Дворец Посейдона

Второй представлял собой полную противоположность первому: сухощавый коротышка, причем совершенно лысый, если не считать волосами клочок темного пуха на его затылке, задорно стоящий торчком. На носу коротышки сидели очки с такими толстыми стеклами, словно их изготовили из донец стаканов, а его верхнюю губу украшали тонко подбритые усики. Вдобавок он носил жилет, обшитый золотым галуном, черные брюки с красными лампасами и высокие кирасирские сапоги, сверкающие так, что в них можно было смотреться как в зеркало. Он отличался настоящей офицерской выправкой, и не оставалось никаких сомнений: это и был Ипполит Рембо собственной персоной.

Заметив посетителей, коротышка молодцевато выпятил грудь и смерил их колючим проницательным взглядом.

– Кто вы такие, и что вам здесь понадобилось? – неприязненно осведомился он.

– Не говорите ли вы случайно по-немецки?

– А кто хотел бы это знать? – ответил Рембо по-немецки, но с заметным акцентом, – вопросом на вопрос.

– Мое имя – Карл Фридрих фон Гумбольдт. Не могли бы вы уделить нам немного вашего драгоценного времени? У меня к вам рекомендательное письмо от вашего друга и коллеги Никола Тесла.

– Никола вас рекомендует? В самом деле? Это превосходно!

Пока инженер читал письмо, Оскар искоса разглядывал седовласого мужчину, ломая голову над тем, почему тот кажется ему знакомым.

– Вы тоже говорите по-немецки? – набравшись духу, наконец спросил Оскар.

– Очень скверно, – был ответ. – Я учил ваш язык много лет назад и помню не так уж много слов.

– Вы тоже инженер-кораблестроитель? – продолжал Оскар, которому не терпелось выяснить, откуда он знает этого человека.

– Как Ипполит? О нет! – Вокруг глаз седовласого бородача появились добродушные морщинки. – Я работаю на бирже и являюсь членом городского совета. Дело в том, что я заказал мсье Рембо построить для меня яхту. Вот почему я тут.

Оскар взглянул на чертеж. Яхта показалась ему великолепной. С узким и длинным корпусом, элегантными обводами и, вероятно, очень быстроходная. Судно носило название «Скотия». Юноша мгновенно вспомнил, что это же имя носил корабль, который первым атаковал «Наутилус» капитана Немо. Оскар с улыбкой кивнул на чертеж:

– Вы, наверно, читали книгу?

– Ты имеешь в виду «Двадцать тысяч лье под водой»? – Бородач с моноклем затрясся от едва сдерживаемого смеха. – Ну, в общем, можно и так сказать.

– Чудесная книга, правда? Как по мне, это лучшее произведение Жюля Верна после «Пяти недель на воздушном шаре», «Путешествия к центру Земли» и «Таинственного острова». Но будьте осторожны, чтобы вашу яхту не постигла та же участь, что и «Скотию» из романа. Будет очень жаль.

Мужчина от души расхохотался и похлопал Оскара по спине.

– Ипполит, мне пора, – обратился он к инженеру. – Держи меня в курсе всех дел. До скорого!

Он поклонился, слегка приподняв каску, и, чуть прихрамывая, направился к воротам цеха.

– Приятный человек, – сказал Оскар. – К тому же понимает толк в хорошей приключенческой литературе. Представьте, он читал даже «Двадцать тысяч лье под водой»!

Рембо бросил на Оскара насмешливый взгляд поверх очков.

– Читал? Он-то и написал эту книгу.

У Оскара отвалилась челюсть.

– Вы хотите сказать, что это…

– Мсье Жюль Габриэль Верн собственной персоной. В настоящее время я занят постройкой его яхты.

– Но это… это…

Оскар был потрясен до глубины души. Ну конечно же! Вот откуда эта странная уверенность, что он знает этого человека. Несколько лет назад он видел портрет писателя в одной из его книг, и хоть за это время мсье Верн заметно постарел, сходство никуда не делось.

– Но ведь он сказал, что работает на бирже и является членом городского совета?

– Потому что именно этим он и занимается сейчас. После романа «За восемьдесят дней вокруг света» мсье Верн сделал перерыв в своем творчестве. Но вернемся к письму. Тесла пишет, что вы хотите зафрахтовать мое судно для экспедиции в Средиземное море.

– Именно.

– В принципе, это возможно, но обойдется вам весьма недешево.

Гумбольдт кивнул.

– Я понимаю. И все же для нас это необходимо. Человек, поставивший перед нами задачу исключительной важности, не будет считаться с расходами.

– Хм… – Коротышка на некоторое время погрузился в размышления, а затем вскинул глаза на Гумбольдта. – Мсье Тесла поступил мудро, направив вас ко мне. По чистой случайности я совсем недавно завершил строительство нового подводного аппарата, который нуждается в испытаниях. – Глаза конструктора вспыхнули, как пара угольков, как только он заговорил о своем детище. – Хотите взглянуть?

– С огромным удовольствием.

– Тогда следуйте за мной! – Рембо быстрыми шагами направился к выходу из цеха.

Оскар тем временем все еще пребывал как в тумане. Подумать только – он только что разговаривал с самим Жюлем Верном! Человеком, написавшим целую кучу чудесных книг! И писатель дружески похлопал его по спине, словно старого знакомого…

Погруженный в эти мысли, Оскар брел за инженером-кораблестроителем, то и дело спотыкаясь о какие-то железные загогулины. Где бы они ни проходили, рабочие прекращали работу и приветственно приподнимали каски. Несмотря на свой рост и комическую внешность, мсье Рембо, похоже, пользовался здесь глубоким уважением.

За воротами цеха-гиганта инженер повернул направо.

За то время, которое они провели в грохочущем цеху, погода немного улучшилась. Воздух потеплел, а неторопливо ползущие по небу облака и крики чаек создавали летнее настроение. По пути Гумбольдт представил кораблестроителю Элизу и Вилму, дремлющую в сумке, висящей на плече экономки. Теперь уже в полном сборе, они направились в дальний угол верфи.

Там перед ними предстало странное зрелище. На стропах двух подъемных кранов, слегка покачиваясь на высоте трех метров над землей, висел литой стальной шар, достигавший четырех метров в диаметре. И если бы не иллюминаторы из толстого свинцового стекла, вмонтированные в стенки шара, он походил бы на гигантское пушечное ядро.

На первый взгляд все выглядело поразительно просто, но только заглянув внутрь, можно было понять, насколько сложна и остроумна конструкция аппарата. За стеклом иллюминатора Оскар увидел массу рычагов, кнопок и выключателей неизвестного назначения, а также множество вентилей и баллонов для сжатых газов.

– Перед вами – «Наутилус», – объявил Рембо, снова горделиво выпячивая грудь. – Первая в мире батисфера.

– Батисфера? – удивленно переспросила Шарлотта.

– Это название можно буквально перевести, как «шар для исследования морских глубин», – пояснил Рембо. – И батисфера действительно позволяет погружаться на глубину, которой до сих пор никто никогда не достигал. При этом давление воздуха в аппарате остается равным атмосферному независимо от глубины, и этим батисфера принципиально отличается от широко известного водолазного колокола. Это примерно то, что вам требуется, мсье Гумбольдт?

– И даже более того, – ответил пораженный Гумбольдт.

Тем временем люк, расположенный «на макушке» стального шара, открылся, и оттуда появились поочередно черная, уложенная жгутом коса, испачканные руки и синий рабочий комбинезон. Перед Оскаром оказалась девушка примерно его возраста и к тому же весьма симпатичная и женственная. У нее были лучистые карие глаза и красивой формы рот с полными губами, а комбинезон не скрывал ее округлых форм. Заметив посетителей, девушка помахала ладошкой, выпрямилась, схватилась обеими руками за трос и в следующую секунду оказалась рядом с ними.

– Добрый день, папа! Добрый день, дамы и господа! – воскликнула она.

– Позвольте представить вам мою дочь Океанию, – проговорил Рембо.

Оскар, как и все остальные, пожал девушке руку, которая оказалась маленькой, изящной, но необыкновенно сильной, хоть и перемазанной машинным маслом.

– Океания будет сопровождать нас в экспедициях в морские глубины.

– Экспедиции в морские глубины?