Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе

Name: Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе
Author: Мережковский Дмитрий Сергееевич--

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе, Мережковский Дмитрий Сергееевич-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.

Жанр: Поэзия и драматургия / Поэзия

Название: Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе

Автор: Мережковский Дмитрий Сергееевич

Дата добавления: 15 январь 2020

Количество просмотров: 320

Читать онлайн

Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе читать книгу онлайн

Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе - читать бесплатно онлайн , автор Мережковский Дмитрий Сергееевич

Первая книга антологии дает широкую панораму поэзии старшего поколения русской эмиграции: от главных представителей русского символизма — Д. Мережковского, Вяч. Иванова, З. Гиппиус до старейшего представителя второй волны русской эмиграции Д. Кленовского. Большая часть имен этой книги хорошо известна русскому читателю, в том числе И. Бунин, В. Ходасевич, М. Цветаева, И. Северянин, — но многие прочно и незаслуженно забыты даже литературоведением русского зарубежья. В этом томе читатель найдет стихи Л. Бердяевой (жены философа), А. Кондратьева, Ю. Терапиано, А. Присмановой и многих других.

В антологию включены произведения, созданные поэтами только в эмигрантский период творчества.

Издание рассчитано на широкий круг читателей, а также может служить учебным пособием по литературе русского зарубежья.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

Дмитрий Кленовский

«Легкокрылым Гением ведомы…»

Легкокрылым Гением ведомы,

Улетели птицы за моря.

Почему же мы с тобою дома

Этим хмурым утром ноября?

Может, нужно было взять котомку,

Палку, флягу, пару верных книг

И пуститься ласточкам вдогонку

Через лес и поле напрямик!

Только тем, кто медлят, невозможно

Причаститься радостей земли.

Через все шлагбаумы, все таможни

Невидимками бы мы прошли.

И наверно б вышли мы с тобою

Завтра утром к розовым камням,

Тонким пальмам, пенному прибою —

Золотым, благословенным дням.

И наверно самой полной мерой

Было б нам, дерзнувшим, воздано

За крупицу настоящей веры,

За одно горчичное зерно.

Прохлада

На рубеже последних дней

Мне больше ничего не надо,

Вокруг меня уже прохлада

Прозрачной осени моей.

Пусть стали медленней движенья

И голос изменяет мне,

Но сердца в полной тишине

Красноречивее биенье.

Ложится сумрак голубой

На тяжелеющие веки,

И так прекрасно быть навеки

Наедине с самим собой.

1947

Долг моего детства

Двоился лебедь ангелом в пруду.

Цвела сирень. Цвела неповторимо!

И, вековыми липами хранима,

Играла муза девочкой в саду.

И Лицеист на бронзовой скамье,

Фуражку сняв, в расстегнутом мундире,

Ей улыбался, и казалось: в мире

Уютно, как в аксаковской семье.

Всё это позади. Заветный дом

Чернеет грудой кирпича и сажи,

И Город Муз навек обезображен

Артиллерийским залпом и стыдом.

Была пора: в преддверьи нищеты

Тебя земля улыбкою встречала.

Верни же нынче долг свой запоздалый

И, хоть и трудно, улыбнись ей — ты.

1949

«Прозрачным сном прекрасна ночь моя…»

Прозрачным сном прекрасна ночь моя,

Мне, пробудясь, листать не нужно сонник,

И круглым хлебцем радость бытия

Кладет мне утром Бог на подоконник.

И, посолив отрезанный ломоть

Дневной заботой, болью и тревогой,

Прияв опять мою земную плоть,

Я дальше мерю долгую дорогу.

И с каждым днем она понятней мне:

В ней поровну всего! И я доволен

Не только тем, что хлеб в моей суме,

Но также тем, что этот хлеб — присолен.

1949

«Корзина с рыжиками на локте…»

Корзина с рыжиками на локте,

А за плечом — мешок еловых шишек.

Опушки леса ласковый излишек —

Не царский ли подарок нищете!

Затопим печку, ужин смастерим

И ляжем спать на стружковой перине.

Есть в жизни грань, где ты неуязвим,

Неуязвим, как ветры и пустыни.

1951

«Пирог с грибами стынет на столе…»

Пирог с грибами стынет на столе.

Меня зовут. Бегу огромным садом.

Вот этот полдень, в Царском ли Селе

Иль в Павловске, он здесь, со мною рядом.

Он был хорош не только тишиной,

Не только беззаботностью и ленью —

Он был взыскательный учитель мой

И научил высокому уменью:

Уменью жить цезурою стиха,

Как эти вот дворцы, аллеи, шлюзы,

Как тот кувшин в бессмертных черепках,

Откуда пили ласточки и музы.

1951

«Мы с тобою ее запомнили…»

Мы с тобою ее запомнили,

Эту медленную весну:

Гиацинты на подоконнике,

Восковую их белизну.

А за ними, весь в колких лужицах,

Тихий дворик, московский, тот,

Что — прикажет весна — закружится,

Защебечет и зацветет.

С Новодевичьего, с соседнего,

Мерно пели колокола.

И любовь наша тоже медленной,

Вот как эта весна, была.

Всё прилаживалась, примеривалась,

Подмерзала то там, то здесь,

Чтобы, словно сперва не веря в нас,

После вдвое щедрей расцвесть.

…Вспоминаешь, и в сердце — лужицы,

Гиацинты, колокола

И та девушка, в косах, в кружевце,

Что тобою тогда была.

1951

Не забытое, не прощенное

Когда весной — чужой весной! —

Опять цветет сирень,

Тогда встает передо мной

Мой царскосельский день.

Он тронут ранней сединой,

Ему за пятьдесят,

Но молодой голубизной

Его глаза горят.

Он пахнет морем и руном

Гомеровской строки,

И гимназическим сукном,

И мелом у доски;

Филипповским (вкуснее нет!)

Горячим пирожком,

Девическим, в пятнадцать лет

Подаренным, платком…

Стучит капель, оторопев

На мартовском ветру,

Звенит серебряный припев

Кавалерийских труб,

И голуби, набив зобы,

Воркуют на снегу.

…Я всех забыл, я всё забыл,

А это — не могу!

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

Рекомендуем к прочтению

Мысль, вооруженная рифмами

Воскресшая жертва

Там, где был счастлив

Четыре вечера на мертвом корабле

Толковый словарь русского языка

Воскресшая жертва (сборник)