Пленная Воля

Сергей Рафалович. ТЕРПКИЕ БУДНИ Стихотворения. Изд. «Петрополис». Париж. 1926.

В прежние времена, — хотелось бы сказал, «на том свете»! — С. Рафалович печатался в «Весах» «Золотом руне», позднее — в «Аполлоне», несколько книг его были изданы «Шиповником», — в том числе его «Театр», — а первая книга его стихов вышла еще в 1901 году — более четверти века тому назад. Перед нами, таким образом, вовсе не новичок в поэзии, не дебютант, и не от молодости написаны эти «Терпкие будни».

Нужно быть признательным «Петрополису» за издание этой миниатюрной книжечки в 32-ю долю листа. Но это вовсе не означает, что заключающиеся здесь стихи благоухают горним фимиамом. Им не уврачевать истерзанной души! Эти стихи — горькие стихи, и название «Терпкие будни» даже слабо отражает всю их едкую горестность. Моментами это «будни», в которых доходишь до крайнего изнеможения и, задыхаясь, невольно говоришь: ужасная поэзия! Но мы все же принимаем и этот скорбный дар поэта, ибо даже ожесточенное темное сердце в нем в дни пошлых а-поэтических фанфар — наподобие Маяковского! — говорит языком поэзии.

Ужасная книга, но — все-таки книга поэта!

Какое гнетущее жуткое признание о самом себе! Но разве мы оттолкнем с пренебрежением поэта в ответ на его даже еще горшие признания о том, что все кончено –

И разве мы отбросим с ожесточением эту книгу, когда прочтем в ней открытое признание поэта перед миром в своей духовной пустоте, в нищете своей, в тщете своего безверия!

Здесь, в Париже, и совсем недавно, в 1926 г., С. Рафаловичем написано такое законченное по форме и внутренне выдержанное стихотворение, как «Моя душа»:

Но все же — нет!.. — не все в стихах Рафаловича траур и помпа похорон, не все лишь надгробный плач над собой, и не все отчаяние и беспощадное самообнажение своего небытия. Правда, это было уже давно — там, среди виноградников Тавриды, у склонов гор над татарскими деревнями у Алушты, среди призраков менад и Артемиды, когда у поэта вырывались дифирамбические песнопения —

Или позднее в Кахетии — под скрип арбы и под тягучие звуки зурны — в стране Руставели, когда поэт вспоминал «стройные песни старины». Или еще позднее, в Тифлисе, — в «недвижный и тяжелый рыжеволосый день», там, среди «отягощенных садов», или в ночь, когда –

(1921)

Или еще позднее, даже в столь роковом для него Париже, когда были еще отрадой ему

(1923)

И как ни пессимистична, как порою даже ни груба в своем конечном отчаянии эта книга поэта, читая в особенности ее последние страницы, в спокойствии, в тишине душевной, без тоски, оцениваешь как большое достижение сжатые эпиграмматические утверждения, хотя полные и все той же горечи, но умиротворенные и какой-то мудростью.

Вот несколько образчиков отсюда:

Лоллий ЛЬВОВ. «Русская мысль». 1927, № 1.

К. Мочульский. Новые сборники стихов

С. Рафалович. «Терпкие будни».

В. Рождественский. «Большая Медведица».

В сборник «Терпкие будни» С. Рафалович, включены стихи разных периодов (часть их уже была напечатана в книге его «Август» 1924 г.). Иногда стихотворения, помещенные рядом, отделены целым десятилетием (например: «На людной площади» — 1916 г. и «Моя душа» — 1926 года). И все же сборник удивляет цельностью и единством тона. В ранних стихах, эпически-медлительных и торжественных, полных «античного» красноречия в стиле Брюсова:

уже чувствуется переход к суровой и «терпкой» диалектике последних лет. Исчезает декоративность, тускнеющие краски, меркнут «ризой пышною и зноем отягощенные сады», — догорает «рыжеволосый день». Спускаются сумерки: от чувственного изобилия «Августа щедрого» — остается горсть пепла.