Савмак. Пенталогия (СИ)

  Царь Скил захватил укреплённое таврское поселение, расположенное на высоком обрывистом мысу над Пасиаком, невдалеке от того места, где эта царица таврийских рек вырывается из тесного горного ущелья на открытый степной простор, оградил его крепкой каменной стеной и устроил там свою столицу - Царский город. Херсонесские и боспорские греки, очень скоро протоптавшие туда с торговыми обозами широкую дорогу, прозвали его Новым Скифским городом - Неаполем Скифским, и невдолге это название столицы укоренилось и среди самих скифов, Царским же городом стали именовать внутреннюю цитадель с царским дворцом.

  Лет через тридцать скифы, оплакав кровью и слезами ушедшего к предкам царя Скила, торжественно усадили на шкуру принесенного в жертву Папаю белого быка его сына Агара. Царствование Скила и первые годы правления Агара были мирными, если не считать постоянных стычек с дикими горцами-таврами, промышлявшими постоянным воровством чужого добра и разбоем на суше и на море. За эти десятилетия скифские племена обжились на новых землях, окрепли, вырастили новые поколения воинов. Размножившимся скифам становилось тесно в Таврике: все земли в долинах рек были распаханы, урожайность полей из года в год начала падать, а количество едоков наоборот - только росло. Царь Агар стал всё чаще подумывать о том, чтобы вырваться из узкогорлого "кувшина" Таврики и отвоевать у сарматов хотя бы часть прежних скифских кочевий. В конце концов, на совете с вождями племён было решено для начала отобрать у греков плодородные прибрежные земли здесь у себя под боком, а затем уж двинуться за Тафр.

  Начали с более слабого из своих греческих соседей - Херсонеса. Застигнутые врасплох, херсонеситы за считанные дни потеряли всю свою хлебородную Равнину: в разбросанных вдоль западного побережья от Напита до Калос Лимена селениях и усадьбах спаслись лишь немногие, кто успел убежать за крепкие стены близлежащих городов или уплыть в море. Остальные погибли, защищая свои клеры, или попали в плен к скифам.

  Не в силах в одиночку противостоять усилившимся скифам, херсонеситы попросили помощи у своей метрополии Гераклеи Понтийской и у соседей по несчастью - Боспорского царства. Боспорцы, однако, решили отсидеться в стороне за рвами, валами и стенами, которыми они предусмотрительно отгородились от опасного западного соседа. Гераклейцы же в это время сами пребывали в затруднительном положении из-за конфликта с местными варварами, но посодействовали заключению своей северной колонией договора о дружбе и союзе с набравшим в последние годы немалую силу понтийским царём Фарнаком I. Фарнак вскоре прислал в Херсонес сильный воинский отряд во главе с опытным стратегом, который вместе с херсонесским ополчением двинулся в Скифию, но был разбит царём Агаром: едва половина херсонесско-понтийского войска смогла спастись, пробившись к морю и погрузившись под смертоносным дождём скифских стрел на корабли. После такой чувствительной неудачи Фарнак понтийский потерял интерес к Таврийскому полуострову и отозвал остатки своего войска домой. Херсонеситам же ничего не оставалось, как мириться с царём Агаром, уступив скифам всю Равнину, за исключением Керкинитиды и Калос Лимена с небольшой округой.

  После этого настал черёд Боспора, где в то время царствовал Перисад III - дед нынешнего Перисада V. В отличие от херсонеситов, боспорцы решили поискать себе союзников не за Эвксином, а за Меотидой, где в степях между Доном-Танаисом и Донапром-Борисфеном кочевали многочисленные сарматские племена, объединённые в могучий союз роксолан (белых алан) во главе с царём Медосакком.

  Агар со скифским войском в это время стоял на Скалистом полуострове, пытаясь расколоть каменную скорлупу боспорского ореха и добраться до лакомого ядра в центре страны. От своих тайных доброхотов из числа боспорских скифов Агар узнал, что Перисад III отправил послов с богатыми дарами за Меотиду просить помощи у роксолан. Скифский царь немедля направил к Медосакку своих послов с предложением выдать за своего старшего сына - 15-летнего Скилура - одну из его дочерей и заключить между скифами и роксоланами дружеский союз.

  Послы Перисада и Агара явились в кочевую ставку Медосакка почти одновременно. Подумав со своими советниками и вождями, Медосакк сделал выбор в пользу союза с боспорцами, через которых шёл взаимовыгодный торговый обмен роксолан с внешним миром, тогда как союз со скифами не имел для роксолан никакой практической пользы.

  Предвидя вероятную неудачу и зная о пристрастии Медосакка к вину, Агар среди прочих даров передал со своими послами царю роксолан шесть амфор с лучшими греческими винами, в три из которых была подмешана отрава (доверенный слуга Агара раскалённой иглой проделал тонкие дырочки в засмоленных деревянных пробках амфор, влил туда яд, после чего аккуратно залепил отверстия смолой, не повредив греческие торговые печати).

  Отправив скифских послов восвояси с грозным словом к Агару, Медосакк устроил прощальный пир для послов Перисада III в честь заключённого между ними союза. В разгар веселья царь пожелал сравнить вкус вина, подаренного Перисадом, с тем, что привезли послы Агара. К утру, царь Медосакк, его взрослые сыновья, боспорские послы и все, кто попробовал вина из отравленных амфор, скончались в жестоких муках.

  Царские телохранители, настигнув в степи скифских послов, привезли их обратно в ставку, и там по приказу только что овдовевшей царицы Амаги ничего не ведавших послов подвергли ужасным пыткам, добиваясь признания, что они отравили царя Медосакка по приказу своего царя. И в конце концов один из послов, не вынеся непрестанных лютых мучений, оговорил себя и царя Агара.

  Предав послов и сопровождавших их скифов-охранников мучительной казни, Амага отослала их головы Агару и через сорок дней, схоронив под высоким, полным богатств курганом мужа и старших сыновей, сама повела в Таврику огромное роксоланское войско мстить за их гибель скифам и их коварному царю.

  Когда молодой роксоланский гонец именем своей царицы обвинил царя скифов в смерти царя Медосакка и вывалил из кожаного мешка ему под ноги три обезображенные головы с выколотыми глазами, отрезанными ушами, носами, губами, вырванными языками, в которых едва можно было опознать скифских послов, Агар ужаснулся, а в следующее мгновенье выхватил из ножен меч и в бешенстве рассёк посланца Амаги от шеи до паха.

  Не зная, откуда ждать вторжения роксолан, Агар увёл своё войско от боспорской Длинной стены к устью Пасиака, разослав дозорные отряды от южного берега озера Бик, отделённого от Меотиды длинным и узким песчаным перешейком, до Тафра. Через сорок дней Агару доложили о появлении большого вражеского войска перед укреплениями Тафра, и он поспешил со своим войском туда. А на другой день спешный гонец с озера Бик сообщил царю, что роксоланская конница стремительно движется восточным перешейком к Скалистому полуострову. Оставив пятую часть воинов защищать неприступный Тафр, Агар поспешил с остальными обратно - навстречу главным силам врага. Но было поздно - Амага успела соединиться на Скалистом полуострове со своим союзником Перисадом.

  Пару дней спустя роксолано-боспорское войско нанесло сокрушительное поражение скифскому войску Агара на реке Бик. Сражавшийся с сайями в центре царь Агар, увидя, что его войско разбито и обращено в бегство вдвое превосходящим противником, в отчаянии ринулся в гущу врага, чтобы с достоинством пасть на поле битвы, но, видно, Арий посчитал его недостойным такой чести. Телохранители-сайи отбили тело своего павшего с коня царя, вывезли его с поля боя и, отстреливаясь от преследователей и теряя одного за другим бойцов, умчали его в столицу, к жёнам и детям. По пути выяснилось, что получивший несколько тяжёлых ран Агар ещё жив, только обеспамятел. На другое утро он очнулся в своём дворце в окружении плачущих жён и детей. Не было только старшего сына Скилура, который, как доложили Агару, доблестно пал вчера на поле битвы.