Избранное

Это сообщение, опубликованное в газете «Федерация» (кстати, доставка факта в редакцию об образовании трибунала лежит на моей совести), стало одной из последних заметок, что напечатала газета. Её закрыли.

Спаси и сохрани!

До тектонического сдвига – расстрела российского Белого дома, произведенного на глазах оцепеневшей планеты Земля и повернувшего в бездну величайшую цивилизацию мира, оставалось всего несколько часов. Но мы еще надеялись на чудо.

В ожидании пресс-конференции хожу по третьему этажу Краснопресненского Дома Советов, где работает Координационный комитет X съезда народных депутатов России. По сути, это второе крыло съезда, где зарегистрировано более 160 народных избранников. И число их увеличивается с каждым днем. Конечно же, не за счет уменьшения «обитателей» Белого дома, а в результате приезда с мест той части депутатского корпуса, которая по определенным причинам не смогла выбраться в столицу ранее.

Тесно, скученно. В коридорах этажа депутатские, личные вещи, то сложенные стопочкой, то навалом лежащие по углам – люди приехали сюда со своей провизией, что-то привезли из медикаментов, одежды и продовольствия для своих товарищей в осажденном Белом доме. Работает буфет – но только раз в сутки депутатам выдают горячую пищу: поступило распоряжение экономить на еде.

Но греет душу то обстоятельство, что здесь ты все-таки в безопасности. Омоновские дубинки до сюда дотянуться не смеют. Кто-то, между прочим, замечает: «Наша свобода сузилась до параметров Дома Советов».

Уже поступают сведения о ходе митинга на Смоленской, о столкновениях граждан с омоном, о войне там или избиении (трудно сказать), о пожарах на баррикадах, о спокойном (или равнодушном?) поведении милиции. Идут разговоры о зверствах Северо-Осетинского омона на Пушкинской площади, о ребенке запутавшемся и изрезанном в спиралях Бруно – подарке «демократа» Клинтона «демократу» Ельцину, что опоясали здание ВС и применение которых даже в военных целях запрещено международной конвенцией. А я вспоминаю французского журналиста, пытавшегося пройти к Белому дому у «Баррикадной» и получившего в лоб удар дубинкой, его злое удивление и возглас: «Мои права журналиста растоптаны!»

Эка невидаль – права журналиста.

Смотрю, нет ли кого знакомых. Ба! Анатолий Грешневиков. Но еле узнал, осунувшийся, обросший – недавно из ельцинского гулага – Дома Советов. Сидит на корточках, что-то пишет на коленях. Оказалось заявление в Координационный комитет с просьбой оказать материальную помощь пострадавшему от побоев омоновцев журналисту Борису Степановичу Украинцеву. Боре Украинцеву!? С которым виделся я всего несколько дней назад, сотруднику абсолютно непартийного издания журнала «Природа и человек», доброму семьянину, вечно хлопочущему о прокорме своей семьи, озабоченному болезнями жены, недугами 84-летней матушки.

– Насколько серьезно избит? На кого же осталась родня?

– Изорван кишечник. Лежит в 4 городской больнице. К семье вот собираемся поехать.

– Да каких же пор будут бить нас?

Грешневиков подымается с колен, смотрит в упор на меня:

– Пока не скажем все разом. Нет!

Он тоже испытал на себе липкую боль ударов омоновских «демократизаторов», как и рядом стоящий с ним слепой депутат Смолин. «По ночам в окна Белого дома били сильнейшей мощности прожектора, нас оглушали идиотской музыкой, перемежаемой детским плачем с просьбами: «Папа, папа, вернись домой!» – рассказывают белодомовцы. Мы стояли. И пели песни. Эх, какой парламент может потерять Россия?»

За десятые сутки перевалило противостояние между Верховным Советом и Президентом с Правительством, обходящееся народу ежедневно в 10 миллиардов рублей. Да, да, как потом будет сообщено на пресс-конференции, содержание одной лишь «омовской дубинки» выливается ежесуточно в миллион. И это тогда, когда у правительства зреет план троекратного повышения цен на хлеб и за проезд в метро, и неосуществленный покуда лишь потому, что в затемненном Белом, или, как уже говорят некоторые острословы, Черном доме, законодатели так и не склонили головы перед насилием и произволом, принимая законы, направленные на то, чтобы жизнь соотечественников хоть немного, но посветлела. Кстати, создана здесь и комиссия по обобщению актов избиения Россиян. Настанет время и режиму будет предъявлен счет за каждую невинно пролитую кровинку и слезинку.

Восемь ключевых министров ельцинского правительства во главе с Черномырдиным катаются сейчас по стране с политическими – не хозяйственными целями, транжиря на это выданный под смехотворно низкие проценты кредит на сумму свыше четырех триллионов рублей. И это в условиях наступающего топливно-энергетического кризиса, неубранного урожая, при пустых по сути дела плодово-овощных базах в той же Москве. И как тут не вспомнить, какую бурю негодования вызвало в свое время обращение Верховного Совета к Правительству Российской Федерации о выделении всего лишь 700 миллиардов рублей для поддержания бедствующих предприятий. Отказ был решительный, а тут 4 триллиона…

Как известно, проходивший недавно съезд Аграрного Союза России не поддержал ельцинские действия, направленные на погром. Демократическая пресса моментально наклеила на его участников соответствующие ярлыки, обвинила в том, что съезд снова только и знает, что требует денег, дотаций от правительства, в то время как тот же хлеб вон как дорожает. Но извините, в себестоимости его стоимость зерна, того, что произведено руками крестьян, составляет всего 18 процентов. А потом, почему земледельцы не должны требовать денег за свой труд? Ведь то же зерно у них забрали – оно, как и при Сталине, в государственных закромах, а заплатить не заплатили – немного не мало полтора триллиона рублей. И возникает вопрос, хлебопашцы ли виноваты, что дорожает батон?

– В нашем государстве Президент и исполнительная власть не могут быть гарантами демократами, – вступает в разговор Альвин Еремин, председатель Комитета Верховного Совета России по промышленности и энергетике. И уж если они пошли на ликвидацию представительной власти на федеральном уровне, то, будьте уверены, перед разгоном ее на местах не остановятся. А все это наносит и нанесет стране колоссальный экономический ущерб, наступит добиблейский хаос. Где уж тут ждать улучшения жизни?

Так говорят умные головы, государственные деятели. А у меня перед глазами стоит старушка, шагающая робко вдоль омоновских цепей у Белого дома и тихо так говорящая: «Сынки, опомнитесь, кого вы защищаете? Ведь с той поры, как пришел к власти Ельцин, мы дня спокойно не жили». И ее слова, кажется, доходили до каменных сердец вооруженных до зубов упитанных молодцов.

Вообще, надо заметить, что настроения подолгу стоящих в оцеплении омоновцев начинают меняться. Игорь Михайлович Братищев, открывая 3 октября пресс-конференцию, привел примечательный факт: поутру он с одним из депутатов вышел к зданию Дома Советов и стал демонстративно переписывать номера омоновских машин. Увидя это, из цепи вышел капитан и шепотом сказал: «Ребята, мы с вами, но делайте свое дело не столь открыто».

А накануне к омоновцам выходили Руцкой и Илюмжинов, беседовали с ними: их внимательно слушали. Но после этого состав оцепления был сразу же заменен. Между прочим, заменялся он за эти дни противостояния уже шесть раз. Омон, как стало известно, начал подменяться, так сказать, личными формированиями боевиков Лужкова, Боксера, Шумейко, Затулина, Попова, Борового. Более того, в первые ряды со щитами начали ставить молодых ребят из пехотных линейных частей, которых бравые, крутые парни в беретах дубинками гонят на демонстрантов и митингующих. И уже совсем невероятная ситуация: в осаде Белого дома принимают участие переодетые в милицейскую форму курсанты военного училища, носящего имя… Верховного Совета.

Свыше десяти дней продолжается противостояние властей. Ставка сделана, видимо, на «войну нервов» – у кого первым не выдержат? А милиция, омон устали и озлоблены. Того и гляди случится что-то непоправимое.