Сага об эрлинге

Эрлинг рассмеялся и сказал:

— Теперь у тебя есть выбор.

Сигрид сказала:

— Меньше всего мне хотелось бы стать причиной распри между вами. Попробуйте сначала сами договориться друг с другом, а я-то в любом случае не окажусь в проигрыше.

Тогда Эрлинг позвал Бьёрна и сказал:

— Я давно замечал, что мы с тобой часто и думаем, и поступаем одинаково. Теперь вот мы умудрились посвататься в один день к одной и той же женщине. Хорошо бы нам уладить это дело полюбовно.

Во время этого разговора Эрлинг держался приветливо, Бьёрн же был мрачен. Он сказал:

— Ты, Эрлинг, у нас первый во всяком деле. Но на этот раз я тебя опередил.

Эрлинг сказал, что это не имеет значения.

— В том деле, о котором мы ведем речь, не обязательно выигрывает самый торопливый.

Бьёрн сказал:

— Ты, верно, хочешь воспользоваться новым обычаем и предложить Сигрид вступить в двойной брак.

Эрлинг сказал, что не хотел бы этого, но готов согласиться и на такое, если не найдется другого выхода. Тут Сигрид сказала, что она еще не так давно перешла в язычество, чтобы привыкнуть к этим обычаям.

— Скорее я откажу вам обоим, если вы не придумаете ничего более достойного.

Эрлинг сказал:

— Тогда тебе придется уступить, Бьёрн. Все-таки не так уж плохи наши дела, чтобы даже лучшие люди не могли найти себе жен.

Бьёрн сказал:

— Ты, Эрлинг, напрасно так на меня смотришь. Сейчас тебе не помогут твои чары. Я не вижу причин, почему я должен уступать, и не увижу их, как бы ты не старался.

Эрлинг сказал:

— Теперь мне ясно, что ты не хочешь решить это дело мирно. Что же ты предлагаешь?

— Я предлагаю честное состязание. Расстелим шкуру быка и будем метать в нее копья. Кто точнее попадет, тот и победил.

Эрлинг сказал:

— Ты, конечно, думаешь, что у тебя это выйдет так же хорошо, как у того скрелинга, с которым я состязался на севере. Что ж, будет справедливо, если в споре победит сильнейший. Только сначала я попрошу тебя оказать мне одну услугу. Мое лучшее копье лежит в трюме на Анге. Привези мне его. Думаю, ты не откажешься исполнить такое незначительное поручение.

Корабли уже были спущены на воду и стояли на якорях довольно далеко от берега. Бьёрн садится в лодку, доплывает до Анги и забирается на корабль. Эрлинг стоит на мысу и смотрит ему вслед. Внезапно с берега налетает сильный ветер, и сразу же начинается буря. Эрлинг зовет нескольких дружинников и говорит:

— Бьёрн поплыл на Ангу и теперь не сможет один догрести до берега. Возьмите самую большую лодку и заберите его оттуда.

Шестнадцать воинов садятся в лодку и быстро добираются до корабля. Как только они поднимаются на палубу, сильный порыв ветра обрывает у Анги якорную цепь. Корабль уносит в море, и вскоре он исчезает из виду.

Бьёрн и его спутники долго плыли в открытом море. Небо было затянуто тучами, и они не знали, куда плывут. Во время бури они потеряли обе лодки. Через некоторое время на Анге кончилась пресная вода. Люди ловили рыбу и ели ее сырой. Многие из них так обессилели, что целыми днями лежали на палубе и не могли подняться. Наконец они подошли к какой-то земле. Бьёрн направил корабль в ближайший фьорд. Там были кругом одни скалы, и люди боялись, что корабль разобьётся, потому что с моря дул сильный ветер. Они спустили паруса, но их продолжало нести на скалы, и у них не хватало сил выгрести. Бьёрн сказал:

— Теперь понятно, почему Эрлинг отправил меня на Ангу. Ведь на Лейвовом корабле был запасной якорь!

Тут ветер неожиданно стих. Анга медленно подошла к отвесной скале и встала, точно у пристани. Бьёрн и его спутники выбрались на берег. К ним подошли какие-то люди и заговорили с ними по-норвежски. Бьёрн спросил, где они находятся, и те ответили, что в Исландии. Место, куда они попали, называлось Страум-фьорд. [68] Исландцы были очень удивлены, что Бьёрну удалось причалить и высадиться без якоря и лодок. Они помогли гренландцам поднять Ангу на берег, и Бьёрн заплатил им за это лесом и шкурами из того груза, что был на корабле. Днище у Анги было пробито в нескольких местах, потому что корабль долго било прибоем о камни. Бьёрн и его люди только к осени успели заделать все пробоины, и им пришлось зимовать в Исландии. На другое лето они вышли в море и благополучно прибыли в Вестрибюгд.

После того как Ангу унесло в море Эрлинг пришел к Сигрид и сказал:

— Думаю, для нашего брака больше нет препятствий.

Сигрид сказала:

— Тут мне нечего возразить.

Они сыграли свадьбу этой же весной в Маркланде. Вскоре после этого Эрлинг собрал своих людей и сказал:

— Хорошие здесь места, но, может быть, нам удастся найти страну еще лучше этой. Поплывем отсюда на юг, потому что мудрые люди говорят: чем дальше на юг, тем лучше земли.

Гренландцы поднялись на корабль и отправились в путь. Они пробыли в море пятнадцать дней и увидели землю. В том месте, где они подошли к берегу, в море впадала большая река. [69] Здесь тоже кругом был лес, как и в Маркланде, но деревья были другие. Они проплыли немного вверх по течению реки и попали в озеро. Там они бросили якорь и высадились. На берегу язычники нашли развалины небольшого селения: каменную церковь и остатки восьми или девяти деревянных домов. Эрлинг сказал:

— Какие-то гренландцы успели побывать тут раньше нас. Но это не дома Лейва, хотя место и похоже на то, о котором он рассказывал. Лейв не стал бы строить церковь.

Язычники решили, что они нашли поселение Эйрика, сына Гнупа, первого епископа Гренландии. Эйрик, как говорили, поехал в Винланд двести зим назад, [70] чтобы утвердить там христианство, и так и не вернулся.

Гренландцы остались в этом селении на зиму. Первое время они жили в церкви, а потом построили себе новые деревянные дома на месте старых. В озере и реке было полно рыбы, а в лесу — зверя. Там водились черные медведи, олени и дикие свиньи. У викингов всегда было вдоволь мяса и рыбы. Эрлинг очень хотел найти виноград, который, по рассказам, рос в этой стране. Он нашел много разных ягод и не знал, какие из них винные, а какие нет. Тогда он стал пробовать делать вино из каждого вида ягод. Так он изготовил много напитков. Один из них оказался ядовитым, и те, кто его пил, заболели. Другие же были хороши на вкус. Викинги заготовили несколько бочек этих напитков, чтобы отвезти их в Гренландию. Они нашли также дерево мёсур и загрузили им корабль.

Однажды гренландцы заметили на озере множество каяков и умиаков. Скрелинги плыли прямо к домам. В руках у них были длинные палки, и они махали ими по солнцу. Когда скрелинги высадились на берег, Эрлинг обратился к ним на языке инуитов, но винландцы не понимали этого языка. Они вынесли из лодок много пушнины и стали жестами просить оружие в обмен на меха. Эрлинг настрого запретил давать скрелингам оружие и сказал:

— Принесите лучше каких-нибудь других товаров, раз уж эти туземцы вздумали с нами торговать.

Тогда гренландцы предложили скрелингам красную ткань, которая была у них на корабле. Скрелинги охотно согласились на такой обмен.

Они оставили викингам все свои меха, а с собой увезли полсотни локтей красной ткани.

Зима была очень теплая, и снега выпало совсем немного. Весной викинги стали собираться в обратный путь. Они решили переселиться в эту страну, потому что считали, что нет на свете земель лучших, чем эта. Они вышли в море и плыли четыре недели, пока не прибыли в Вестрибюгд. Эрлинг приплыл туда в один день с Бьёрном, так что многие подумали, будто они и не расставались. Эрлинг и Бьёрн никогда не вспоминали на людях о своей размолвке.

В Вестрибюгде настали очень голодные времена. Зверя и рыбы стало совсем мало, хлеб не родился, а зимы были такие холодные, что несколько человек замерзли насмерть в своих домах, когда у них кончилось топливо для очага. Язычники спешно готовились к переселению в Винланд. Они построили себе четвертый корабль из леса, который привезли Эрлинг и Бьёрн, и из верхней части стейненснесской церкви. На четвертое лето после того, как Эрлинг вернулся из разведывательного плавания, все жители Вестрибюгда поднялись на корабли и направились на юго-запад. Всего их было двести сорок человек. Они взяли с собой много скота, оружия и другого добра, так что корабли были нагружены доверху. Все золото и сербро, которые у них были, они свалили в кучу на Стейненснесе. На вершину этой груды Эрлинг положил крест Паля священника и голову Кетиля Тюленя.