Сага об эрлинге

Каждый четвертый Всех его слуг

В земле не истлеет, Я словом сразил.

Бьёрн говорит:

— Я не позавидую христианам, если этот шест еще не потерял колдовской силы!

— Все будет, как я сказал, — говорит Эрлинг. Потом он надсекает себе руку и окрашивает руны кровью, укрепляет жердь стоймя между камней и насаживает на нее лошадиный череп лицом на восток. После этого Эрлинг и Бьёрн возвращаются в Вестрибюгд. Осенью Эрлинг отпустил дружинников по домам, а сам остался на Стейненснесе с десятком воинов. В то время многие в Западном поселении хотели скорее идти на Аустрибюгд, чтобы отомстить христианам и подчинить себе всю страну. Эрлинг же говорил, что к этому походу нужно подготовиться получше. Зима была очень долгой и холодной. Весной Эрлинг отправился с двумя дюжинами дружинников в Бьёрнарстадир. Он сказал:

— Пришло время воспользоваться тем добром, что привез мой дед из Браттахлида. Он хранил его всю жизнь бережно и в большой тайне, но ему оно так и не пригодилось; нам же придется кстати.

Они принялись раскапывать развалины Тайника и вскоре наткнулись на прочное перекрытие из дубовых досок. Под ним оказался сухой подвал длиной в сорок локтей. Там было много всякого добра. Сначала воины вытащили их подвала фигуры Одина, Тора и Фрейи. Глаза у Фрейи были сделаны из больших изумрудов. Затем они нашли много хорошего оружия и сундук с золотом. Эрлинг сказал:

— Богат был мой дед, да так и не смог воспользоваться своим богатством. Нам же оно и подавно не пригодится.

Потом воины снова спустились в подвал и нашли там крепкие паруса для большого корабля и много хорошего леса. Там была и носовая фигура корабля в виде валькирии с мечом. Все были удивлены, что лес так долго пролежал в земле и выглядит как новый.

— Это не простой лес, — сказал Эрлинг. — Это мёсур из Винланда, [57] а привез его в Гренландию Лейв счастливый. Здесь лежит готовый боевой корабль, который нужно только собрать. Этому дереву не страшны ни гниль, ни морской червь. Мой дед до конца дней надеялся совершить путешествие в Винланд, да только в то время в Вестрибюгде ему было нелегко найти попутчиков.

Эрлинг созвал в Бьёрнарстадир лучших мастеров и самых толковых работников и велел им построить корабль. Те сказали, что им никогда не приходилось строить корабли и они не знают, как взяться за эту работу. Эрлинг сказал:

— Я не верю, что люди, наделенные разумом, не смогут справиться с таким простым делом. Ведь здесь все готово, и нужно только соединить части и наложить швы. К тому же у нас уже есть один корабль, и вы можете поднять его на берег и посмотреть, как это чудо сделано.

Мастера принялись за работу и трудились все лето. Корабль получился очень большим. Однако когда его стали спускать на воду, многие швы разошлись, и Эрлинг приказал все переделывать. Он приехал в Бьёрнарстадир и стал работать вместе со всеми. Зимой постройка корабля приостановилась, и только в начале лета корабль был готов. Его спустили на воду, и на этот раз оказалось, что работа сделана на совесть. Эрлинг поднялся на корабль и сказал:

— Я думаю, никто здесь еще не видел такого большого и красивого корабля. Он будет наводить ужас на наших врагов. Я хочу, чтобы он назывался Лейвов корабль, потому что Лейв, сын Эйрика, оставил нам его в наследство.

Осенью Эрлинг сказал, что хочет испытать Лейвов корабль в ледовом плавании. Он взял с собой пятьдесят дружинников, и они отправлись на север. Они доплыли до Кроксфьордархейдра и убили там много моржей и четырех медведей. Во время этого плавания льдины так и бились в борта корабля, но он ни разу не дал течи. Когда они вернулись в Вестрибюгд, корабль был доверху нагружен добычей. Этой зимой в Западном поселении было вдоволь мяса. Зима же была еще холоднее, чем прошлая.

Бьёрн, сын Торда не раз спрашивал Эрлинга, почему он медлит с походом на Аустрибюгд.

— Дружинники начали поговаривать, будто ты хочешь оставить неотмщенными те убийства, что совершили здесь христиане две зимы назад. Говорят также, что твой корабль наводит ужас только на моржей, а твое копье — на лососей. Смотри, как бы люди не перестали тебе верить. Еще немного, и они снова забудут о славе и утратят мужество, которое ты в них пробудил.

Эрлинг сказал:

— Мы действительно могли бы выступить раньше. Медлил же я только потому, что знаю: после похода на Аустрибюгд недолго останется нам жить в этой стране. А мне жаль покидать ее, хотя в тех землях, куда мы направимся, жизнь будет и легче, и богаче.

XVI

Летом Эрлинг созвал дружину и сказал, что они отправляются на юг, в Аустрибюгд. Воинам так хотелось поскорее отправиться в этот поход, что они побежали к лодкам еще до того, как Эрлинг приказал им подниматься на корабли. Они не взяли почти никаких запасов и в тот же день вышли в море. Эрлинг правил Лейвовым кораблем, а Бьёрн тем, что захватили у норвежцев Атанган и Инапалук. Эрлинг прозвал этот корабль "Умиарсваг". [58] На языке скрелингов это означает "корабль". На Лейвовом корабле было шестьдесят воинов, а на Умиарсваге — тридцать пять. Плавание продлилось пять дней, и на шестой корабли подошли к острову Эйриксей в Брейдифьорде в Восточном поселении. Там они бросили якоря и сошли на берег. Эрлинг послал Атангана и Инапалука разведать, что слышно нового в Аустрибюгде и где сейчас Ивар и другие участники побоища. Инуиты садятся в свои каяки и плывут сначала на восток в Эйриксфьорд. Потом они направляются на юг в Эйнарсфьорд и доходят до Гардара. Они прокрадываются во все усадьбы, где это возможно, и подслушивают разговоры. Затем они возвращаются к Эрлингу на Эйриксей и говорят, что разузнали много новостей. Они рассказали, что Ивар сидит в епископском дворце в Гардаре вместе с Торстейном, сыном Эйрика, и сотней норвежских латников. Их боевой корабль стоит в Эйнарсфьорде. Разведчики рассказали и о том, какие небылицы говорят люди: будто бы Западное поселение разрушено скрелингами, и Ивар во время своего похода не нашел там ни одного человека.

Эрлинг выслушал разведчиков и сказал:

— Похоже, епископ у нас в руках. Мы еще успеем отомстить ему, а сейчас я хотел бы отправиться в Эйриксфьорд. Ведь у меня там родовое поместье, которое мой дед был вынужден продать из-за поповских козней.

Эндриди, сын Одда, сказал, что сейчас не время для таких поездок.

— Надо скорее идти в Гардар, пока епископ не прознал о нашем походе.

Эрлинг сказал:

— Хоть ты и прав, а все же я не переменю своего решения. Признаться, я и сам не знаю, почему меня так тянет в Браттахлид. Но ведь я колдун, и старый Иггнануак учил меня, что колдун должен верить своим предчувствиям.

На другой день Эрлинг поехал на лодке в Эйриксфьорд. С ним были Бьёрн и еще пять человек. Они приплыли в Браттахлид ночью и постучали в дверь. Им открыл какой-то горбун с черным от сажи лицом.

— В доме все спят, — сказал горбун. — Кто вы такие и по какому праву ломитесь по ночам в чужие дома?

— Есть у нас такое право, ведь мы викинги, — сказал Эрлинг. — Отвечай, кто живет в этом доме, или тебе не поздоровится.

Горбун сказал:

— Вы, должно быть, пьяны, хоть и не похожи на пьяных. Каждый знает, что здесь живет Кетиль Тюлень.

Эрлинг сказал:

— Вот это удача!

— Ты, верно, давно знал об этом, — сказал Бьёрн. — Все-то ты нас дурачишь.

— Не быть мне конунгом, если я хоть раз скажу вам неправду, — говорит Эрлинг. Потом он спрашивает горбуна, как это Кетилю удалось завладеть поместьем.

— Ведь Бьёрн, сын Ульва, продал Браттахлид Эйнару из Бурфьёльда.

Горбун сказал:

— После смерти Эйнара усадьба перешла к святой церкви, потому что у Эйнара не было наследников. Потом епископ передал ее Кетилю в награду за какие-то услуги, а уж что это были за услуги, о том знатные люди нам не рассказывали.

Эрлинг сказал: