Рожок ты мой, рожок, миленький дружок,
Бить тебя, не бить?
— За что ж меня бить?
Я три года компан водил, и то цел бывал!
Выскочил такой скоморох, узялся за нас —
И потекли зеленые возгри, и посыпался табак,
И пошел мужик у кабак.
Выпил рюмку, выпил две и на народ вышел, поотважился
— Ох ты, дядюшка Лапухин,
Кто тебе носик облупил?
— Я и здесь мороза прогневил,
Я такую печаль получил,
Гусиным сальцем носик излечил.
Санчурка да Нестерка
Поехали у Орел на семером,
Туды с возами, а оттоль со слезами.
Возы-то повалились, а падры [83] постановились.
Оборки порвались, а лапти порастрепались.
Бежит, бежит Лакала, стычные ребра,
Лозовые кишки, сосновая требуха,
Еловая шкура, семь пудов голова!
— Мужик, ты мужик,
Ты бы 7-ею (?)дал,
Возы-то бы поднял,
Падров-то накормил,
Лапотки б сплел, оборочки свил!
Ох ты, холопе Лакало, ни до тебе дело!
Ох ты, ворона, ворона,
Широкое твое горло,
Ты наше богатство пропила-проела!
Как у нашего купца
Много было богачества:
Полтораста коров, девяносто быков,
В поле идут — насилу ноги несут,
С поля идут — насилу шкуру несут.
Создай, господи, нашему голому голячку, табашничку
Полтораста коров, девяносто быков.
В поле идут — помыкивают,
С поля идут — побрыкивают.
Наш голый голячок-табашничик
Пошел в масляную избу,
Сел на коржачку и рожечком постукивает,
Табачок понюхивает,
Христа бога восхваливает.
Да при мне это дело было,
Снег горел, соломой тушили,
Много народу покрутили,
Однако дело порешили.
Как волки озорничали, себя величали.
Сходила свинья со двора,
За собой сводила махыньких и белиньких.
Он — у колос, у овес.
У ней были зубки ловки,
Усе схватывали головки.
Подходила к волку близко
И поклонилась ему низко.
— Здравствуй, волк-волчок,
Не будет ли с тебя махыньких и белиньких?
— Эх ты, свинушка, я глазами окину
И тебя не покину.
Взял за щетину, и повалил на спину,
И стал косточки объедать,
А мясушко у кучку собирать.
Бежала непорочная лисица:
— Ох ты, кум-куманек,
Некупленное у тебя, дешевое,
Не поделишься ли мясца?
— Эх ты, кумушка, ведаешь, Ермак
Запердел натощак,
И тебе того не миновать!
Лисица видит — нерадостныя речи!
Назад, назад да и бежать!
Прибежала во город во Козельск.
Во городе во Козельске
Сидит красный чадо-петух на дубу.
— Ох ты, петух-петушок,
Спущайся ты на низящее,
С низящего на землящее,
Я твою душу на небеси взнесу.
Петух сдуру лисицу послухал,
Слезал на низящее,
С низящего на землящее.
Лисица стала петушка вертеть,
Петушку невмочь стало терпеть,
Петушок начал пердеть.
— Ох ты, лисица, желтая княгиня,
Как у нашего вы батюшки
Маслицем блинки поливают,
Тебя в гости поджидают.
Там-то не по-нашему — пироги с кашею.
Помяни, господи, Сидора и Макара,
Третьего Захара,
Трех Матрен да Луку с Петром,
Деда-мироеда, бабку-бельматку,
Тюшу да Катюшу, бабушку Матрюшу.