Великое таинство

И вдруг прямо перед ним — привидение?

Высокий лысый жрец! Налитые кровью глаза смотрели на него в упор и так пристально, что Жергу словно прирос к месту.

— Нет, невозможно… Вы, случайно, не…

— Кто предает меня, тот долго не живет, Жергу.

Миниатюрная голова Сета в глубине ладони больно ужалила Жергу, и он взвыл от нестерпимой боли.

— Верьте мне, господин!

— Твои уверения бесполезны. Я верю только результатам. Зачем ты здесь?

— Медес беспокоится, — немедленно признался Жергу. — Он хочет узнать истинную цель приезда Икера и считает, что Бега может дать ему информацию.

— Ты считаешь, что твой приезд законен?

Горло Жергу судорожно сжалось, и он едва смог сглотнуть.

— Вы сами решите это, господин!

— Хороший ответ, — едко хихикнул Шаб Бешеный.

Он всегда нападал сзади, вот и теперь его нож уперся своим острием в шею Жергу.

Мелкий разбойник, беззаветно поверивший проповедям Провозвестника! Ненавидящий женщин и египтян, он, не раздумывая, уничтожил уже не одного неверного по прихоти своего хозяина!

— Прикажете ли убить этого отступника?

— Я никого не предал! — в панике крикнул Жергу.

— Я дарую ему свое прощение, — спокойно сказал Провозвестник.

Острие ножа отодвинулось, оставив маленький кровавый след.

— Сейчас не время заниматься кражей стел, — произнес вождь сил зла. — Ты разбогатеешь позже, мой храбрый Жергу. Если будешь слепо служить мне. Бега, ты можешь ответить на вопрос Медеса?

— Царский сын и Единственный друг Икер призван сыграть главную роль во время отправления Великого таинства Осириса. Доверив ему золотую дощечку, фараон даровал ему право возглавлять братство постоянных и временных жрецов. Верные источники говорят, что Икер следит за созданием новой статуи Осириса и ремонтом его ладьи. Он привлекает к себе симпатии ремесленников, и те очень быстро закончат порученное им дело. Есть и еще одна сторона его миссии: он расспрашивает каждого постоянного и каждого временного жреца, потому что подозревает, что один или одна из них может быть соучастником заговора Провозвестника.

Жергу так и подпрыгнул на месте.

— В таком случае мы пропали!

— Конечно же нет. Вот здесь-то Царского сына Икера и ждет неудача. Его тщательные допросы не дали ему ни малейшего повода для обвинения.

— К сожалению, — сказал Провозвестник, — его интересуют и временные жрецы… К тому же он едва не столкнулся лицом к лицу с Биной. Не будем забывать, что он женат на Исиде, чье участие в этом деле может нам сильно повредить.

— Что вы рекомендуете? — жрец с бесстрастным лицом обратился к Провозвестнику.

— Здесь не следует спешить, зато полезно использовать твое, мой друг, прекрасное знание укромных мест.

Бега предпочел бы остаться в тени и не проявлять себя столь явным образом.

— Ты что, колеблешься?

— Вовсе нет, господин! Но нам нужно быть чрезвычайно осторожными и действовать наверняка.

— Наше присутствие в Абидосе дает нам решающее превосходство в позиции. Несколько ударов должны быть нанесены одновременно. Сесострис не сможет от них оправиться. Как только он убедится в окончательной смерти Осириса, его трон рухнет!

Спокойная уверенность Провозвестника убедила учеников, но он продолжал:

— Не забудьте, что у нас и другая цель — Мемфис. Что там происходит, Жергу?

— Возникло препятствие, господин. Это Собек-Защитник. Боюсь, как бы он не разрушил нашу тайную сеть. Его необходимо убрать, но вот как это сделать?

— Что ж, у меня есть решение этой проблемы.

Провозвестник вытащил сундук из акации и извлек из него царскую бирюзу.

— Доверяю ее тебе, Жергу. Не открывай ее ни перед кем, ни при каких обстоятельствах. Иначе ты погибнешь.

— Что я должен сделать?

— Этот сундук покинет Абидос вашим обычным путем, и ты поставишь его в комнате Собека.

— Это будет нелегко, и я…

Глаза Провозвестника вспыхнули огнем.

— У тебя нет права на ошибку, Жергу…

6

В мягкой темноте ночи раздавалась мелодия, которую играла Исида на большой, обтянутой зеленой кожей арфе. В ней была двадцать одна струна, инструмент позволял сплетать их звуки в удивительные мелодии и прекрасно звучал, а юная наставница жриц Абидоса великолепно использовала все преимущества обеих октав.

Икер всей душой отдался во власть очарования супруги. Зачем беспокоиться, что его счастье исчезнет? Ведь его жена и он сам усердно заботились о его поддержании, и день ото дня оно становилось все прочнее, а они преисполнялись все большей благодарностью за ниспосланный им богами бесценный дар любви. И в каждое мгновение своей совместной жизни они старались осмыслить всю глубину посланного им счастья. Они делились друг с другом каждой мыслью, каждым ощущением и чрезвычайно остро чувствовали радость любовной близости.

Земной рай нашел свое воплощение в небольшом жилище Исиды. И хотя Безволосый считал, что оно недостойно Царского сына и дочери Сесостриса, влюбленные супруги не желали иного дома. Конечно, когда-нибудь, рано или поздно, им придется покинуть эти стены. И сейчас они стремились в полной мере насладиться общением здесь, где они соединились в супружеских объятиях.

Икеру нравились белые стены, резной известняк вокруг входной двери, теплая окраска внутреннего убранства, простая мебель. Порой юный супруг хотел даже верить в то, что он и Исида — обычные супруги, что они и дальше будут жить жизнью жрецов — ритуальных служителей.

И все же важность и сложность его миссии быстро возвращали Икера к реальности. Его успокаивала и одновременно беспокоила стремительность собственной карьеры. Казалось, она должна была кончиться чем-то нехорошим. Но внешне все было спокойно. Ничто не давало повода считать, что у Провозвестника имеется здесь, в царстве вечного Осириса, заговорщик. Но, может быть, это только он не может его заметить? Не в состоянии его выявить?

Серия переливов от самых высоких нот до самых низких завершила мелодию. Оставив свою арфу, Исида подошла к супругу и обняла его, положив свою очаровательную головку на его сильное плечо.

— Ты выглядишь озабоченным, — заметила она.

— Меня беспокоит какое-то странное чувство. Словно меня сознательно обманули. Я обязан был все увидеть, но словно ослеп!

Юная жрица не стала возражать. Ее тоже тревожило сходное чувство. Словно над Абидосом дул какой-то зловредный ветер, и волны отрицательной энергии смущали покой мирных будней.

— Интересно, здесь действует один или несколько помощников Провозвестника? — вслух задал себе вопрос Икер. — Но как бы там ни было, они ничем себя так и не выдали… Видишь, Исида, ни ты, ни Безволосый тоже не можете заметить хоть малейшего нарушения установленного порядка. Нет ни одного недоразумения и со стороны временных жрецов. И все же я все больше утверждаюсь во мнении, что на эту землю проник враг. Что же предпринять? Снова начать опрос жрецов? Это ни к чему не приведет. Нужно, видимо, дождаться, чтобы враг стал действовать. Но это опасно, чрезвычайно опасно для Великой земли! Знаешь, моя дорогая, я все чаще вижу себя на том острове КА рядом со змеем, хозяином Пунта. Словно слышу, как он говорит мне: «Я не сумел предотвратить конец этого мира. Сумеешь ли ты спасти свой?» И я чувствую, что не способен сделать это, Исида!

— Но ты ведь сейчас не терпишь кораблекрушение, Икер, а остров справедливых не тонет в морских водах…

— Я думаю о своем старом учителе, писце из Медамуда, моей родной деревни… Помнишь, в своем предсмертном письме он написал мне: «Какими бы ни были уготованные тебе испытания, я…»

— «Я всегда буду рядом с тобой, — подхватила Исида, — чтобы помочь тебе исполнить твое предназначение, о котором ты еще ничего не знаешь!»

Икер изумленно взглянул на супругу.

— Фараон и ты… Откуда вам известны эти слова?

— Многие изменяются под воздействием событий жизни, другие же сами отвечают на вызов судьбы, разгадывая действительный смысл своего существования. Призвание таких людей состоит в том, чтобы пройти через тайны этого мира и, не предав их, передать непередаваемое. В храме Осириса твой старый учитель научился различать и определять людей, открывать им внутреннее зрение на себя самих. Такую власть ему дали иероглифы.