Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)

Я мула повернул назад Товар весь выпит мой. Я не поеду на базар, Поеду спать домой. Ору я песни неспроста Ведь так прекрасно жить. В бочонке есть глоток вина, Пора его допить.

6. Как безнадежно Ваше "До свиданья"…

Dm Gm A7 Dm Как безнадежно Ваше "До свиданья"…

Gm A7 D7 И стало быть, надеяться не буду.

Gm A7 B Ах, если бы я мог жить ожиданьем

Gm A7 Dm Нелепого, беспомощного чуда.

И если б мог любить не так печально, И загодя в грехах не обвинялся, И Бог, сошедший к людям изначально, С течением веков не изменялся.

И остается круг воспоминаний, Который по желанью дорисую, В котором мы простимся… До свиданья! И нас никто за это не осудит.

— 7. Черноброва, синеока,

Черноброва, синеока, И полжизни одинока, Ходит женщина по дому. За окошком — листопад. И ручьи меняют русла. В доме тесно, в доме пусто, Скучно-скучно, грустно-грустно… Хоть бы ножичек упал.

И она идет на кухню. Между стекол дремлет муха. Нож берет, картошку чистит, Напевая нвпопад. За окошком дождик шумный, И она сидит угрюмо Все с одной и той же думой Хоть бы ножичек упал.

Тусклый свет в проем оконный… Что-то падает со звоном. Так и знала, это вилка. Что поделать — бог не дал. За окном чернеют ветки… Жизнь проходит незаметно. В дверь стучат — идет соседка, Просит ножик одолжить.

— 8. Под мостом Мирабо вечно новая Сена

на слова Аполлинера.

Под мостом Мирабо вечно новая Сена Это наша любовь. Для меня навсегда неизменно Это горе сменяется счастьем мгновенно.

Ref. Снова пробило время ночное.

Мое прошлое снова со мною.

И глазами в глаза, и сплетаются руки… А внизу под мостом Волны рук, обреченные муке, И гдаза, обреченные долгой разлуке.

Ref.

А любовь — это волны, бегущие мимо. Так проходит она, Словно жизнь, ненадежно хранима, Иль надежда, скользящая необратимо.

Ref.

Дни безумно мгновенны, недели мгновенны, Да и прошлого нет. Все любви невозвратно забвенны… Под мостом круговерть убегающей Сены…

— 9. Летит по аллеям листва,

Летит по аллеям листва, Никак не найдет себе места. Вот так же, наверно, и мы По этим аллеям шуршим. И только в саду городском Звучат духовые оркестры. К чему выдувать из себя Сквозь трубы остатки души?

И я прижимаюсь к стволу Кленовый листочек к березе. Ты — дерево тоже, а я Такой же, как дети твои. А эти оркестры в саду Дрожащий от холода воздух, Которым легко нас распять, Но так тяжело раздвоить.

Наверное, наша любовь Была не любовью, а позой. К деревьям любовь и к листве, Которая рядом шуршит. И только кленовых листов Все больше растет на березе… В саду выдувают оркестры Сквозь трубы остатки души.

10. Вот человек, он строит дом

Вот человек, он строит дом Am Своим трудом, своим горбом, E7 Он все колотит молотком E7 С утра до поздней ночи. Am И только думает о том, Am Какой хороший будет дом, E7 Какой прекрасый будет дом, E7 Когда он кончит. Am

Как будет жить в своем дому, Dm G Как приведет сюда семью C A7 И скажет сыну своему: Dm "Я дом построил. E7 Своим трудом, своим горбом Хороший я построил дом, И заживем мы в доме том Свободно и достойно."

И десять лет, и двадцать дет, И тридцать лет, и сорок лет Он строит дом от разных бед С утра до поздней ночи. Теперь он сед, теперь он дед, Он строит дом так мног лет, Он строит дом так много лет, Никак не кончит.

И на исходе своих сил Он говорит: "Послушай, сын! Огонь погас, закат остыл, Глаза закрою, Я строил дом своим трудом, Увы, не жить мне в доме том. Какой хороший будет дом, Коль ты достроишь."

11. А зима была бела,

А зима была бела, — Am То сиянье, то поземка, E7 Отраженье звезд в сугробах E7 И метели чехарда. Am Что сумела, оплела C Сетью белой, нитью звонкой. Dm В окнах снежная орда. Dm F На столе — пучок укропа. E7 Am

Ветер в трубах завывал Беспокойный проповедник Бесполезных снежных истин, Отголосок злых сирен. Сколько душ завоевал В окнах танец голых веток? На столе — в воде — сирень В огоньках зеленых листьев.

И мело, мело, мело, Становились снегом звезды, И кружили, и кружили, И звенели о стекло. Лето на столе цвело, Ярко вспыхивали розы. Было в комнате тепло, Потому что мы в ней жили.

— 12. Опять пьянит меня ненастная погода.

Опять пьянит меня ненастная погода. Деревья кажутся зажженными свечами. По вечерам меня зовет далекий кто-то, Зовет и плачет, ничего не обещая.

В толпе столкнуться с чьим-то взглядом мимоходом… Из всех любовей вспоминаются начала. И по ночам стучат в окно, — о боже, кто там? Но почему-то мне никто не отвечает.

И начинается напрасная охота. Билет — вокзал — и поезд бешеный случайный. И жизнь пройдет, я не увижу, кто ты. И ты напрасно ходишь к поезду, встречаешь.

— 13. Окраина.

А за этой окраиной — поле, Поле, но сначала погост. А за полем, наверое, воля… Побывать там не довелось.

И гудит над окраиной ветер, И клубятся дымы. И гуляют печальные дети Это мы, это мы.

И дома не снимают здесь ставень, И никто не встает в полный рост. Как хотелось бежать нам с окраины, Не пускает погост.

По погосту черта городская И колючки — кресты. И не сделать нам с этой окраины И ни единой версты.

Занимать чердаки и подвалы, Затворять на засов. Дайте новое имя кварталам, Назовите квартирою кров!

И ломайте ненужные церкви… Верьте, верьте, глотая дымы, В то, что будет окраина центром, А окраиной будем не мы.

— 14. Я видел сон, каких не видел отроду.

Я видел сон, каких не видел отроду. Возможно, неудобен был ночлег. Я видел сон, как будто шел по городу, А город этот полон был калек. Я помню все, но понимаю туго, Кто издеваться мог над ними так, Чтоб в людях сочетались три недуга И слепота, и глухота, и немота.

И, несмотря на все эти недуги, Хотели жить и вкусно есть и пить, Иметь приличный дом, а не лачугу, Чтобы никто им не мешал любить. И лишь одно им удавалось дело: Рожать детей таких же как они. Но ни один за искалеченное тело Тех, кто повинен в том, не обвинил.

Хотя порою попадались зрячие, Но каждый глух был, оттого и нем. А тот, кто слышал, ничего не значил: Коль немы все, то слух тогда зачем? А горсточка здоровых, опечаленных Тем, что за это ненавидят их, Объединилась, дав обет молчания, Чтобы ничем не отличаться от немых.

Я шел по городу и думал: "Что же будет?" Хоть чем-нибудь помочь хотелось им. И я собрался громко крикнуть: "Люди!", Подумал… и представился немым.

— 15. Погоня.

Белый ветер поземкой крутит Может, ветер по свету нас гонит? Не уйти, не уйти, не уйти, Никому не уйти от погони. Вечно кто-то находит твой след, Вечно в спину тебе кто-то метит… Если жизни прекраснее нет, То всегда что-то есть хуже смерти.

Ну лети, ну скорее лети! Ты виновен, конечно виновен Только в том, что не смог ты уйти, Что не смог ты уйти от погони. Назовет тебя кто-то глупцом: Ведь словами ты мог откупиться. Только в снег ты уткнешься лицом, Потому что твой конь оступился.

Ты умрешь, но не смогут они Твое имя оставить в покое. Не уйти, не уйти, не уйти, И ему не уйти от погони. Вечно будут искать его след, Вечно в спину ему будут метить. Если жизни прекраснее нет, То всегда что-то есть хуже смерти.

Ну а те, что ходили с тобой, Неужели тебя позабудут? Поднимись за походной трубой Завтра бой будет долгий и трудный. Если честность живет не в чести В том краю за посмертной рекою, Не уйти, не уйти, не уйти, Никому не уйти от погони.

— 16. Ах ты флюгер-флюгерок,

Ах ты флюгер-флюгерок, Ты, дружок, почти пророк. Знать, откуда ветер дует, Знать, что ветер принесет… По утрам тебе простую Ветер песенку поет -2р

Пр. Направо — тень, налево — день,

Да ветер вправо дует.

И влево лень, и вправо лень,

И ветер влево дует.

А справа — враг, а слева — друг

И все, что есть в округе

Лишь солнца круг, да жизнь вокруг,

А посредине — флюгер.

Ах ты флюгер-флюгерок, Не герой и не игрок, Подставляешь ветру спину, Не даешь себе труда, И по ветру руку вскинув, Указуешь — дуй туда. -2р