Пламенный круг

«Где безбрежный океан…»

Где безбрежный океан,

Где одни лишь плещут волны,

Где не ходят челны, -

Там есть фея Кисиман.

На волнах она лежит,

Нежась и качаясь,

Плещет, блещет, говорит, -

С нею фея Атимаис.

Атимаис. Кисиман -

Две лазоревые феи.

Их ласкает океан.

Эти феи - ворожеи.

К берегам несет волну,

Колыхаясь, забавляясь,

Ворожащая луну

Злая фея Атимаис.

Пенит гневный океан,

Кораблям ломая донья,

Злая фея Кисиман,

Ворожащая спросонья.

Злые феи - две сестры -

Притворяться не умеют.

Бойся в море злой поры,

Если обе чары деют.

«Не трогай в темноте…»

Не трогай в темноте

Того, что незнакомо, -

Быть может, это - те,

Кому привольно дома.

Кто с ними был хоть раз,

Тот их не станет трогать.

Сверкнет зеленый глаз,

Царапнет быстрый ноготь, -

Прокинется котом

Испуганная нежить.

А что она потом

Затеет? мучить? нежить?

Куда ты ни пойдёшь,

Возникнут пусторосли.

Измаешься, заснёшь.

Но что же будет после?

Прозрачною щекой

Прильнет к тебе сожитель.

Он серою тоской

Твою затмит обитель.

И будет жуткий страх, -

Так близко, так знакомо,

Стоять во всех углах

Тоскующего дома.

«Злая ведьма чашу яда…»

Злая ведьма чашу яда

Подает, - и шепчет мне:

- Есть великая отрада

В затаенном там огне.

- Если ты боишься боли,

Чашу дивную разлей, -

Не боишься? так по воле

Пей её или не пей.

- Будут боли, вопли, корчи,

Но не бойся, не умрешь,

Не оставит даже порчи

Изнурительная дрожь.

- Встанешь с пола худ и зелен

Под конец другого дня.

В путь пойдешь, который велен

Духом скрытого огня.

- Кое-что умрет, конечно,

У тебя внутри, - так что ж?

Что имеешь, ты навечно

Все равно не сбережёшь.

Но зато смертельным ядом

Весь пропитан, будешь ты

Поражать змеиным взглядом

Неразумные цветы.

- Будешь мертвыми устами

Ты метать потоки стрел,

И широкими путями

Умертвлять ничтожность дел. -

Так, смеясь над чашей яда,

Злая ведьма шепчет мне,

Что бессмертная отрада

Есть в отравленном огне.

«В тихий вечер, на распутьи двух дорог…»

В тихий вечер, на распутьи двух дорог

Я колдунью молодую подстерёг,

И во имя всех проклятых вражьих сил

У колдуньи талисмана я просил.

Предо мной она стояла, чуть жива,

И шептала чародейные слова,

И искала талисмана в тихой мгле,

И нашла багряный камень на земле,

И сказала: «Этот камень ты возьмёшь, -

С ним не бойся, - не захочешь, не умрёшь.

Этот камень все на шее ты носи,

И другого талисмана не проси.

Не для счастья, иль удачи, иль венца, -

Только жить, все жить ты будешь без конца.

Станет скучно, - ты веревку оборвёшь,

Бросишь камень, станешь волен, и умрёшь».

«Я подарю тебе рубин…»

Я подарю тебе рубин, -

В нем кровь горит в моем огне.

Когда останешься один,

Рубин напомнит обо мне.

В нем кристаллический огонь

И металлическая кровь, -

Он тихо ляжет на ладонь

И обо мне напомнит вновь.

Весь окровавленный кристалл

Горит неведомым огнем.

Я сам его зачаровал

Безмолвным, неподвижным сном.

Не говорит он о любви,

И не любовь в его огне, -

В его пылающей крови

Ты вспомнишь, вспомнишь обо Мне.

«Зелёный изумруд в твоем бездонном взоре…»

Зелёный изумруд в твоем бездонном взоре,

Что зеленело на просторе,

Замкнулось в тесный круг.

Мерцает взор зелёный, изумрудный, -

Мне кажется, что феей чудной

Прокинешься ты вдруг.

Уже не дева ты, - Зелёная царица,

И смех твой - звон ручья,

И взор зелёный твой - лукавая зарница,

Но ты - опять моя.

И как бы ты в траве ни затаилась,

И чем бы ты ни притворилась,

Сверкая и звеня, -

Везде найду тебя, везде тебя открою,

Зеленоглазая! ты все со мною,

Ты вечно для меня.

«Иду в лесу. Медлительно и странно…»

Иду в лесу. Медлительно и странно

Вокруг меня колеблется листва.

Моя мечта, бесцельна и туманна,

Едва слагается в слова.

И знаю я, что ей слова ненужны, -

Она дыхания нежней,

Ее вещания жемчужны,

Улыбки розовы у ней.

Она - краса лесная,

И все поет в лесу,

Хвалою радостной венчая

Ее красу.

«Зачем возрастаю?..»

- Зачем возрастаю? -

Снегурка спросила меня:

- Я знаю, что скоро растаю,

Лишь только увижу веселую стаю,

Растаю, по камням звеня.

И ты позабудешь меня. -

Снегурка, узнаешь ты скоро,

Что таять легко;

Растаешь, узнаешь, умрешь без укора,

Уснешь глубоко

«В чародейном, темном круге…»

В чародейном, темном круге,

все простив что было днём,

Дал Я знак Моей подруге

тихо вспыхнувшим огнём.

И она пришла, как прежде,

под покровом темноты.

Позабыл я все вопросы,

и спросил я: - Кто же ты?

И она с укором кротким

посмотрела на меня.

Лик её был странно бледен

в свете тайного огня.

Вкруг неё витали чары

нас обнявшего кольца, -

И внезапно стал мне внятен

очерк близкого лица.

«Наивно верю временам…»

Наивно верю временам,

Покорно предаюсь пространствам, -

Земным изменчивым убранствам

И беспредельным небесам.

Хочу конца, ищу начала,

Предвижу роковой предел, -

Противоречий я хотел,

Мечта владычицею стала.

В жемчуги, злато и виссон,

Прелестница безумно-злая,

Она рядит, не уставая,

Земной таинственный мой сон.