Золотой город

Холфорда Руби сделал своим помощником…

«Ты, наверное, не раз успел об этом пожалеть, Джон, — подумал Холфорд, вспомнив ту старую историю, и ощутил необычайное удовлетворение. — Как я тебя понимаю!..»

Он выпрямился и помахал бутылкой, будто бы невзначай демонстрируя Биллу пистолет за поясом. Самоуверенного квартирмейстера следовало приструнить, заставить немного поволновался за свою драгоценную шкуру, и момент выдался подходящий.

— Билл, ты был знаком с Джоном Руби?

Рэнсом заиграл желваками на скулах и после долгой паузы проговорил с неохотой:

— Видел его всего один раз, лет пять назад.

— И что ты можешь о нем сказать?

Квартирмейстер пожал плечами.

— Самоуверенный. Добродушный, но только с виду. Шумный, что твой итальяшка. Каков он в драке, я не видел, но люди говорили, что очень хорош.

— А что ты еще слышал о нем? — Холфорд с многозначительной улыбкой принялся разливать ром по стаканам. — О его делах… хм… до острова Ведьмы? Я подскажу: с кем он знался лет этак десять — двенадцать тому назад?

Рэнсом нахмурился, его губы зашевелились — пират считал года.

— Двенадцать лет назад Руби был совсем юнцом и плавал вместе с Генри Дэвисом, которого нынче жарят черти в аду. Говорят, старик его любил ну прям как родного сына… — Заметив одобрительный кивок капитана, он внезапно изменился в лице и спросил совсем другим голосом: — Ты на что намекаешь, Фрэнсис, разрази меня гром? При чем тут Генри Дэвис?

Холфорд, продолжая улыбаться, отсалютовал квартирмейстеру стаканом рома и выпил.

— Провалиться мне на этом месте… — растерянно пробормотал Рэнсом. — Ну-ка, рассказывай!

— Четыре месяца назад, когда мы стояли в Нассау, я пошел навестить Рыжую Амалию, — начал Холфорд. — Ее мадам, как увидела меня, чуть не отдала Богу душу от испуга. Оказалось, девчонка умерла еще в начале лета — простудилась, и лихорадка ее сгубила всего за каких-то два дня. Старая дуреха вбила себе в голову, что я из-за этого сровняю с землей все заведение. Честно говоря, мне и впрямь захотелось его спалить к чертовой матери! Неужели ей трудно было проследить, чтоб Амелия не шастала по улицам в дождь? — На лице пирата появилась гримаса недовольства, но почти сразу исчезла, сменившись выражением необычайного блаженства. — Но я не стал ничего делать, потому что передо мной предстала Лили. О-о, Лили, нежное дитя! Весной ей будет семнадцать. Знаешь, Билл, я до сих пор не понимаю, отчего не заметил ее раньше…

— Если ты собираешься разглагольствовать о прелестях своей новой девчонки, то я, пожалуй, пойду, — нахмурился Рэнсом. — Она шлюха, а для меня все шлюхи на одно лицо. Для тебя, похоже, эта простая истина когда-нибудь станет откровением.

Холфорд прищурился:

— Что ж, уходи, если не хочешь услышать про Золотой город.

Квартирмейстер в сердцах стукнул кулаком по столу так, что стакан подпрыгнул, перевернулся и покатился к краю стола. Запахло ромом. Холфорд резко наклонился, поймал злополучный стакан почти у пола и продолжил, добродушно посмеиваясь:

— Как-то ночью мы лежали с ней в постели и болтали. Точнее, Лили болтала — трещала без умолку, а я слушал, особо не вдумываясь. И вдруг в какой-то момент прозвучало имя, хорошо мне знакомое, — Генри Дэвис. Моя Лили что-то сказала о сокровищахДэвиса. «Сокровища? — переспросил я, еще не зная в тот момент, что мне вот-вот откроется удивительная тайна. — Тот самый Золотой город? Малышка, да что ты можешь о нем знать, тебя ведь еще на свете не было, когда Дэвис сорвал свой первый куш…» Лили поняла, что я не верю ей, и рассердилась. «Конечно! — воскликнула она. — Разве можно верить проститутке? Ей и думать-то не положено». В общем, мне пришлось здорово постараться, прежде чем маленькая стерва сменила гнев на милость и соизволила-таки поделиться своим секретом.

Холфорд сделал паузу, чтобы глотнуть рома, и продолжил:

— Оказалось, за полгода до нашей встречи к Лили несколько раз заходил Джимми Джонсон… Да-да, ты верно понял — тот самый Джонсон, капитан «Шарлотты». Лили пришлась по нраву старому бродяге, и он даже пообещал, что заберет ее из борделя после того, как вернется из последнего плавания. Да не просто заберет, а женится на ней! Не смотри на меня такими глазами, Билл, ты не видел Лили, ты не понимаешь. Так вот, Джонсон расписывал ей в красках, как они будут жить в собственном доме, сколько у них будет прислуги и так далее, и тому подобное. В конце концов у малышки лопнуло терпение, и она спросила — а деньги-то где взять? Неужто у него припрятан клад, которого хватит на долгие-долгие годы спокойной и богатой жизни? С первого раза Лили ничего не узнала, Джимми просто отшутился, но женщина, если ей что-то взбрело в голову, своего все равно добьется. Вот и Лили добилась — Джонсон рассказал правду. Жаль только, не всю. Я знаю, чтоищу, но понятия не имею, гдеоно спрятано.

— И что дальше?..

— Оказывается, ты не поверишь, у старого пройдохи Генри Дэвиса нашлись приятели, которым он доверил свою тайну. Трое их было. Известный тебе Джеймс Джонсон, капитан брига «Шарлотта»…

— Ныне покойный, — хриплым голосом проговорил Рэнсом. — «Шарлотта» пошла ко дну в начале весны, когда «Сан-Габриэле» всадил ей пару ядер ниже ватерлинии. Мир праху твоему, Джимми. Это хорошо, что Золотой город Дэвиса теперь тебе без надобности, но тайну ты унес с собой. Кто второй?

— Ричард Гринсэйл.

— Пират-джентльмен?

— Он самый. Его шхуна называлась «Смуглая принцесса». Как ты прекрасно знаешь, он уже полтора года на том свете — схвачен красными мундирами, осужден и повешен в Чарльз-Тауне. Незавидная судьба, верно? Владеть ключом к самому большому кладу из всех, когда-либо спрятанных от чужих глаз, и кончить жизнь на виселице!

— Каждый из нас может там оказаться, если на то будет воля Господа, — с набожным видом произнес квартирмейстер.

Холфорд хмыкнул — он давно выучил назубок все излюбленные выражения Рэнсома и перестал обращать на них внимание. Зато он видел, что в глазах старого плута появился алчный блеск. Еще бы, ведь речь шла о поистине уникальном сокровище…

— Так третий приятель Дэвиса — Джон Руби? — с огнем в глазах спросил Рэнсом.

Холфорд кивнул.

— И ты собираешься просить своего бывшего капитана о небольшом одолжении? — Рэнсом обнажил в ухмылке редкие зубы. — Знаешь, Фрэнсис, тут есть одна неувязка: по-моему, ты у него и так в неоплатномдолгу, поэтому он не обязан тебе ни о чем рассказывать. Что ты можешь ему предложить взамен?

Холфорд уже не раз задавал сам себе этот вопрос. Гринсэйл, Джонсон и Руби для всего мира были потеряны — два трупа и один пропавший без вести. Но на самом деле Руби не пропал, он был на острове, да к тому же не один.

Воспоминания трехлетней давности напоминали поношенный камзол, местами покрытый дырами и пятнами, а кое-где добела выцветший на солнце. Фрэнсис позабыл имена и лица матросов, погибших во время мятежа на «Нимфе», но зато отлично помнил, как стоял в удалявшейся от острова Ведьмы шлюпке и с каким-то почти мальчишеским восторгом кричал Джону Руби и троим морякам, которые предпочли последовать за ним: «Счастливо оставаться, капитан!» Ответную фразу бывшегокапитана и бывшегоприятеля, почти друга, словно ветром унесло. Или, может, ее и вовсе не было? Нет-нет, о Руби не зря твердили, за глаза, разумеется, что он способен до смерти заболтать и самого дьявола. В этом были его сила и слабость, а значит, он не мог промолчать.

«Что же ты тогда сказал мне, Джон?» — спросил сам себя Холфорд.

Нет, он не жалел о случившемся, и представься ему возможность прожить все заново, он не стал бы ничего менять. Джон Руби всегда казался ему слишком легкомысленным, самоуверенным и простодушным для капитана такого прекрасного корабля, как «Нимфа». И разве не была лучшим доказательством его правоты непростительная оплошность, допущенная Руби сразу же после того, как его люди захватили «Нептун»? Пират не мог не знать, что тот, кто уже совершил одно предательство, легко пойдет и на второе. Какими бы соображениями он ни руководствовался, такой грубый просчет не мог быть оправдан ничем.