Мой пояс груб. Акриды, мед пчелиный
Мне снедь. У Иорданских берегов
Я всех зову омыться от грехов,
Где голубые зыблются маслины.
Осанною оглашены долины,
Безмолвствуют свирели пастухов.
Елеем блещет терем Женихов,
И рдеет нард в амфоре Магдалины.
Я дикий скимн пустынных вод и скал.
Как ярый хмель, во чреве я взыграл,
Вняв девы глас, несущей крины рая.
Се полн Сион светильников и роз.
В руках детей благоухают вайя…
Мой крест воздет: я жду Тебя, Христос!
Расцвел миндаль. Под благовесты лир,
В тени маслин, почила Галилея.
С медвяной розой росная лилея
Вершит лобзаний вожделенный пир.
В Ее очах синеет кроткий мир,
Златые косы тяжки от елея,
Ланиты рдеют. Девственно алея,
Душистых уст полураскрыт потир.
Внимает в поле небу пастырь мирный.
Волхвы с диваном, золотом и смирной
Склоняются пред яслями Христа.
В груди Марии белый сад вздыхает.
Недвижны кедры. Вышина чиста.
И в синеве Сион благоухает.
Болотный дух, дух похоти и тлена,
Тебя сожгла небесная любовь,
И розою цветет Андиомена —
Хаоса язвенного кровь.
Мы светло празднуем свободу от проклятья,
Когда, под громы роковых угроз,
Алеет поцелуй, сплетаются объятья,
И шествует весна в венке из роз.
Превозмогая косность мысли нашей,
Когда мы близимся к Познанью Божества,
Нам лилий девственных благоухают чаши —
Кадильницы во храме естества.
Взгляни: сей крин весь мрак, весь смрад земной утробы
В сребро и аромат духовно претворил:
Благовествуя жизнь и истощая гробы,
Марии лилию вручает Гавриил.
Мария! таинство божественного брака!
О имя красное, сладчайшее имен!
О ужас демонов и упраздненье мрака,
И над Гоморрою сияющий Сион.
О ширшее небес девическое чрево
И затворенные святые ложесна!
О благосеннолиственное древо,
Воней златых плодов прозябшая весна!
Сожги последний мрак, фиал любви небесной,
О стамна с манною и неопальный куст!
Мария — сладкий мед словесный
И золото розоуханных уст.
Он нам родной — исполненный созвучий,
Покорный нам, но еще косный мир:
В ответ на мысль гармонией певучей
Волнуется вещественный эфир.
Певцы, художники, поэты! Наша
Мечта сковала хаос мировой,
И разума всеемлющая чаша
Вмещает мир, певучий и живой.
Тебе, о хаос, золотые узы,
Звено к звену, сквозь бешенство веков
Ковали мы, и ангелы и музы
Дарили нам цветы своих венков.
Мечи богов! Резец, палитра, лира!
Познания духовный, чистый хмель!
Сияют в солнце ангельского клира
Софокл, Бетховен, Пушкин, Рафаэль.
Нерасторжимы легкие оковы,
Познал брега безумный океан,
И храм искусства, храм многовековый,
Вознесся ввысь, нетленьем осиян.
Немолчная, согласная осанна
Из наших уст Тебе гремит, Христос.
Исполнен храм и лилий Иоанна,
И роз Марии, непорочных роз.
С креста, в крови, Ты внемлешь нашей лире,
И жрец-поэт возносит к небесам
Кадильницу и золотой трикирий:
Свет разума и песен фимиам.
Беззвездным хаосом окованные души
Восходят в свет, приявши телеса,
И воды отделяются от суши,
И синей кожею простерты небеса.
Замкнута бездна узами предела,
И вещество числом. Раздельны день и ночь.
К волне волну и к телу тело
Стремит божественная мочь.
О дивный образ мира! Сад явлений!
Хвалите Господа в горах, из чащных недр,
Онагры, зайцы и елени.
Древа масличные, ливанский кедр.
Вы — пурпур луга — розы, крины
— О звезды среброустые полей —
И фимиам дубрав, и рев звериный,
И хмель, и масть — вино, пшеница и елей.
Там рыбьим златом голубые бездны
Горят. Сиянье излучая ниц,
Эфир небес, то солнечный, то звездный,
Звенит молитвами влюбленных птиц.
И, подражая им, гармонией псалтирной
Трепещут гусли; сладкозвучный вздох
Зажег свирель. И брак вершится мирный
В лесу, в глуши, где травы, листья, мох.
Над злом последнюю победу торжествуя,
Уста влечет к устам стремление любви,
И хаос уязвлен заклятьем поцелуя…
Моя душа, Творца благослови!