Все стихи 2016 года по алфавиту (СИ)

Упасть и узнавать в полёте дат

Высоких птиц, что - точки телеграфа

С тире к могилам для моих солдат.

Века, тысячелетия, а в моде -

Всё те же карты, ставки и война.

Мы время бесполезно переводим,

За это - время переводит нас.

Перед последним звонком

Отпущены штанины сапогами.

Навыпуск, но под ними голенища.

Состарившись, строями не шагают,

Но мыслят ими и о строе пишут.

На выпуске из жизни - средней школы

Им тема - "Как проведена". Уже ли

Для них нет вольной? Нет и "Смирно!" с "Вольно!",

А только страх бесчестья в окруженьи.

Мелькают кадры, двигаясь к началу,

На потолке, который небом серый;

И на сторону языки смещает

Усердие. Последнее у сердца.

Учитель не торопит седовласый,

Наполнен пониманием и тактом.

Он вёл грамматику души у класса,

Но явно не доволен результатом.

И голова качается печально

Крестившего с надеждой поголовье;

Оно, мыча, росло необычайно.

Ни клока шерсти - лишь рога воловьи.

Перекрёсток "Пять Углов" ночью

С Балтики примчав, пятерня домов

Якорями вниз встала у земли.

К ночи их причал одичал и смолк,

Палубам огни тушат корабли.

Потакает снам темнота окон.

С розою ветров светофор-маяк.

Всосана волна, серая посконь

В ближнее метро "Достоевская".

Тротуарная завень - до утра,

Ей асфальт нутро полосует зло -

Ватерлиния делит ресторан:

На столе бедро, бёдра под столом.

Мрачны утюги чугуном кают,

Вытеснив каюк рыбака в ночи -

Раздувать долги углями в уют,

Только не поют пламенем печи.

Не хочу ко дну в полуночный час!

Обними, чтоб я не пошёл к окну,

Помоги уснуть, лодкой укачав,

Дабы в эту явь сдуру не нырнул.

Пианист

Какими буквами писать

Об этом - было и минуло,

Взрыхлив помаду в волосах,

Прекрасной вечностью минутной.

Играл ли? Это ли игра

Лучей, фигур и отражений,

Воображения и драм,

И сочетаний слов. Уже ли?

Уже. Бесценен тот пятак

Творенья - милость не подачка.

A правая взлетала так...

Для левой ничего не знача.

И паперть ложи, и партер,

Галёрка вздыбились вихрами.

О, пианист, ты благ и щедр,

Познав причастие во храме.

Письма автопортрету

Чтоб эху не таскаться по лесам,

Обратный адрес вписан в уголке,

А ниже - постоянный адресат,

Где на стене портрет с пером в руке -

Парик а ля бишон фризе кудлат,

Гармошкой воротник - как сползший нимб,

В три четверти облагорожен взгляд,

Слегка надменный, раз парик над ним.

Он не ответит. Но, узнав письмо,

Прочтёт. Сменив парик на котелок,

Велосипеды оценив умом,

От лошади оставит жить седло.

Автопортрет в упор - опять укор.

И век иной, и век иной прищур.

Под котелком - помада и пробор.

И нас во взгляде общего ничуть!

Меняю краски, знаменатель. Фон -

Разруха новостроек, гаражи.

Вся жизнь - одним мазком, графой, строфой.

Во взгляде и безумие, и жизнь.

Иные под моим пером черты,

Письмо и кисть иные на пути.

Перехожу черту - с собой на "ты".

Черту найти - не поле перейти.

Письма Нью-Йоркскому другу

Ну, как Нью-Йоркские изделия колбасные?

Поди, тоскуешь ведь, признайся, что тоскуется,

И снятся рощицы, поля, берёзки, пасеки.

Откройся искренне, там хуже, чем в Кукуево?

Вот ты за Трампа, а скажи, чем лучше Путина?

Богаты Крезами, с трибун несут, что нравится.

Один пожизненно, а ваш - два срока (путно ли?).

Пусть тот с причёскою, а наш на то не тратится.

По визе в паспорте - "Израиль" (что проверено),

Но в Венy вдумавшись, решил лететь до Брайтона,

Черкнув мне коротко - мол, раз рождён в империи,

То жить спокойнее прибрежно и окраинно.

Приятней б знать - замучен ностальгиею,

И в завываниях на берег ходишь каяться,

Да сожалеешь о содеянном, что гирею

Висит гнобительно, томит печатью Каина.

Поправ и Родину, и сына обязательства,

В таксистах маешься (не ездишь в "Мерседесах" же!).

Тогда признайся - сожалеешь о предательстве,

И врут свидетели, что видели профессором.

Вот и у нас, как встарь - народ пойдёт на выборы.

Пускай не выбор там, но ведь голосование!

Народовластие - от Колымы до Выборга.

Тебя жалею я, имея основание.

Плиты

I.

Подвижные плиты в подвальном пасьянсе

Сближаются или расходятся в тайне

Подземного тысячелетнего танца

Шажками столетий, насколько мы знаем.