Пламенный круг

«Здесь, на этом перекрестке…»

Здесь, на этом перекрестке,

в тихий, чуткий час ночной

Ты стояла предо мною,

озаренная луной,

И, бессмертными словами

откровенье роковое

Повторяя, говорила,

что на свете только двое,

Что в созданьи многоликом

только я и только ты

В споре вечном и великом

сплетены, но не слиты.

Обе темные дороги

в ожидании молчали.

Ночь внимала и томилась

от восторга и печали.

И в сияньи непорочном,

в полуночной тишине

Все дыханья, вновь желанья

возвращались все ко мне.

Только ты одна таилась,

не стремилась к нашей встрече,

Вещим снам противореча,

вечно близко и далече.

«Луны безгрешное сиянье…»

Луны безгрешное сиянье,

Бесстрастный сон немых дубрав,

И в поле мглистом волхвованье,

Шептанье трав…

Сошлись полночные дороги.

На перекрестке я опять, -

Но к вам ли, демоны и боги,

Хочу воззвать?

Под непорочною луною

Внимая чуткой тишине,

Все, что предстало предо мною,

Зову ко мне.

Мелькает белая рубаха, -

И по траве, как снег бледна,

Дрожа от радостного страха,

Идет она.

Я не хочу её объятий,

Я ненавижу прелесть жен,

Я властью неземных заклятий

Заворожен.

Но говорит мне ведьма: «Снова

Вещаю тайну бытия.

И нет и не было Иного, -

Но я - Твоя.

Сгорали демоны и боги,

Но я с Тобой всегда была

Там, где встречались две дороги

Добра и зла».

Упала белая рубаха,

И предо мной, обнажена,

Дрожа от страсти и от страха,

Стоит она.

«Водой спокойной отражены…»

Водой спокойной отражены,

Они бесстрастно обнажены

При свете тихом ночной луны.

Два отрока, две девы творят ночной обряд,

И тихие напевы таинственно звучат.

Стопами белых ног едва колеблют струи,

И волны, зыбляся у ног. звучат как поцелуи.

Сияет месяц с горы небес,

Внимает гимнам безмолвный лес,

Пора настала ночных чудес.

Оставлены одежды у темного пути.

Свершаются надежды. - обратно не идти.

Таинственный порог, заветная ограда, -

Переступить порог, переступить им надо.

Их отраженья в воде видны,

И все движенья повторены

В завороженных лучах луны.

Огонь, пылавший в теле, томительно погас, -

В торжественном пределе настал последний час.

Стопами белых ног, омытыми от пыли.

Таинственный порог они переступили.

«Ты печально мерцала…»

Ты печально мерцала

Между ярких подруг,

И одна не вступала

В их пленительный круг.

Незаметная людям,

Ты открылась лишь мне,

И встречаться мы будем

В голубой тишине,

И молчание ночи

Навсегда полюбя,

Я бессонные очи

Устремлю на тебя.

Ты без слов мне расскажешь,

Чем и как ты живёшь,

И тоску мою свяжешь,

И печали сожжёшь.

«Надо мною, как облако…»

Надо мною, как облако

Над вершиной горы,

Ты пройдешь, словно облако

Над вершиной горы,

В многоцветном сиянии,

В обаяньи святом,

Ты промчишься в сиянии,

В обаяньи святом.

Стану долго, безрадостный,

За тобою глядеть, -

Утомленный, безрадостный,

За тобою глядеть,

Тосковать и печалиться,

Безнадежно грустить,

О далеком печалиться,

О бесследном грустить.

«Вот минута прощальная…»

Вот минута прощальная

До последнего дня…

Для того ли, печальная,

Ты любила меня?

Для того ли украдкою,

При холодной луне,

Ты походкою шаткою

Приходила ко мне?

Для того ли скиталася

Ты повсюду за мной,

И ночей дожидалася

С их немой тишиной?

И опять, светлоокая,

Ты бледна и грустна,

Как луна одинокая,

Как больная луна.

«Есть тропа неизбежная…»

Есть тропа неизбежная

На крутом берегу, -

Там волшебница нежная

Запыхалась в бегу,

Улыбается сладкая,

И бежит далеко.

Юность сладкая, краткая,

Только с нею легко.

Пробежит, - зарумянится,

Улыбаясь, лицо,

И кому-то достанется

Золотое кольцо…

Рокового, заклятого

Не хотеть бы кольца,

Отойти б от крылатого,

Огневого гонца.

Ночь настанет, и опять

Ночь настанет, и опять

Ты придешь ко мне тайком,

Чтоб со мною помечтать

О нездешнем, о святом.

И опять я буду знать,

Что со мной ты, потому,

Что ты станешь колыхать

Предо мною свет и тьму.

Буду спать или не спать,

Буду помнить или нет, -

Станет радостно сиять

Для меня нездешний свет.

Ведьме

Поклонюсь тебе я платой многою, -

Я хочу забвенья да веселия, -

Ты поди некошною дорогою,

Ты нарви мне ересного зелия.

Белый саван брошен над болотами,

Мертвый месяц поднят над дубравою, -

Ты пройди заклятыми воротами,

Ты приди ко мне с шальной пошавою.

Страшен навий след, но в нем забвение,

Горек омег твой, но в нем веселие,

Мертвых уст отрадно дуновение, -

Принеси ж мне, ведьма, злое зелие.

«Громадный живот…»

Громадный живот,

Искаженное злобой лицо,

Окровавленный рот,

А в носу - золотое кольцо.

Уродлив и наг,

И вся кожа на теле черна, -

Он - кудесник и враг,

И свирепость его голодна.

На широком столбе

Он сидит, глядит на меня,

И твердит о судьбе,

Золотое копье наклоня.

- Сразить не могу, -

Говорит, - не пришел еще срок.

Я тебя стерегу,

Не уйдешь от меня: я жесток.

- Копье подыму,

Поражу тебя быстрым копьем,

И добычу возьму

В мой костьми изукрашенный дом. -