Участь
Портреты на стене =
Большие мухи
О мерзостной весне
Далекой слухи
Столы — где писаря
Ведут тюрьмы дневник
А бледная заря
Затоптанный родник
Окурки и следы
Заплеванных калош
И бурки и суды
Скандальный труп — дебош
Портреты на стене =
Раздавленные мухи
О жертве о весне
Непостоянны слухи.
Из сборника «Затычка» (1914) *
«Улиц грязных долбили снег…»
Улиц грязных долбили снег
Розовой пяткой вешних нег
Лица как змеи
Кружились аллеи
Но пали лазури блистая мечи
…замолчи!..
Наддомной волною мы снова полны
Насыщены потом ПОДМЫШЕК весны.
«Вечер темнел над рекой…»
Вечер темнел над рекой
Всюду раскрылись огни
Созданы стражи рукой
Выси во тьме лишь одни
Глядя на бледную гарь
Небу вдруг стало обидно
И оно подняло свой фонарь
Тот что душою — ЕХИДНА!!!
Железная дорога
Русь
Бросить в окошко
Мутностью пены
Забытые стены
Святыней гиены
Деревня как гнилушка
Чуть чуть видна дали
Так утлая старушка
Сифилитической пыли
Фонарь
Вонзивший розу жало [17]
Гробовый ларь [18]
Темнот кружало [19]
Земная жуть
Дает вздохнуть
Тоске
Что в пауке [20]
Зародыш странный
Путь
Обманный
Отсек
Их белых ног
Порог
Калек.
Из сборника «Весеннее контрагентство муз» (1915) *
Цикл «Здравствуйте m-lle поэзия!» *
Вновь
Андрею Акимовичу Шемшурину
Где синих гор сомкнулся полукруг,
Стариннных дней Италии, — далекой
Жестоких севера заиндевевших вьюг,
Широкий профиль бросил храм высоко.
Волчицей Ромул вскормленный, что Рим
Впервые очертил (веках) могучим плугом,
И Татиус-король Сабинянами чтим
Его воздвигли Янусу почтении сугубом.
И годы светлые, свирелью пастухов
Звучащие, несущих колос, нивах,
Прочнейший на дверях его висит засов —
Хранитель очагов счастливых.
Когда же воинов на поле бранный клич
Зовет мечей и копий строем,
Войны, войны подъят разящий бич:
«Мы двери Януса кровавые откроем!»
Январской стужи близится чело.
О Янус званный голубыми днями!
Офортные штрихи, о сумрачный Калло!
Нежданно вставшие пред нами…
И эти дни возгромоздился храм,
Громах батальной колесницы…
Но нынче храм сердцах (как гнезда тяжких ран)…
Отверзты входа черные зеницы…
«Зима взрастила хлад морозный…»
Зима взрастила хлад морозный,
Цветок глубин и тьмы,
Пророк дерзающе нервозный
Благоуханной кутерьмы.
Зима роняет лепестки
На долы-льды, суровость, лавы
Свевают стружки верстаки:
Алмазы-плагины отравы.
Зима стучит своей клюкой,
Она хрипит (каркас железный)
И голос дыбит вековой
И шлейф роняет густо-звездный.
На стекла легких мотыльков
Бросает стаею ночною
И женский холодит альков
Своей морозною струною.
На пол лощеный розы пять
презрев, не ступят, осторожность
и бури вьюжные хранят
свиданий прежних невозможность.
Поющая ноздря
Кует кудесный купол крики
Вагон валящийся ваниль.
Заторопившийся заика
Со сходством схоронил.
1914
Ростов Дон
Превосходства
1. Небо чище, небо выше
Всех кто здесь прилежно дышет.
2. А вода всегда светлей
Девьих призрачных очей.
3. И нежней речной песок,
чем согретый твой сосок.
4 Камень, камень ты умней,
Всех задумчивых людей.
5. И безмернее машина
Силе хладной исполина.
«Утренние дымы деревень твоих…»
Утренние дымы деревень твоих,
Утром порожденный, мгле пропетый стих.
Голубые розы просветленных глаз
И широкий женский плодоносный таз.
А оврагах клочья
Без надежды снега,
Точно многоточья
α и ω.
