Хочешь Жить - Стреляй Первым (СИ)

Ни слова не говоря, тот пошел вверх по лестнице, а уже за ним следом двинулся я.

Кабинет Мясника отражал суть своего хозяина. Заставленный грубой мебелью, он являл собой тяжеловесный, с грубой резьбою, набор из нескольких предметов: письменного стола, массивного бюро, такого же буфета и двух стульев. Во всем этом было много веса, но очень мало изящества. Не успел я перешагнуть порог, как меня встретили два взгляда. Мясника — настороженно — любопытный и Быка Сэма, стоявшего у кресла хозяина, — цепко — внимательный. Если Мясник продолжал сверлить взглядом незваных гостей, решившись потревожить его в столь поздний час, то Бык, очевидно, решив, что мы не представляем опасности, снова вернул себе сонный и ленивый вид. Мясник, откинувшись на спинку стула и положив руки на край стола, неожиданно напомнил мне гориллу, своей широкой грудью и длинными мускулистыми руками, поросшими черным жестким волосом. Он уже начал недовольно морщиться, когда я сделал знак Крысе открыть кофр. Он поставил его на стол, открыл, и достал из него человеческую голову. Он это сделал так же, как доставал изо рта откусанные мышиные или крысиные головы. Без малейшего намека на чувства. Даже я, зная, что нам предстоит увидеть, не смог сдержать чувства отвращения. Бык, мгновенно утратив свой сонный вид, широко раскрыл глаза, уставившись на голову Ирландца. Наиболее сильно отреагировал на голову Мясник. Он с такой силой подался всем телом назад, что тяжелые ножки стула глухо заскрежетали по полу. На его лице был написан откровенный страх. Он смотрел на голову, не отрывая глаз до тех пор, пока Бык Сэм не нарушил тишину: — А кто в кофре, кроме Ирландца?

Я бросил взгляд на Крысу. Его работа, пусть он и отвечает. Тот понял мой взгляд правильно. Аккуратно опустив голову в кофр, ответил: — Зуб Майкл. Голова Кабана Донни не влезла.

Я в очередной раз поразился холодному равнодушию в его голосе. Сэм тоже особого волнения по поводу отрезанных голов не показывал, зато у Мясника был такой вид, словно его сейчас удар хватит.

— Ты… зачем мне это принес?

— Мясник, ты же сам говорил неоднократно, что будь у тебя хоть малейшая возможность, оттяпал бы у Ирландца или Дикого Джима кусок территории. Теперь у тебя есть такая возможность.

— Ты идиот! — Мясник изменился в лице и побагровел. — Ты что урод, не понимаешь, это война! Мы не готовы! Если они…

— Тебе что этого мало? — я кивнул в сторону кофра. — Пока они поймут, что к чему, пока будут выяснять между собой отношения пройдут сутки, а то двое. За это время ты можешь спокойно собрать людей и сделать все необходимые приготовления.

— Кто ты такой чтобы давать мне советы?! Крыса вонючая!! Да тебя убить мало за то, что ты сделал!! Я тебе самому голову отрежу, тварь!!

Честно говоря, я несколько растерялся, так как никак не ожидал я подобного расклада. Мясник, похоже, праздновал труса. А я-то думал…

'Опять не на ту дорогу свернул. Думал как лучше, а получилось как всегда. Надо убирать этих двоих и мотать из города'.

Бросил быстрый взгляд на Быка. Странно…. Тот должен был уже среагировать на создав?шуюся ситуацию как на угрозу своему боссу, выхватив оружие, а он вместо этого стоит, увалень деревенский, как ни в чем не бывало, только что в носу не ковыряет.

Я уже был готов выхватить револьвер из-за пояса, как краем глаза ухватил молниеносное движение Быка. Мы выхватили оружие одновременно, но что произошло дальше, заставило меня широко раскрыть глаза и замереть с револьвером в руках. Нож в руке Быка появился словно неоткуда. Клинок, тускло сверкнул при свете свечей и почти весь погрузился в грудь Мясника. Дернувшись, тело бывшего главаря завалившись на бок, замерло на секунду, затем, скользнув вниз, тяжело плюхнулось на пол. Бык осторожно, не делая лишних движений, развернулся ко мне своим массивным телом.

— И как это понимать? — я махнул стволом револьвера в сторону трупа.

— Не тот стал наш Мясник. Раньше боец был, а теперь… — Бык скривил губы в брезгливой усмешке. — Душою сгнил.

Я уже был удивлен подобным поворотом, но сказанные слова, так не подходящие к образу тупого громилы, меня добили окончательно. Я с трудом верил тому, что видел своими глазами.

— Не понимаю. Объясни.

Бандит почесал в затылке.

— Мясник только делал вид, что он крутой, но это не так. Ожирел он. Две мясных лавки. Свой кабак. Ему и так было хорошо. А для дел у него Сержант есть. Разобраться с ирлашками или итальяшками. Сержант. Выбить долги. Опять Сержант. Тот за него все делает, а Мясник не доволен. Дескать, я главный. Почему Сержанту парни уважение больше показывают, а не ему? Так дело до подозрений дошло. Решил, что Сержант под него копает. А тот тоже не дурак, понимает к чему все идет. Сорваться, что тот, что другой, могли в любой момент. А начнись резня, тут нам и амба! Или Ирландец, или Джим Мортон, — он снова почесал в затылке. — Ну, как теперь тебе понятно?

— Так ты за Сержанта?

— Вроде того, — немного подумал, добавил. — За ним парни пойдут. Из него хороший главарь выйдет.

— Хорошо, придет Сержант, — начал рассуждать я. — Посмотрит на труп и скажет: спасибо, ребята. А завтра соберет парней, покажет на нас пальцем и скажет: вот эти гады убили нашего главаря. Мочите их!

— Может. Сержант, он такой, через любого переступит. Надо будет, по нашим трупам пройдет. Но тут у тебя есть то, что может его заинтересовать. Этот кофр. Он уже давно подбивал Мясника к войне с Ирландцем, а тут такой подарок. Вот он точно воспользуется ситуацией. Слово даю!

Я задумался. Мир, в который я попал, до этого казавшийся простым и понятным, в одно мгновение стал непостижимым и запутанным, и все потому, что люди, оказались совсем не такими простыми, какими их себе представлял. Взять хотя бы Быка. Думал тупой громила, а тот вдруг берет и начинает мыслить и логически рассуждать! А Крыса? Думал человек с сумасшедшинкой в голове, а он оказывается маньяк, сдвинутый на отделении головы от тела. Интересно, что преподнесет мне Сержант?

— Хорошо. Ты знаешь, где сейчас можно найти Сержанта?

— Знаю. Сейчас человека пошлю.

У Сержанта так же, как и у Мясника вытянулось лицо при виде содержимого кофра, но его изумление, по крайней мере, не перешло в дикий страх пополам с яростью, как у Мясника. Некоторое время он вглядывался в голову Ирландца, а потом посыпались вопросы.

По мере того как он уяснял для себя обстоятельства происшедшего, постепенно начала исчезать его насторожен?ность.

Затем с видом глубокой задумчивости опустился на стул и, судя по отсутствующему выражению лица, стал напряженно размышлять. Очнувшись и увидев, что мы все за ним наблюдаем, зло рявкнул: — Чего уставились?! Кашу заварили, так давайте расхлебывать! Живо думайте, как выкручиваться будем!

Начали перебирать всевозможные варианты, это продолжалось до тех пор, пока Крыса сидевший на корточках у двери, не спросил: — Можно я Мяснику голову отрежу?

Я показал ему кулак, а вот Сержант до этого сидевший неподвижно, неожиданно вскинул голову, а затем ударил кулаком по столу, привлекая наше внимание: — А это мысль! Все увидят что у Мясника, как и у Ирландца отрезана голова. И что подумают? Что это сделал кто-то со стороны! А кто он? Тут даже самый тупой громила ткнет пальцем в сторону Дикого Джима Мортона! Как вам идея? Так мы отвлечем от себя подозрение! Правда, и причину войны с ирлашками не объяснишь, но когда начнется заваруха — кто будет в этом во всем разбираться! Крыса принимайся за дело! Сэм! Головы утопить! Сейчас же!

Не успела за Быком закрыться дверь, как тут же последовал вопрос, уже адресованный мне: — Как ты думаешь, что будет делать Дикий Джим, а Джонни?

— Объявит военное положение. Затем поставит всех под ружье, и будет ждать объявления войны.

— Точно. Значит, ближайшие дня три Джим Мортон будет просто сидеть и ждать. А вот мы ждать не будем! Теперь ирландцы…. У них в связке претендентов осталось только двое: Билли Сломанный нос и Лом Мак-Грегори. К сожалению, я только слышал о них, а вот так по делам — не сталкивался. На кого ставить? Ничего не хочешь сказать? — он, как бы в задумчивости, кинул взгляд на меня.