Великое таинство

— Неужели Безволосый согласился?

— Местный начальник сил безопасности убедил его в том, что более преданного и аккуратного временного жреца ему не найти. Как бы ни был он суров и недоверчив, он остается мужчиной, поэтому моя скромность убедила его.

— Значит теперь, — сказал Провозвестник, — ты будешь совсем близко к верхушке мужской иерархии. Твоей главной целью будет теперь жрец, которому поручено наблюдать за гробницей Осириса.

— Будьте чрезвычайно осторожны, — посоветовал обеспокоенный Бега. — Безволосый уже, наверное, предпринял меры безопасности, о которых мне не известно. Никто не знает, какие силы обрушатся на вас, когда вы войдете в святилище!

— По первому пункту я жду от тебя точной информации. Ну а о втором… не беспокойся.

— Господин, сияние Осириса…

— Ты что, не понял, что Икер и Осирис будут уничтожены навсегда?

2

До Исиды Икер не знал ни одной женщины, и никогда у него не будет другой. До Икера у Исиды не было ни одного мужчины, и никогда не будет никого другого. Первая ночь любви скрепила их вечный союз, который был неизмеримо глубже любой страсти. Высшая сила превратила их будущее в неодолимый рок. Неразрывно связанные друг с другом, соединившиеся духом, сердцем и телом, отныне они смотрели на мир одними глазами, внимали единым слухом…

За что такое невероятное счастье? Жить с Исидой — здесь, в Абидосе… Но как скоро разобьется их дивная мечта! Икер снова открыл глаза, он был уверен, что в скором времени их ждут испытания.

Но сегодня, сейчас она была рядом. Чудные зеленые глаза смотрели на него. Он нежно привлек ее к себе. Кожа была божественно нежна. Икер стал целовать ее лицо — эти дорогие черты всегда поражали его несравненной тонкостью и выразительностью.

— Это ты?.. Неужели это действительно ты?

Поцелуй, который она подарила в ответ, доказал ему, что это не сон.

— Неужели мы действительно у тебя, в Абидосе?

— У нас, — поправила она Икера. — Ведь мы с тобой живем вместе, потому что женаты.

Икер быстро вскочил с ложа.

— Но я не имею права жениться на дочери фараона Сесостриса!

— Кто же тебе это запрещает?

— Разум, традиции…

Исида ласково улыбнулась, и эта улыбка помешала Икеру найти дополнительные аргументы. Он снова лег и обнял жену.

— Я ведь никто, я…

— Только не нужно ложной скромности, Икер. Ты — Царский сын и единственный друг фараона, тебе предстоит исполнить важную миссию.

Икер встал, подошел к окну, прошелся по комнате, дотронувшись до стен, ложа, сундуков с вещами. Исида протянула к нему руки, и он упал в ее объятья.

— Как я счастлив! Как бы мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно!

— Оно и будет длиться вечно, — шепотом пообещала она. — Но нас с тобой ждут серьезные испытания.

— Без тебя у меня нет ни малейшего шанса на успех.

Исида нежно взяла его за руку.

— Разве я не твоя супруга? Когда-то, давным-давно, когда мы были еще далеко друг от друга, ты чувствовал мое присутствие и жил в моих мыслях. Сегодня же мы соединены навеки. Между нами не сможет пролететь даже легкий ветерок, не проскользнет даже солнечный лучик! Наша любовь пойдет с нами даже за пределы нашей жизни.

— Сумею ли я оказаться достойным тебя, моя Исида?

— В горе или в радости, мы с тобой — одно целое, Икер. На всю жизнь и даже после смерти!

Когда они шли по дороге, ведущей к Древу Жизни, Исида рассказала Икеру о том, что Сесострис попросил сообщать ему о любом подозрительном факте, который она заметит в поведении временных жрецов. Но ее обязанности ритуальной служительницы и тот путь, который проходит она в своем посвящении, не дают ей возможности наблюдать за коллегами, и у нее так и не возникло никаких подозрений. И все же беспокойство фараона нельзя было игнорировать. Он смотрел куда глубже, чем остальные, он проникал за внешнюю оболочку вещей и событий, предчувствуя, что в самом сердце самого мистического братства Египта притаилось предательство!

— Но как же это? — удивился Икер. — Разве посвященный в таинства Абидоса может стать сыном тьмы?

— Я сотни раз задавала себе этот вопрос, — призналась Исида. — Огненный путь выжег мою наивность. Я поняла, что никакие ритуалы сами по себе не делают людей непорочными.

— Ты считаешь, что ритуальный служитель может оказаться настолько криводушным, что посвящение не сможет его изменить?

— Разве то, что тебе поручена твоя миссия, не доказывает этого?

Супруги остановились невдалеке от акации.

Исида превратилась из жены в жрицу, стала молиться четырем молодым акациям и четырем львам, чтобы они разрешили им пройти.

Почти тотчас же Икер почувствовал какой-то странный нежный запах, который подействовал на него успокаивающе. Исида сделала ему знак подойти поближе.

У подножия Древа Жизни, ствол которого был покрыт золотом Пунта, стоял Безволосый, возливая воду.

— Ты опоздала, Исида, — сказал он. — Возьми сосуд с молоком и исполни свои обязанности.

Молодая женщина извинилась.

— Какими бы ни были перипетии твоей жизни, — учил Исиду Безволосый, — ритуал остается наиглавнейшим!

— Но я вовсе не перипетия! — возразил Икер. — Я — супруг Исиды.

— Ваша семейная жизнь меня не интересует.

— Но вас, возможно, заинтересует порученное мне задание. Фараон Сесострис повелел мне рассеять мрачные настроения, которые поразили иерархию жрецов, и наблюдать за созданием новых священных объектов, предназначенных для таинств Осириса.

После этих слов наступило долгое молчание.

— Фараон послал к нам Царского сына и Единственного друга… О боги! Какие впечатляющие титулы! Сколько себя помню, я живу здесь, храню Дом жизни и священный архив, слежу за точным исполнением порученного постоянным жрецам. Я никогда не найду для себя извинений, если не сумею справиться со своими обязанностями. Меня никогда ни в чем не упрекали, царь мне доверяет. Что же касается исполняющих ритуалы жрецов, то я ручаюсь за них.

— А вот Великий царь не так оптимистичен. Неужели у вас притупилась бдительность?

— Я запрещаю тебе, юноша, так говорить! Ты забываешься!

— То, что я молод, еще ничего не значит. Согласны вы или нет помочь мне в моем расследовании?

Безволосый повернулся к Исиде.

— Что думает об этом дочь нашего фараона?

— Ссориться нам нельзя ни в коем случае — это было бы катастрофой. Без вашей помощи Икеру не справиться. И тогда Древо Жизни снова окажется под угрозой.

Безволосый возмутился.

— Но оно сияет в полном здравии и силе! Разве его корни не омывает первозданный океан? Разве не он дает справедливым воду возрождения?!

— Осирис един с акацией, в дереве соединены жизнь и смерть, — напомнила Исида. — Но сегодня я чувствую в ней смятение. Оно, возможно, говорит о том, что разрушительные силы готовы предпринять новую атаку.

— Разве защита, поставленная фараоном, не является неодолимой? — забеспокоился Икер.

— Не будем убаюкивать себя иллюзиями.

— Значит, это еще один аргумент в пользу того, что нужно изгнать из общего стада затесавшихся в него паршивых овец! — настаивал Царский сын.

Обеспокоенный Безволосый не стал возражать. Он понял, что нужно действовать, а не препираться.

— С чего же ты думаешь начать?

— Хочу опросить одного за другим всех постоянных жрецов и ремесленников и передать им волю монарха. У всех должны быть чистые руки.

— Ты готовишь себе нелегкое будущее, Икер! Ты чужой в Абидосе, вряд ли тебе удастся быстро завоевать доверие живущих здесь жрецов.

— Я помогу ему, — пообещала Исида.

— Почему же Царскому сыну должно удаться то, что не удалось нам? — спросил Безволосый. — Ничто не говорит нам о виновности постоянных жрецов. И, кроме того, не будем забывать о нашей главной заботе! Созвездие Ориона исчезло с небес уже семьдесят дней назад. Если оно не появится сегодня, то космос окажется в хаосе, а долгожданного паводка не произойдет!