Собрание стихотворений
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Собрание стихотворений, Чичибабин Борис Алексеевич-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Собрание стихотворений
Автор: Чичибабин Борис Алексеевич
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 415
Собрание стихотворений читать книгу онлайн
Собрание стихотворений - читать бесплатно онлайн , автор Чичибабин Борис Алексеевич
Это издание представляет собой наиболее полное собрание стихотворений выдающегося поэта XX века Бориса Алексеевича Чичибабина (1923–1994). Ему выпала трудная судьба: Вятлаг, неприкаянность после освобождения, годы отверженности, замалчивания… Борис Чичибабин разделил всю боль, тревоги и надежды своего народа и выстоял. В своей жизни и поэзии он исповедовал принцип, сформулированный Бетховеном (кстати, это его любимое изречение): «Единственный героизм — видеть мир таким, как он есть, и все-таки любить его». Так он жил, так он писал.
В книгу также включены рукописные сборники 1950-х годов, комментарии к стихам поэта.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
* * *
Спокойно днюет и ночует {233},
кто за собой вины не чует:
он свой своим в своем дому
и не в чем каяться ему.
Он в хоровом негодованье
отверг и мысль о покаянье.
А я и в множестве один,
на мне одном сто тысяч вин.
На мне лежит со дня рожденья
проклятье богоотпаденья,
и что такое русский бунт,
и сколько стоит лиха фунт.
И тучи кровью моросили, —
когда погибло пол-России
в братоубийственной войне, —
и эта кровь всегда на мне.
* * *
Скользим над бездной, в меру сил других толкая {234}, —
такое время на Руси, пора такая.
Самих себя не узнаем, а крику много, —
с того и на сердце моем тоска-тревога.
О, как бы край мой засиял в семье народов!
Да черт нагнал национал-мордоворотов.
Ох, не к добру нам этот клич — свободы недуг,
что всех винит, себя опричь, в народных бедах.
У них обида правит бал, внутри темно в них,
ужо такой у них запал — искать виновных.
Весь белый свет готовы клясть, враждой несомы.
Ох, как бы небу не попасть в жидомасоны.
Какой бы стяг ни осенял их клан и веру,
вот так же Гитлер начинал свою карьеру.
И слово замерло в зобу, простор утратив,
и ох как страшно за судьбу сестер и братьев.
Любви-разумнице плачу всей жизнью дань я
и не возмездия хочу, а покаянья.
И лгали мне, и сам я лгал и кривде верил,
но дух мой истины взалкал и зло измерил.
Среди всколыхнутых стихий народной драмы
мои плакучие стихи стоят как храмы,
да кто услышит их — спроси у мила-края.
Такое время на Руси, пора такая.
Сто раз готов оставить кров, лишиться жизни,
но только пусть не льется кровь в моей отчизне.
Зачем был Пушкин тамадой, зачем рождаться?
Ужели мало нам одной войны гражданской?
О, злая ложь! На что зовешь? В кого ты целишь?
Что человек тебе, что вошь. Так неужели ж
один за всех — на всю страну, на всю планиду —
я исповедую вину, а не обиду?
ДУМА О КАРАБАХЕ {235}
Апшеронская нефть оплатила безвинные смерти.
В президентских ушах не гремит сумгаитский погром…
Я солдатом служил в бедном городе Степанакерте
в приснопамятном сорок втором.
В том горячем краю, маршируя под небом орлиным,
в деревенской молве я армянские слышал слова ж
и с тех пор полюбил, будто от роду был армянином,
на камнях испеченный лаваш.
Изнемогший, дремал под армянских шелковиц листвою,
с минометным стволом на армянские выси взбежав.
Я там жил наяву, — как же мне согласиться с Москвою,
что земля эта — Азербайджан?
Пусть Армении стон отдается в сердцах, как укор нам.
Как Христу на кресте, больно кронам ее и корням:
в закавказской дали, в том краю, в Карабахе Нагорном
каждый день убивают армян.
Перед крестной землей преклонюсь головою и сердцем.
Как там други мои? Сколько лет как ни вести от них.
И не все ли равно, кто грешней — Горбачев или Ельцин? —
все мы предали наших родных, —
не по крови родных, а по духу, по вере, по сути,
по глубинному свету евангельских добрых надежд.
Упаси нас, Господь, от немудрых и взбалмошных судей,
от имперских лжецов и невежд.
Чтоб за нашу вину нас в аду не замучили черти,
в каждой русской душе, стон Армении, будь повторен…
Я солдатом служил в бедном городе Степанакерте
в приснопамятном сорок втором.
* * *
О, злые скрижали {236},
чей облик от крови румян!
Всегда обижали
и вновь обижают армян.
Звериные страсти
и пена вражды на губах.
Безглавые власти
на смерть обрекли Карабах.
Там дети без крова,
там села огнем спалены,
а доброго слова
ни с той, ни с другой стороны.
От зла содрогнулись
старинные храмы в горах.
Дрожа и сутулясь,
над жертвами плачет Аллах.
От пролитой крови
земля порыжела на треть.
Армянам не внове,
да как нам в глаза им смотреть?
С молитвой о чуде
чего мы все ждем, отстранясь?
Ужель мы не люди,
и это возможно при нас?
Там души живые,
там лютого ада круги…
Спаси их, Россия,
и благом искупишь грехи.
* * *
На меня тоска напала {237}.
Мне теперь никто не пара,
не делю ни с кем вины.
Землю русскую целуя,
знаю, что не доживу я
до святой ее весны.
Изошла из мира милость,
вечность временем затмилась,
исчерствел духовный хлеб.
Все погромней, все пещерней
время крови, время черни.
Брезжит свет — да кто не слеп?
Залечу ль рассудка раны:
почему чужие страны
нашей собственной добрей?
У меня тоска по людям.
Как мы истину полюбим,
если нет поводырей?
Не дослушаться ночами
слова, бывшего в начале,
из пустыни снеговой.
Безработица у эха:
этот умер, тот уехал —
не осталось никого.
Но с мальчишеского Крыма
не бывала так любима
растуманенная Русь.
Я смотрю, как жаждет жатва,
в задержавшееся завтра,
хоть его и не дождусь.
Что в Японии, что в Штатах —
на хрена мне их достаток, —
здесь я был и горю рад.
Помнит ли Иосиф Бродский,
что пустынницы-березки
все по-русски говорят?
«Милый, где твоя котомка?» —
вопрошаю у котёнка,
у ромашки, у ежа.
Были проводы недлинны,
спьяну каждому в их спины
все шептал: «Не уезжай…»
А и я сей день готовил,
зрак вперял во мрак утопий,
шел живой сквозь лютый ад.
Бран был временем на измор,
но не сциклился с цинизмом,
как поэт-лауреат.
Ухожу, не кончив спора.
Для меня настанет скоро
время Божьего суда.
Хватит всем у неба солнца,
но лишь тот из них спасется,
кто воротится сюда.
Перейти на страницу:
Рекомендуем к прочтению
