Стихотворения и поэмы

И сбудем заморским купчинам

Мы красного меха в достатке.

Что мой пращур?

Голытьба!

Он в лохмотьях шел тайгою.

Но свела его судьба с мудрой бабою-ягою,

То есть с женщиной в яге — в теплой северной одежде.

Я о встрече той в тайге вспоминаю и в надежде,

Что этнографы прочтут и обдумать им придется

Всё изложенное тут.

Шуба женская зовется

Там, на севере, ягой.

Знай, этнограф дорогой!

Баба-яга сердита.

"Ну,— говорит,— погоди ты!

Зря,— говорит,— не броди ты!

Женю я тебя на внучке,

Возьмет в золотые ручки".

Верно, пращур?

Было так?

Золотым копьем блистая,

Поджидала вас, бродяг, дева-идол золотая

^[65]

,

Сторожила берега Мангазеи и Обдорья

^[66]

,

Неприступна и строга, охраняла Лукоморье.

Злата шкура на плечах,

Золотой огонь в очах,—

Грейся, пращур, в тех лучах!

"Ах, гостеприимна,

В чуме вот только дымно!

В губы не целовала,

Мерзлую рыбу давала,

О чем она толковала?"

—"Пусть бьются князья с князьями —

Народы будут друзьями".

Ты остался, пращур, там?

Венчан снежными венцами?

Ложе устлано песцами?

Нет! К волшебным воротам

За тобою по пятам

Шел Куракин

^[67]

со стрельцами,

Со стрельцами да с писцами за тобою по пятам.

Шли не с чистыми сердцами к Лукоморским воротам.

И закрылись ворота, и в туман укрылись горы,

Схоронилася в Обдоры дева-идол золота.

И волны гремели на взморье,

И ветры над камнем шумели:

Исчезло, ушло Лукоморье, —

Хранить вы его не сумели!

Лукоморье!

Где оно?

Не участвую я в споре

Тех ученых, что давно потеряли Лукоморье

На страницах старых книг, в незаписанном фольклоре.

Знаю я: где север дик,

Где сполоха ал язык,—

Там и будет Лукоморье!

Там, у дальних берегов, где гремят морские воды,

Где восстали из снегов возрожденные народы,—

Лукоморье там мое!

Там стоит она, богата,

Опираясь на копье, а быть может, на ружье,

Молодая дева Злата.

Я не знаю, кто она —

Инженер или пастушка,

Но далекая избушка, что за елками видна,

Снова сказками полна.

Здравствуй, дивная страна!

1945

Царь природы^{67}

И вдруг мне вспомнилось:

Я — царь!

Об этом забывал я годы…

Но как же быть?

Любой букварь

Свидетельствовал это встарь,

Что человек есть царь природы!

Одевши ткани и меха,

На улицу я молча вышел.

Прислушиваюсь.

Ночь тиха.

Себе я гимнов не услышал.

Но посмотрел тогда я ввысь,

Уверенности не теряя,

И вижу:

Звезды вдруг зажглись,

Как будто путь мне озаряя

И благосклонно повторяя:

"Ты — царь природы! Убедись!"

Что ж, хорошо!

Не торопясь,

Как будто просто так я, некто,

Не царь и даже и не князь,

Дошел я молча до проспекта.

Как убедиться мне скорей,

Высок удел мой иль плачевен?

При свете фар и фонарей

Толпу подобных мне царей,

Цариц, царевичей, царевен

Я наблюдал.

Со всех сторон

Шли властелины без корон.

Я знал, что в этот поздний час

Царь воздуха, забыв про нас,

Витал меж туч.

Владыка касс

Свои расчеты вел сейчас.

Царь лыж блуждал по снежным тропам.

Царь звезд владычил телескопом.

А царь бацилл над микроскопом

Склонился, щуря мудрый глаз.