Необычайные приключения Кукши из Домовичей

Вот из городских ворот появляется еще один любопытный и тоже направляется к Кукше. Зеваки надоели ему. К тому же человека, замыслившего побег, не могут не беспокоить лишние наблюдатели. Однако на этот раз идет не наблюдатель. Кукша узнает Афанасия, и у него сжимается сердце. Придется поведать Афанасию о своих намерениях, он не может его обманывать. Кукша услышит горькие заслуженные упреки, но ничего не поделаешь.

Афанасий подходит к Кукше, лицо его сияет.

— Вот где ты пропадаешь! — восклицает он. — А у меня к тебе важное дело. Я уезжаю с русскими князьями Аскольдом и Диром в Великую Скуфь. Не хочешь ли ты сопровождать меня в этом путешествии?

Кукша не верит своим ушам, и Афанасий повторяет.

— Патриарх Фотий, — говорит он, — посылает в Киев епископа Михаила и с ним двух проповедников, Кирилла и меня. Патриарх уже просил за тебя. Его царственность позволяет тебе оставить службу и сопровождать нас в Киев.

Тонкие кости Афанасия хрустят в объятиях Кукши. Сдавленным голосом Афанасий умоляет отпустить его, ибо если Кукша его задушит, то ему нечего и мечтать о возвращении на родину — дорога его будет не дальше плахи. Кукша отпускает Афанасия. Какое счастье, он поплывет на родину вместе с Афанасием! Но ему тут же приходит в голову мысль, которая омрачает его радость.

— Афанасий, — говорит он, — ты поплывешь в Киев, к киевским князьям, а ведь это еще не моя родина. Я поплыву дальше, на север. Я должен заранее предупредить тебя, что у киевских князей я не останусь.

— Я это знаю, — отвечает Афанасий, — я лишь хочу помочь тебе вернуться домой, а мне от тебя ничего не надо.

Кукше стыдно — он ждал упреков, а Афанасий только и думал, что о его благе.

— Как мне отблагодарить тебя, — говорит Кукша, — ты приютил меня, выкупил из рабства и теперь помогаешь вернуться домой!

— Благодари не меня, а Андрея. Ради него я приютил тебя. И это он, а не я выкупил тебя из рабства. Андрей просил меня хранить это в тайне, но я теперь могу раскрыть тебе ее — ведь ты навсегда покидаешь Царьград. Он выведал, что свечник Епифан купил тебя на невольничьем рынке за пять номисм. Он подсчитал, что, если просить милостыню, он сможет собрать тебе на выкуп примерно через полгода. Я хотел взять денег у своего отца — что для него пять номисм? Но Андрей мне запретил это делать. В течение полугода он собирал по оболу и каждый день приносил мне собранное, пока не накопилось достаточно. Мне было тяжко нести бремя твоей благодарности, и я счастлив, что могу наконец открыть тебе правду.

Кукша не может вымолвить ни слова, к горлу его подступают слезы. Откуда в этом мире, где кругом только и делают, что грабят, мучают и убивают друг друга, мог взяться такой человек, как Андрей? Кукша изо всех сил старается сдержать слезы, но слезы побеждают, они текут по щекам, щекочут в носу и капают на голубой хитон, который в этих местах сразу темнеет. Не дивно ли, что он не умел плакать, пока ему случалось испытывать только боль и страх, голод и холод, что плакать его научила безмерная человеческая доброта?

Афанасий с мягкой улыбкой, похожей на улыбку Андрея, молча глядит на Кукшу. Кукша, как маленький, вытирает глаза подолом гвардейского хитона.

— Афанасий, — говорит он, — я не хочу уезжать, не повидав на прощание Андрея. Ты ведь еще встретишься с ним до отплытия?

Афанасий утвердительно кивает.

— Попроси его, — продолжает Кукша, — прийти проститься со мной. Я хочу получить его благословение в дорогу.

Афанасий обещает уговорить Андрея, наверно, это возможно — ведь Андрей любит Кукшу и при каждой встрече справляется о нем.

Глава двадцать четвертая

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА С АНДРЕЕМ

Кукша не идет, а летит по городу. Он знает, что он сделает! Он выкупит Антиоха из рабства! От радостного волнения Кукша не замечает прохожих, а они, завидев гвардейца, не то пьяного, не то повредившегося в уме, опасливо отходят в сторонку. Румяный вельможа в синей хламиде не хочет уступить дорогу какому-то пьяному варвару, хотя бы и состоящему на царской службе, и Кукша едва не сбивает его с ног. Вслед ему несутся проклятия, но Кукша не слышит их.

Сперва он выкупит Антиоха, а потом отдаст Андрею Блаженному ларчик, отнятый у Рябого. Там такое богатство, что Андрею больше не нужно будет вести нищенскую жизнь, страдать от голода и холода, терпеть побои и унижения, Андрей сможет купить себе дом, рабов, красивую одежду и жить припеваючи. Он сможет мыться хоть каждый день. И ему не нужно будет просить милостыню, чтобы сделать доброе дело.

Как давно Кукша здесь не был — с того самого дня, когда он ударил черпаком наемника Димитрия! Вот тот портик, где помещается свечная лавка, a вот и она сама. Проходя мимо отворенной двери лавки, Кукша заглядывает в нее и видит своего бывшего хозяина, сидящего за книгой. Епифан совсем не изменился, он все такой же высушенный и по-прежнему отодвигает читаемую книгу подальше от глаз. Странное чувство испытывает Кукша, видя человека, собственностью которого он был когда-то.

Из свечной мастерской несет знакомым смрадом. Кукша переступает порог, и в него вперяются три пары глаз. Он знает только одного из троих — Димитрия. Кукша окидывает взглядом мастерскую — здесь все как было: те же котлы, корыта, подставки, батожки, те же циновки в углах, только рабы новые. Он ищет глазами Антиоха, хотя уже понимает, что его здесь нет. В мастерской должно быть два раба и наемник, и все они перед ним. Димитрий узнал Кукшу, он оробел и невольно попятился в глубину помещения.

— Где Антиох? — спрашивает Кукша.

— Антиох недавно умер, господин, — отвечает один из рабов.

Значит, Кукше здесь делать нечего, он поворачивается и уходит. Перед глазами у него кроткая щербатая улыбка Антиоха. Кукша слышит его голос: «Выронил черпак, ткнулся носом в пол и умер. И мы с тобой так умрем».

Ночью Кукша долго не может уснуть. Давно уже слышится похрапывание Ратши и ровное дыхание Догона, а к нему все не идет сон. Вихрем проносятся в его голове печальные мысли и воспоминания, перемешиваясь с мечтами и надеждами. Сожаление о том, что он не успел выкупить Антиоха, гасится предвкушением того, как он отдаст Андрею Блаженному ларчик с сокровищем. Ужас при мысли, что и он, Кукша, мог бы закончить свою жизнь у котла с растопленным салом, разрешается вздохом облегчения и всплеском радости: теперь ничто уже не помешает ему уехать! И среди всего этого снова и снова всплывает мечта о Домовичах. Вот он выходит из лодки на берег возле родной деревни, а люди, и среди них матушка и сестры, встречают его с удивлением и страхом, как выходца из страны мертвых. И долго приходится убеждать их, что за это время он так ни разу и не умер, хотя случаев умереть у него было много. Все дивятся его рассказам, и он становится первым человеком в Домовичах.

Под утро он засыпает, и ему снится сон. Будто стоит он в толпе народа, а рядом с ним Ратша, Догон и другие гвардейцы, и все с длинными копьями, и сам он тоже с копьем. Стоят они на склоне крутого холма, над ними большой деревянный крест, а на кресте тощий, как смерть, человек. Кукша догадывается, что это Иисус Христос, он много раз видел его распятым на иконах.

Руки и ноги распятого прибиты к кресту большими коваными гвоздями. По толпе проносится шум, Кукша улавливает слова: он уже умер, пора его снимать! Откуда-то появляется гвардейский начальник Патрокл, он велит Кукше и его товарищам снять распятого. Они приставляют к кресту лестницу, выдергивают клещами гвозди, и Кукша узнает в распятом Андрея Блаженного. Да, это Андрей Блаженный! Он уже умер, а Кукша так и не успел отдать ему ларчик!

Кукша начинает горько плакать и вдруг слышит голос Андрея:

«Я не умер. Это я для них умер, а для тебя я вечно буду жив. Где бы ты ни был, ты всегда узнаешь меня вот по этим знакам».

И Андрей показывает Кукше руки, пробитые гвоздями.

«Больно тебе?» — спрашивает Кукша.

«Уже нет», — отвечает Андрей.

Вокруг них ни души, они идут по пустынному, словно вымершему Царьграду. «Надо отдать ларчик!» — спохватывается Кукша. Андрей, улыбаясь, берет ларчик своими пробитыми руками и швыряет его. Кукша видит, как ларчик, становясь все меньше, летит над семью царьградскими холмами, над храмами, над стенами, отделяющими город от моря, и падает в синюю Пропонтиду. Кукша слышит далекий всплеск.