились…

— Вот видишь, — подхватил Хайдаркул, — не надо так расстраиваться. И комната просторная, и чай с хлебом есть, и собеседники приятные, что еще человеку нужно?

Ты, Мирак, молодец! А теперь беги домой, мать заждалась, наверное. Вот тебе деньги, купи мяса, мама наказывала.

Мирак денег не взял.

— Спасибо, — сказал он, вставая, — деньги у меня есть.

— Да возьми же, — настаивал Хайдаркул, — их оставил твой отец… Мне чужого не нужно!

Мирак еще колебался, потом все же нехотя взял, поклонился и ушел.

— Смышленый парень, — усмехнулся Хайдаркул. — И с каким достоинством держится!

Затем он рассказал, что Асад Махсум уехал в какой-то тумен и поручил наблюдать за Асо Сайду Пахлавану.

— Думаю, что Асо не грозит опасность… Ты, Фируза, не убивайся так…

— Позволить Махсуму своевольничать! — резко прервала Фируза, тут же умолкла и залилась слезами. Ей было и стыдно за свою резкость, и горькая обида терзала сердце.

Минуту в комнате стояла тишина, слышались лишь всхлипывания Фирузы.

— Ну, ну, успокойся, — заговорил наконец Хайдаркул. — Решить, что делать с Асадом Махсумом, не так уж просто. Об этом уже думают и некоторые наши руководители Пока неясно. И я не бездействую!..

— Простите, — залепетала Фируза, — я… мне… у меня сердце разрывается.

— Это из-за меня его взяли, — сказал Карим.

— Думаю, что так, — подтвердил Хайдаркул. — Что-то Махсум у него выведать хочет, а может быть, через него вступить в переговоры с тобой. Уверен, что это не политическое дело, а личное.

— Если это так, то где же видано».. — снова начала Фируза, но Хайдаркул прервал ее движением руки.

— Да, да, конечно, он действует недопустимо, незаконно. Нужно бороться с такими явлениями, привлекать к ответственности, наказывать… Да, это так! Но должен сказать вам, что в самом правительстве у него есть рука… К тому же у него войско и…

Зазвонил телефон. Хайдаркул поспешно снял трубку:

— Да, это я, товарищ Ходжаев… Что?.. Мне тоже нужно об этом с вами поговорить… Секретарей сейчас нет, один в Ташкенте, Акчурин в Чарджуе… Да, я сейчас. 1

Разговор был окончен. По лицу Хайдаркула было видно, что он доволен.

— Вопрос об Асаде Махсуме, видимо, решается как надо. Меня вызывает товарищ Ходжаев. Его отношение к этому негодяю известно.

У Фирузы заблестели глаза.

— О, вы и о нас расскажите… Может, удастся освободить Асо?..

— Не сомневаюсь, что глава нашего правительства Файзулла Ходжаев даст такое распоряжение! Я тут же вам сообщу. Где вы будете?

— Если можно, пойду к товарищу Куйбышеву, — сказал Карим.

— Иди, иди! Передай от меня привет.

Вышли сразу все втроем. Хайдаркул поехал в Совет назиров, а Фируза пошла с Каримом, обдумывая, по какой улице ближе пройти в женский клуб.

— Сестрица, — прервал ее мысли Карим, — пойдемте со мной к товарищу Куйбышеву. Если будет удобно, расскажем ему все. Он очень добрый, внимательный человек. Непременно поможет.