Золотая нить

Ты уходишь и скоро сольешься

С проливными слезами дождя, Если даже сюда не вернешься, Все равно улыбнись, уходя.

Дороги

Шумит в суматохе прощальной

Вокзал — перекресток дорог.

И мне отправляться на Дальний, А другу — на Ближний Восток.

Сказать остается немного,

Дискуссии — видел в гробу: Когда выбираешь дорогу,

Тогда выбираешь судьбу.

Пусть даже там горя не знают, Пусть даже богаче живут,

Но Родину не выбирают,

Но Родину не покупают

И Родину не продают.

Неловкое наше молчанье

Нарушит печальный гудок…

Одни уезжают на Дальний,

Другие на Ближний Восток.

Тост

Я пью за тех, кому уже не пить, Помин души, не чокаясь и молча, Их нет уже, осталось слезы лить

И плакать желчью.

Я пью за тех, к кому не ревновать, От чьей обиды комом не давиться, Их нет уже, казалось, можно спать, А мне не спится.

Я пью за тех, кто нашумел и стих, Но гвоздь в душе не вытащишь клещами.

Их нет уже, пускай им

Бог простит,

Я — не прощаю.

И слез не лью, чтоб стала чаша горче, Помин души, не чокаясь и молча.

Золотая нить

Осыпаются с ёлок сухие иголки, И слетает с небес мишура.

Дальний звон колокольчиков тихий и тонкий

Нам тревожно трезвонит: пора.

Чтоб тянулась во времени нить золотая, Чтобы отблеск костра не погас.

Мы друзей собираем, мы людей вспоминаем, Для того, чтобы помнили нас.

Не нужны ордена, не нужны позументы

И прощальный салют похорон, Наши жизни не факты, они аргументы

В нескончаемом споре времен.

Плач

А мне казалось, будет длиться вечно

Наш многолетний свадебный обряд, Но ты ушла внезапно в бесконечность, А я кругом остался виноват.

Застыл навечно куст калины красной

И улетели журавли, трубя,

А мне осталось вздрагивать напрасно, Похожую увидев на тебя.

Последний шкалик водки поминальной

Я все же для себя приберегу, А для тебя — лишь вечный сон прощальный

И красные гвоздики на снегу…

Осенний ветер кружит над лесами, Последний лист осины теребя, И плачу я горючими слезами, Примеривая саван на себя…

Меньшее зло

Когда выбираешь как меньшее зло

Себе вопреки или людям назло

Любимца мальчишек и женщин, То можешь считать, что тебе повезло: Ведь все-таки выбрал ты меньшее зло, Но долго ли быть ему меньшим…

ХРОНИКИ

Выбор

Я умоляю москвичей,

В комразум не погас:

Не выбирайте палачей —

Они погубят нас.

У них карающих мечей

Всегда готов запас,

У них один закон — омон,

Один указ — спецназ.

Не выбирайте палачей —

Кровь жертв падет на вас.

Ни похорон, ни похоронок — Лишь поминальный свет свечей.

Вам кланяюсь земным поклоном: Не выбирайте палачей.

Ведь чей-то выбор был началом

Варфоломеевских ночей.

Для миллионов означал он

Огонь освенцимских печей.

Да неужели в целом свете

Нет никого милее этих?

Не выбирайте кнут и дыбу

И пряник лжи, и яд речей.

Не выбирайте этот «Выбор».

Не выбирайте палачей.

Русский солдат

В небо вонзается ранний закат, Перед глазами круги.

Где же друзья твои, русский солдат, Где же твои враги?

Пусть рукоплещет тебе

Колизей —

Лежбище новых богов.

Боги велят убивать друзей

И защищать врагов.

Слезы молча глотает отец,

Бьется в истерике мать,

Может быть, им объяснят, наконец, За что тебе умирать.

Все против всех, от бедра автомат, Сколько патронов есть,

Все, что осталось тебе, солдат, — Мать, автомат и честь.

Правда и ложь — не разберешь, Старых друзей не вернешь,

Русский солдат, встань и иди, Твой Сталинград впереди.

Так говорит история России

Лжедмитриев бывает только два — Так говорит история России, И вторит ей народная молва.

Лжедмитриев бывает только два — Один предатель, а другой — палач.

Так говорит история России, И вторит ей протяжный женский плач.

Один предатель, а другой — палач.

Борис в начале, Михаил в конце — Так говорит история России.

Но что-то перепутали мессии: В начале смуты в царственном венце

Был Михаил, и стал Борис в конце.

Да, что-то перепутали мессии.

Пятнадцать лет российской смуты век

Так говорит история России, И вторит ей уставший человек.

Пятнадцать лет российской смуты век, Но все-таки Россия не умрет — Так говорит история России, И вторит ей измученный народ.

Но все-таки Россия не умрет.

Уйдут в проклятье лики темных сил, Лжедмитрии Борис и Михаил.

Звезда и крест сойдутся у могил, И, повинуясь шествию светил, Начнется новая история России.

Поколение “next”

Был Шейлок стар,

Ромео юн и честен,

Стремились воды к устью от ручья, И отличало гордых чувство чести, А умудренных — жадность бытия.

Но в одночасье все переменилось, Как будто реки повернули вспять, Как будто нам родные только снились, Как будто жить — убить или отнять.

Безумны страсти правых или левых

И тех, кто выбрал безопасный секс, Как юный Шейлок кровяной бифштекс

Или как смерть стареющий Ромео.

А небеса весенние прозрачны

И мутны воды зябнущей реки, Но страшен мир, в котором дети алчны, А романтичны только старики.

Весенним утром розовеют сосны

И багровеет гаснущий закат, Но, каждый год считая високосным, Мы ожидаем горестных утрат.

Поход

То не ветер знамена колышет, То не ропот разбуженных рощ, Это гвозди в озябшие крыши

Забивает без устали дождь.

Это слезы поля оросили,

Это гневом спалило траву,

Это наши идут из России

На забывшую Бога Москву.

Где не храмы встают, а торжища, Где менялись хвала и хула, Где сбирая на папертях нищих, Без стыда золотят купола.

Крест

Вся жизнь полна Голгоф и Рубиконов, Карабканий бесплодных на Парнас, Мы выбрали пути через препоны, Что кем-то раньше выбраны для нас.

За все, за все, что сделал и не сделал, За все, за все придется отвечать, Но ни к кому на этом свете белом

Не дошептаться и не докричать.

Когда мы отправляемся в поход, Пытаясь дать неведомому имя, Несбывшееся гонит нас вперед, Несказанное скажется другими.

Крест на Голгофу нам нести самим, И этот путь тяжел и бесконечен, Вот потому-то и не вечен Рим, Вот потому Ершалаим не вечен.

***

И только когда погребальные дроги

Начнут проминать индевеющий наст, Поймешь, что не мы выбираем дороги

Дороги ложатся под нас.

Оглавление

ИСТИНА

Представь себе

Парад

Истина

Когда Адам пахал

Жажда

Повторенье

Минута молчанья

Нам все дано

БЕЛЫЙ ДЫМ

О, как