«Все задушевней год от года…»
Все задушевней год от года,
Когда мы с ней наедине,
Со мной беседует природа
И поверяет тайны мне.
Все чище в сумраке зеленом,
Рождая светлую тоску,
Звучит мне эхом отдаленным
Неторопливое «ку-ку!»
Все чаще грудь моя согрета
Теплом испарины земной,
Меня как друг встречает лето
И все прекрасней надо мной
Родное небо, под которым,
Успокоение суля,
И тишиною, и простором
Меня приветствуют поля.
<1940 г. 29 сентября. Воскресенье.
Москва>
«Я каждый день приветствую зарю…»
Я каждый день приветствую зарю,
Я вслушиваюсь в музыку земную,
Смотрю на звезды, с Музой говорю
И женщину любимую ревную.
Пусть иногда мне больно и темно,
Я счастлив, что в зеленом мире этом
Мне было в первый майский день дано
Родиться Божьей милостью поэтом.
Не торопясь уйти в небытие,
И не спеша к обещанному раю,
Я душу жгу и в пламени ее
Земною плотью медленно сгораю.
<1940 г. 5 октября. Суббота.
Москва>
«Здесь в столетней липовой аллее…»
Здесь в столетней липовой аллее,
В этот августовский сумрак ранний,
Ты мне кажешься еще милее
И становишься вдвойне желанней.
Небо загустевшее белесо,
Только край закатный мутно-розов,
Ветра нет и слышно из-за леса
Шумное дыханье паровозов.
Время к осени, а веет маем,
Близко к счастью, а слова иссякли;
Мы как в сказке, мы не понимаем
Полусвет ли это, полумрак ли?
Но от этого ли, от того ли,
Полумрак ли это, полусвет ли, —
Явь как сон, и молишь поневоле:
Подожди!.. Повремени!.. Помедли!..
<1940 г. 15 октября. Вторник.
Москва>
«Когда душа утомлена…»
Когда душа утомлена,
А нудный день еще не прожит,
В одно мгновение она
Уйти за грань земного может.
И пусть стремится вслед за ней
Многоголосой жизни скрежет,
Душа отдастся сну полней
И этим путь к себе отрежет.
Ничто не тронет там ее,
Лишь, словно тень на фоне белом,
Земной печали острие
Напомнит ей о связи с телом.
<1940 г. 8 ноября. Пятница.
Москва>
«Сияет солнце утомленно…»
Сияет солнце утомленно,
И запах тленья как миндаль,
И сквозь нагие ветки клена
Видна сапфировая даль.
Забиты досками ворота,
Перед крыльцом следы подков,
И на газоне возле грота
Зола и груда черепков.
И ворох листьев у ступенек,
И кем-то вытоптан цветник,
И куст сирени словно веник
К балкону ветхому приник.
Между перил паучья пряжа,
А водосток изъела ржа,
И зелень чахлого трельяжа
Вокруг беседки не свежа.
И разбросавшись как попало
Над садом виснут облака,
Одни с оттенками опала,
Другие цвета молока.
<1940 г. 16 ноября. Суббота.
Москва>
«Вот и не преминула ты ко мне явиться…»
Вот и не преминула ты ко мне явиться,
Сообщить с гримасою, что выходишь замуж,
Для чего ж подчеркивать фальшь свою, девица,
Ведь твою неискренность видно по глазам уж.
Говоришь, твой Васенька трудится кассиром,
Что ж местечко теплое: не на хлеб и воду,
Человек с фантазией тут не будет сирым,
Он не уподобится горе-счетоводу
Я бы посоветовал на кассирских нервах
Не играть без устали с целью подогреть их:
Это не понравится Васеньке, во-первых,
Во-вторых, невыгодно и опасно, в-третьих.
Ты ему не вдалбливай, кто такие Гойя,
Дюрер и Корреджио, для его делишек
Это несущественно, лучше на другое
Ты используй собственной глупости излишек.
Говоря по совести, я жалею мужа,
Впрочем, глупость в женщине вовсе не увечье,
В этом утешение все-таки, к тому же
Глупость, как доказано, свойство человечье.
У тебя и в будущем крохотная ролька,
Мир твоим вступлением в брак не обновится,
Все пойдет по-прежнему, то есть плохо, только
Будет глупой дамочкой глупая девица.
<1940 г. 25 декабря. Среда.
Москва>
Сыну – мать («С Новым годом тебя поздравляю…»)
Надпись на открытке
Н. А. Фролову – Е. И. Фролова
С Новым годом тебя поздравляю,
Посылаю сердечный привет,
И еще своему Николаю
Счастья, знаний, успехов желаю
И здоровья на семьдесят лет.
Будь товарищем и командиром,
Раньше всех выходи на аврал,
Чтоб со временем перед всем миром,
На отпор буржуазным задирам,
Появился Фролов адмирал.
1941 г. 1 января. Среда.
Москва
