Подарок из Египта (СИ)

— Во-во, одному из них ты еще руку отрубил.

— Как же, как же, помню. Так ты говоришь, ставил на меня?

— Ну да, и выиграл.

Ценцилиан повернулся к своим солдатам.

— Это знаменитый гладиатор из Рима, — пояснил он им. — Тебе, Дацим, еще повезло, что вы ушли от него живыми.

— Это ему повезло, что он от нас удрал, — недовольно сказал Дацим.

— Перестань, — небрежно махнул Ценцилиан рукой, — Резец удирать не будет. Он вас заманивал. Я хорошо знаю все его хитрости. Это ж надо, где нам довелось встретиться, — все никак не мог прийти в себя Цен-цилиан.

— Так давайте это отметим, — поспешно предложил Марк. — Посидим у меня в каюте, винцом побалуемся. У меня восхитительное сетинское.

Ценцилиан и Дацим переглянулись.

— Да, за такую встречу стоит выпить, — согласился Ценцилиан. — Подождите нас на пристани, — сказал он своим солдатам, — мы сейчас придем.

Ценцилиан и Дацим вместе с Марком и Теагеном спустились в каюту, а солдаты, недовольно бурча, сошли на берег.

Матросы быстро принесли в каюту вино и закуску.

— Как же так получилось, — спрашивал Ценцилиан Теагена, пока тот разливал вино, — что ты сцепился с моими ребятами?

— Да это все из-за танцовщицы, — нехотя отозвался Теаген, — есть тут у вас одна в этом паршивом «Сфинксе», темненькая, из-за нее и сцепились.

— Это какая? — поинтересовался легат. — Я их всех там знаю.

— Тити, — подсказал Дацим.

— Не может быть! — воскликнул Ценцилиан. — Что вы нашли в этой сучке? Ей на-до ноги переломать, чтобы мужиков не стравливала.

Но Дацим сказал, что ее ноги могут еще пригодиться.

— Вечно из-за этих баб ссоры, — проговорил Ценцилиан, пробуя вино, — Вам еще повезло, что я здесь легат. Другой бы уже давным-давно приказал вас арестовать. Нападение на солдат гарнизона — это подсудное дело. Видели, с какой ненавистью на вас мои парни смотрели? Даже страшно подумать, что бы здесь началось, не узнай я Теагена.

— Да, вы вовремя встретились, — согласился Марк.

— И все-таки, — продолжал Ценцилиан, — мои ребята просто так не успокоятся. Было бы неплохо, если бы вы дали им на вино.

— Само собой, — согласился Марк. — Думаю, полторы тысячи сестерциев им хватит?

— Хватит.

Марк отсчитал деньги и передал их Ценцилиану, тот отдал деньги Дациму и от-правил его на берег, чтобы он поделил их между обиженными в «Сфинксе» вои-нами.

— И скажи, что римляне просят их простить, — добавил легат.

— Я понял, — кивнул Дацим и вышел.

— Ну, а это лично тебе, — сказал Марк и вложил в свободную от чаши руку Ценцилиана кошелек, — за то, что ты не забываешь наших героев Рима.

Марк похлопал по плечу Теагена.

— Такого разве забудешь, — сказал Ценцилиан, пряча кошелек. — Я на те десять тысяч, что тогда выиграл благодаря Теагену, такую дома пирушку закатил, аж вспоминать страшно. У меня был в тот день гладиатор Скорп, так и он, насколько здоровый кабан, а ползал по полу, как безногая жаба.

— А, знаю я этого пропойцу, — засмеялся Теаген. — Он сейчас уже не выступает.

— А что с ним случилось?

— Ты не поверишь, — начал рассказывать Теаген. — Представляешь, в одном из сражений его схватил хоботом слон и швырнул в зрителей.

— Да ты шутишь, — не поверил ему Ценцилиан.

— Клянусь Геркулесом, вон у Марка спроси. Об этом весь Рим только и болтал целый месяц. Я, правда, не видел, но рассказывали, что он летел, как из катапульты.

— И что, не убился?

— В том-то все и дело, что нет. Сломал лишь пару ребер да ногу в двух местах. Зато зрителям не повезло, троих сразу насмерть придавил.

— Всего лишь троих? — засмеялся Ценцилиан. — Зрители легко отделались. Этот кабан Скорп мог бы пол-амфитеатра придавить.

Теаген с ним согласился, и они разговорились о знаменитых гладиаторах Рима. Оказалось, что Ценцилиан знал не только Скорпа. В свое время, когда он еще жил в Риме и беспечно кидал деньги на ветер, гладиаторские бои были его излюблен-ным зрелищем. Он все знал про тогдашних героев арены, но теперь служба в Егип-те лишила его возможности следить за победами своих кумиров.

Сидя у Марка в каюте и потягивая тридцатилетнее сетинское, он припомнил всю свою веселую жизнь в Риме и с любопытством расспрашивал Теагена о су-дьбе того или иного гладиатора. Теаген охотно рассказывал ему все, что знал. Одни бойцы, по его словам, погибли в очередных схватках, другие же, разбогатев, пооткрывали собственные гладиаторские школы, где передавали свое мастерство новичкам.

— А я, как видишь, подался в телохранители. Теперь вот с Марком путешес-твую.

— Ну, это ты зря, — не одобрил решение Теагена Ценцилиан, — гладиатором быть веселей. Да еще с твоей славой.

— Не скажи, здесь у вас в Египте тоже весело. Вон Марка сегодня чуть ваш ручной крокодил в озере не утопил.

— Ты это серьезно? — удивился Ценцилиан, переводя взгляд на Марка.

— Да, — кивнут тот, — искупал он меня сегодня забавно.

И Марк рассказал легату, как он решил прокатиться на крокодиле, а тот с перепугу прыгнул в озеро.

— Это жрецы специально подстроили, — заключил Ценцилиан, — они ненавидят римлян. Их надо было за это самих в то озеро кинуть.

— И не говори, — вторил ему Марк, — таких жадных жрецов, как эти, надо то-пить день и ночь. Представляешь, — жаловался Марк Ценцилиану, — хотел купить в подарок отцу их ручного крокодила и давал им за него сто тысяч, не согласились.

— Сколько, сколько? — переспросил Ценцилиан Марка, и глаза у него вдруг сделались круглыми.

— Сто тысяч, — повторил Марк, — но они захотели аж двести тысяч. Совсем уже зажрались ваши жрецы.

— Так дайте мне эти сто тысяч! — воскликнул Ценцилиан. — Я вам вечером приволоку этого крокодила.

— Ты думаешь, жрецы тебе его отдадут? — засомневался Марк.

— Да я их и спрашивать не буду. Я просто скажу своим головорезам, они пойдут и заберут его.

Марк и Теаген переглянулись.

— Ну что, согласны? — торопил их с ответом Ценцилиан.

— Надо подумать, — медлил с решением Марк. — Боюсь, из-за этого большой шум может подняться. Еще, чего доброго, нас в ограблении храма обвинят.

— Да никто вас ни в чем не обвинит, — убеждал легат Марка. — Номарх мой хороший друг, он все устроит как надо, это я беру на себя. Ладно, так и быть. Восемьдесят тысяч даете? Я уже иду вам навстречу, как друзьям.

— Хорошо, — согласился Марк, чуть поразмыслив. — Только чтобы крокодил был целым и невредимым. Мне калека не нужен.

Ценцилиан поклялся, что с кожи животного не упадет ни одна чешуя. Он только посоветовал сделать до вечера для крокодила большое корыто. Ведь путь до Рима не близкий, и у крокодила должно было быть на корабле удобное место.

Покинув «Кентавр», Ценцилиан направился прямиком к дому номарха. Он не сомне-вался, что жрецы, как только солдаты отберут у них крокодила, побегут жаловать-ся правителю города. Ценцилиан хотел поделиться с ним деньгами римлян и заручиться его поддержкой в этом деле.

Номарху Ценцилиан пообещал двадцать тысяч, и тот с радостью согла-сился помочь легату. Прежде всего он научил его, как лучше поступить, чтобы в любом случае оказаться правым. Номарх был искушен в разного рода интригах и предвидел, что жрецы просто так не смирятся с потерей священного животного. Они сразу напишут жалобу префекту Египта, как это бывало всякий раз, когда но-марх покушался на их святыни. Поэтому номарх подсказал Ценцилиану, как ему необходимо было действовать.

— Было бы лучше всего, — учил он легата, — если бы крокодил сам напал на тво-их легионеров. Тогда у нас будет повод его схватить. Ты, Ценцилиан, пошли кого-нибудь из надежных людей в храм, и пусть они разыграют там сцену нападения крокодила. Только смотри, чтобы все было натурально: кровь, крики и всякое такое. В общем, чем больше шума, тем лучше. Потом ты сразу с жалобой идешь ко мне, а я уже как судья выношу приговор, по которому, во избежание подобных нападений, следует убить эту опасную тварь. Ты вылавливаешь крокодила и делаешь с ним, что хочешь.