Дирижер тишины

Так взасос

пьет священник из чаши церковной

так младенец причмокивает во сне

жертвой будущей обескровлен

Поэма подарка

Подарок поэмы

подарок без меры

подарок

обрушивший грани и сферы

Я открываю дверь

срываю суть замка

Да здравствует апрель

мой замок из стекла

Граненый бог весны

раненный камнями неосторожности

он высится сквозь сны

сознанием невозможности

он высится и звенит

венец хрустальных творений

он сразу во мне возник

из тысячи просветлений

из тысячи беспросветностей

как в зеркало камнем

вмиг

из хрупкости надтреснутой

хрустальный звонкий гимн

Как формула бессмертия

хрустальная и нага

он высится над смертью

все преломляя в радугу

Жил наивный ребенок

жил мальчик с глазами зарниц

на пороге времен

спит

лицом опрокинутый вниз

спит скопление пульсов

сияющий ком наготы

Вот он тихо проснулся

и замок опустит мосты.

Птица Сирен

Волнообразная тишина

сиреневое пространство

предъяви мне эту дрожь

из сирени

не отделяя лица

от сугроба из аромата

В гроздь сиреневых микрофонов

жаждущих слова

пой говори

говори пой

Было

это так

Агамемнон

развернул колесницу

и въехал в Елену

Троянцы ощетинились шлемами

из сирени

гроздь за гроздью

осыпались когорты

плыл Агамемнон

над гроздьями аромата

опьяненный сиренью

сиреневый воин

в сиреневой колеснице

а когда он вернулся в Грецию

пронзили его три меча

Первый меч – печаль

Второй меч – воспоминанье

Третий меч – разлука с другой сиренью

с гроздьями из нот

СИ и РЕ

Потому что в Греции

другая –

ионическая сирень

потому что в Трое

другой –

дорический лад

на котором пела

птица Сирин

птица Сирен

о другой

сирени –

Сирене

* * *

Птицы в небе не оставляют следов

Ангелы невидимы но всегда оставляют след

Следы облака – летящая тень на земле

Мои стихи – голосовые связки

я связываю горлом все со всем

В окно влетает небо

из окна вылетает взгляд

Радиус Бога

Радиус Бога это длина руки

все что дальше руки

никому не нужно

Радиус жизни это длина строки

или масштабы шпаги

вложенной в ножны

Как горизонт

очерченный д’Артаньяном

тело миледи это объем объятий

Так ураган объемлемый ураганом

напоминает нам

что все люди братья

Разомкнутый квадрат

Оброненная фольга

в мертвом воздухе звенит

свой затейливый повтор

продолжает сладкий звук

свет ночной намолочен

резко сдвинута ночь

как комод

и от пыльного лунного света

остался квадрат под квадратом