Блюз для винчестера

— Никто, — согласилась американка. — Кроме других людей, которые тоже хотели разбогатеть.

— Ну, от таких было чисто американское средство, — сказал Степан. — Называется «кольт».

Туман сгустился так, что лучи фар не пробивали молочно-белую стену.

— Остановите здесь, — попросила женщина.

Степан удивился, но ничего не спросил. Он сбросил скорость, свернул в правый ряд и остановился, когда под колесами захрустел гравий обочины.

— Вы можете мне помочь, — сказала она.

— Конечно, — ответил Степан.

До него не сразу дошло, что она и не спрашивала его. В ее словах звучала простая констатация факта. Он может помочь ей.

— Нам надо выйти из машины. — Она посмотрела ему в глаза.

Степан заглушил мотор.

— Надо — выйдем. А мы не опоздаем в аэропорт?

— Не опоздаем, — сказала женщина. — У нас еще много времени.

— Десять минут назад его было мало, — напомнил Степан, задержавшись перед открытой дверью. — Что-то изменилось?

— Разве вы не заметили? — улыбнулась иностранка, и он удивился ее красоте.

Куда же он смотрел все это время? Почему он до сих пор не разглядел этих глаз, этих высоких скул и этих по-детски свежих губ?

Посмеиваясь и качая головой, он достал фонарик, выбрался на дорогу и обошел машину, чтобы открыть дверь для пассажирки.

Выйдя, она поправила шляпу и осмотрелась. Степану показалось, что она видит в тумане гораздо больше, чем он. Женщина кивнула и вытянула руку:

— Нам сюда.

Она уверенно пошла впереди, и Степан двинулся за ней.

Плотный холодный туман окутал его. Отойдя на пять шагов от машины и оглянувшись, Степан едва смог различить ее задние огни. Они тускло светились, как два тлеющих уголька в толще золы.

— Не идите так быстро, — сказал он, пытаясь разглядеть в тумане женщину. — Мы можем потерять друг друга.

— Мы найдем друг друга, — прозвучал ее голос.

По лицу хлестнула ветка дерева, и Степан остановился, поняв, что сошел с обочины. Женщины здесь не оказалось, и в желтом луче слабого фонарика колыхались клочья густого тумана. Гончар повернул вправо, но под ногами вместо твердого асфальта продолжали хрустеть ветки.

Ему стало смешно. Заблудился на шоссе. В десятке шагов от машины. Да еще с красоткой. Которая, кажется, тоже заблудилась.

— Мэм, встречаемся у машины! — позвал Степан.

Не дождавшись ответа, он развернулся и решительно зашагал обратно. Длинная разлапистая ветка со свистом скользнула по кожаной куртке.

«Никогда не замечал, что здесь столько деревьев», — удивился Степан. Он отвел ветку от лица и в следующий миг почувствовал, что нога повисла над пустотой.

Яма? Люк открытый? Кювет? Не удержавшись, он сорвался вперед. В пустоту. Ветка выскользнула из руки, больно расцарапав ладонь, и Степан Гончар покатился вниз...

Наверно, он на какое-то время потерял сознание. Голова еще гудела после удара, и почему-то кругом был рыхлый снег. Откуда здесь столько снега? Он не мог вспомнить, как оказался в этом сугробе. Встав и ощупав себя, Степан огорчился. Пропали часы. Это было непонятно. Потеря бумажника была легко объяснима — он просто вывалился из кармана во время падения. Но как Степан мог потерять свои часы? Швейцарский браслет не расстегивается сам собой. Получается, он был не совсем швейцарским. Обидно.

Туман понемногу рассеялся, и Гончар видел в темноте перед собой крутой склон, покрытый редкими искривленными деревцами, между которыми белели полосы снега. Где-то вверху расплывалось и подрагивало пятно света. Хватаясь за гибкие стволы, Степан пробирался наверх, оглядываясь и ощупывая склон перед собой. Где-то впереди, в вышине за туманом, послышался женский голос.

— Одну минуту, мэм! — крикнул Степан. — Я уже возвращаюсь! Подождите минуту!

Не обнаружив по пути ни часов, ни бумажника, он думал только о том, как ему теперь довезти американку до аэропорта, не имея документов на машину. Потеря денег и «омеги» была не страшна. На обратном пути он еще раз, с фонариком, обследует это заколдованное место. Но что делать, если его тормознут гаишники?

«Договоримся как-нибудь, — решил Гончар. — Я трезвый, в бардачке лежит пропуск в порт и другие бумажки. Гаишники тоже люди. Пуштунские заставы меня пропускали, неужто я с русскими не договорюсь? Да и с чего бы им меня останавливать? Довезу пассажира, потом разберемся. Эх, да с документами любой доедет, а ты попробуй вот так».

Повеселев, он быстрее зашагал вверх. Из-под ног вылетали камешки и катились, громко цокая по заледеневшему склону. Степану пришло в голову, что камни, судя по звукам, улетали слишком далеко. Похоже, что ему еще повезло, когда он застрял в том сугробе.

— Эй, кто там? — послышался сверху голос американки.

— Это я, мэм! Подождите минутку, не бойтесь!

Наконец он выбрался на обочину шоссе. В тумане казалось, что сразу за обочиной стоит непроницаемая черная стена. Световое пятно, к которому так стремился Гончар, оказалось вовсе не лучами фар. Источник света находился на уровне земли, и Степан не сразу понял, что это был небольшой костер.

Справа послышался странный звук. Словно фыркнула лошадь. Цок-цок — ударили подковы, будто лошадь переступила на месте. Скрипнули, проворачиваясь, деревянные колеса.

«Куда я вышел? — недоуменно оглядывался Степан. — Какая-то конюшня? Колхоз? Кажется, при Пулковской обсерватории есть подсобное хозяйство. Но как меня занесло в обсерваторию?»

— Вот он, стоит впереди! — раздался высокий мужской голос.

«Еще иностранец появился», — подумал Степан, потому что мужчина говорил по-английски.

— Эй, ты! Положи оружие на землю! — скомандовал иностранец. — А потом медленно подходи!

— У меня нет оружия! — сердито ответил Степан и пошел на голос.

— Я сказал «медленно»! — закричал мужчина, и его голос сорвался на визг. — Стой! Один шаг, и ты покойник!

— О'кей, сэр, — миролюбиво произнес Гончар, принимая нелепую игру, и даже на всякий случай поднял руки.

— Подходи медленно!

От костра тянуло запахом подгоревшего хлеба.

В неверных отблесках огня сверкнули глаза и оскаленные зубы черной лошади. За ней стояла другая лошадь, светлая, положив свою голову на круп черной. Дальше виднелись очертания высокого фургона.

«Что за цирк шапито?» — подумал Степан. Он остановился у огня, оглядываясь. Людей не было видно. Но из темноты прозвучал властный голос иностранца:

— Эй, ты! Что тебе надо?

Гончар разозлился и, забыв о присутствии женщины, от всей души послал незнакомца туда, куда обычно направлял слишком несговорчивых грузчиков.

В ответ раздался громкий металлический щелчок. Степан понял, что с ним не шутят. Он успел инстинктивно пригнуться, и тут же из темноты вырвалась оранжевая вспышка. Жесткий порыв ветра взъерошил волосы на голове Степана. Неведомая сила заставила его вмиг повернуться и сломя голову кинуться прочь от этого костра. За спиной ударил еще один выстрел. Степан бежал, не чувствуя ног под собой, и ветки хлестали по его щекам.

Но снег под ногами становился все глубже, и в конце концов Гончар провалился в него по пояс. Он замер, прислушиваясь.

Никто не гнался за ним.

В вышине просвистел ветер, и голые ветки деревьев выбили барабанную дробь.

Степан с трудом развернулся в снегу и побрел обратно по глубокой тропе, которую сам же и пробил в сугробах.

Тучи над головой раздвинулись, и лесную поляну залил холодный лунный свет. Степан хорошо видел свои следы и смог выбраться по ним на твердую дорогу. Отряхнувшись от снега, он огляделся.

Черные ели окружали его со всех сторон. Гончар зашагал по накатанной узкой дороге. Она вела вверх, и подъем становился все круче.

«Куда я попал?» — думал Степан, непрерывно оглядываясь. Все вокруг было совершенно незнакомым, и даже воздух казался чужим. Но больше всего удивляла его темнота. В небе отчетливо виднелись мириады звезд, и горизонт над черными макушками леса был таким же густо-синим и прозрачным, как небо над головой. Куда же подевалось городское зарево?