Есть за Старою Руссой проселки,
Где я хаживал в давние дни.
Говорят, там бродили и волки,
Только мне не встречались они.
Там, в закатном лесном полумраке,
Где с тенями деревья слились,
Столько чудищ мерещилось всяких —
Будто страшные сказки сбылись.
И шагал я, как в вещем кошмаре,
Как холоп на неправедный суд, —
Не ко мне ль безымянные твари
Из кустов, пригибаясь, ползут?
Но вечерние отсветы гасли,
С ними гибли чудовища те,
И казалось куда безопасней
В стопроцентной ночной темноте...
И не стоит под старость бояться
Или верить надежде пустой,
Что нездешние сны нам приснятся
За последней, за черной чертой.
По дороге шагая осенней,
Не страшись убывающих дней, —
Перед тьмою сгущаются тени,
Но во тьме не бывает теней.
«Печали, печали, печали
На сердце твоем и лице.
Печали полегче — в начале,
Печали похуже — в конце.
А жизнь догорит, как цигарка, —
И в ящик сыграешь, дурак...»
«Ну чем ты пугаешь, цыганка, —
Я все это знаю и так!
Я тоже немножко умею
В своей разбираться судьбе...
Цыганка, гадай пострашнее —
Тогда я поверю тебе».
1. «Жил человек в селении одном...»
Жил человек в селении одном,
Бесхитростно трудился день за днем,
Ни злата не имел, ни серебра,
Был незлобив и всем желал добра.
Желал добра — но что он сделать мог?
Однажды к перекрестку двух дорог,
Где степь кругом пуста и широка,
Он саженец принес издалека.
Вонзая заступ в жирный чернозем,
Он яму рыл — и думал о своем:
«Не вечен я. В каком-нибудь году
С физического плана я уйду,
Но дерево, посаженное мной,
Останется — и каждою весной,
Возобновясь по воле естества,
Шуметь здесь будет юная листва;
Здесь в знойные, безоблачные дни
Рад будет путник отдохнуть в тени...
Примите ж, люди, мой посильный дар,
Будь я богаче, я б вам больше дал...»
Вдруг звякнула лопата о металл.
Был человек тем звуком поражен,
Над черной ямой наклонился он
И с изумленьем из земли извлек
Окованный железом сундучок.
Клад этот, видно, пролежал века —
И нижняя прогнившая доска
Отпала сразу... Вырвался на свет
Поток колец и золотых монет.
И тех граненых маленьких камней,
Что золота и платины ценней,
«О, диво! О, удача из удач! —
Воскликнул новоявленный богач. —
Предвижу я, какой мне с этих пор
Для добрых дел откроется простор!»
Все ценности, лежащие у ног,
Упрятал он в дорожный свой мешок
И, сгорбившись под ношей дорогой,
Благословляя жребий свой благой,
Пошел домой, исполнен новых сил.
Но дерево он посадить забыл.