Осенний закат отражается в глади озерной,
И весь этот берег сегодня нам дан на двоих.
По небу разбросаны звезд сиротливые зерна,
Но стебли лучей прорасти не успели из них.
Я вижу тебя, освещенную светом последним,
И тень твоя легкая тянется к дальним холмам.
Побродим, походим, помедлим, помедлим, помедлим,
Нам рано еще расходиться по темным домам.
Еще мы не все о себе рассказали друг другу,
Еще мы не знаем, кто наши друзья и враги, —
А ночь приближается к озеру, к берегу, к лугу,
Как черная птица, смыкая над нами круги.
Есть в городе памяти много домов,
Широкие улицы тянутся вдаль,
Высокие статуи на площадях
Стоят — и сквозь сон улыбаются мне.
Есть в городе памяти много мостов,
В нем сорок вокзалов и семь пристаней,
Но кладбищ в нем нет, крематориев нет —
Никто в нем не умер, пока я живу.
Есть в городе памяти маленький дом
В глухом переулке, поросшем травой;
Забито окно, заколочена дверь,
Перила крыльца оплетает вьюнок.
...Когда это дело случится со мной, —
С проспектов стремительно схлынет толпа,
И, за руки взявшись, друзья и враги
Из города памяти молча уйдут.
И сразу же трещины избороздят
Асфальт и высокие стены домов,
Витрины растают, как льдинки весной,
И башни, как свечи, начнут оплывать.
Осядут, в реке растворятся мосты,
Расплавятся статуи на площадях.
С вокзалов уйдут без меня поезда,
От пирсов уйдут без меня корабли.
Я буду шагать сквозь дома и дворцы,
На берег другой перейду без моста
Над стрежнем, над омутом, над быстриной —
Такое уж чудо случилось со мной.
Я в тот переулок забытый вбегу,
У старого дома замедлю шаги —
И девушка в платье весеннем сойдет
С улыбкой ко мне по ступенькам крыльца.
Не надо ни поезда, ни корабля —
Мы выйдем в неведомые поля,
Оглянемся — города нет за спиной.
Когда-нибудь это случится со мной.
А здесь не тянут канитель,
Здесь не лирические сценки,
И пуле, поразившей цель,
В эпохах нет переоценки.
Идет игра без дураков,
Войдешь — и сразу под бомбежку.
Здесь «юнкерсы» из облаков
Пикируют не понарошку.
Пехота движется в пыли,
Идут десантники на гибель,
Кругов спасательных нули
Покачиваются на зыби.
Выходишь ты на белый свет,
Навстречу мирному порядку,
Но пуль трассирующих след
Впечатался в твою сетчатку.
Еще не кончилась война,
Ты на забвенье не надейся, —
И улица накренена,
Как торпедированный крейсер.
Когда мне приходится туго —
Читаю в ночной тишине
Письмо незабытого друга,
Который убит на войне.
Читаю сухие, как порох,
Обыденные слова,
Неровные строки, в которых
Доныне надежда жива.
И все торопливое, злое
Смолкает, стихает во мне.
К душе подступает былое,
Как в грустном возвышенном сне.
Весь мир этот, вечный и новый,
Я вижу — как будто с горы, —
И вновь треугольник почтовый
В шкатулку кладу до поры.