Народные стихи и песни

III

Кое-что объ изданіяхъ Безсоновымъ народныхъ стиховъ и пѣсенъ

Я по сіе время не понимаю, на что такая несчастная доля постигаетъ сборникъ пѣсенъ Петра Васильевича Кирѣевскаго. Петръ Васильевичъ началъ записывать русскія пѣсни еще въ 20-хъ годахъ, слѣдовательно, болѣе 35 лѣтъ назадъ; ѣздилъ онъ по Россіи нѣсколько разъ самъ, съ единственною цѣлію записывать пѣсни; всѣ, кто только успѣвалъ записывать какую-нибудь пѣсню, доставляли ее непремѣнно Петру Васильевичу. Между сотрудниками его въ этомъ дѣлѣ вы встрѣчаете Пушкина, Гоголя, Кольцова, Даля, Языковыхъ, Погодина, Шевырева и много, много другихъ. Сколько мнѣ помнится, нѣтъ ни одной губерніи, изъ которой бы въ этомъ сборникѣ не было пѣсенъ. Прибавьте къ этому добросовѣстность собирателя, глубокую его образованность, необыкновенное эстетическое и народное чутье и болѣе тридцати-пяти лѣтъ неусыпныхъ трудовъ. Кажется, какъ при этихъ условіяхъ не достигнуть успѣха?!… И достигъ бы успѣха Петръ Васильевичъ Кирѣевскій, ежели бы у него немного поменѣе было добросовѣстности и любви въ своему дѣлу, а коли хоть немного было бы нахальства; имѣя же вышеупомянутые недостатки, онъ не могъ сдѣлать кое-какъ; и что имъ было сдѣлано — сдѣлано хорошо. Припомнимъ, что до самой смерти Петра Васильевича никто не зналъ, не исключая и самаго Общества любителей русской словесности, которому теперь поручено изданіе этого сборника. никто не зналъ, что Петръ Васильевичъ не только записывалъ пѣсни, но что онъ составлялъ {Подъ словомъ составлялъ надо разумѣть «возсоздавалъ», т. е. Петръ Васильевичъ Кирѣевскій бралъ нѣсколько варіантовъ одной и той же пѣсни и выбиралъ изъ каждаго варіанта тотъ стихъ, который казался ему лучше. При этомъ онъ указывалъ добросовѣстно именно на тотъ варіантъ, которымъ онъ пользовался. Это можетъ засвидѣтельствовать г. Безсоновъ распоряжающійся драгоцѣнными рукописями Кирѣевскаго.} ихъ изъ многихъ варіантовъ, и такъ составлялъ, что никто не нашелъ не только стиха, но ни одного даже слона, которой бы показалось ненароднымъ: такъ глубоко понималъ нашъ первый (и по времени, и по способностямъ) собиратель народной поэзіи. Умеръ Петръ Васильевичъ Кирѣевскій, а съ нимъ умерла и надежда видѣть когда-нибудь сборникъ русскихъ пѣсенъ, какого мы могли ожидать ори жизни Петра Васильевича.

Послѣ смерти Кирѣевскаго, родственниками его поручено было мнѣ заняться приготовленіемъ къ изданію всѣхъ оставшихся пѣсенъ. При самой передачѣ мнѣ пѣсенъ В. А. Елагинымъ, я замѣтилъ страшный недочетъ въ бумагахъ: по крайней мѣрѣ двухъ или трехъ стопъ бумаги, исписанной пѣснями, не оказалось; потомъ я узналъ, что сверхъ этой страшной потери, пропало еще множество бумагъ покойнаго Петра Васильевича, оставленныхъ имъ въ Москвѣ. Эти пропавшія драгоцѣнности извѣстны многимъ; самъ г. Безсоновъ говоритъ объ этой потерѣ. А мнѣ занимавшемуся у Петра Васильевича болѣе двадцати лѣтъ по части собиранія пѣсенъ, слишкомъ хорошо извѣстны эти рукописи. — Когда мнѣ, било поручено приготовить къ изданію пѣсни Петра Васильевича, въ тоже время В. А. и Н. А. Елагини, М. А. Стаховичъ и я, составили опись, въ двухъ экземплярахъ, всѣмъ пѣснямъ и въ томъ порядкѣ, въ какомъ онѣ остались послѣ смерти собирателя, и всѣ четверо подписались подъ обоими экземплярами. Думая, что издавать придется мнѣ и не надѣясь издать надлежащимъ образомъ, я поставилъ въ непремѣнное условіе, что по окончаніи работъ, кѣмъ бы то ни было произведенныхъ, рукописи всѣ должны для повѣрки поступить или въ публичную петербургскую библіотеку, или въ библіотеку московскаго университета. Затѣмъ я немедленно приступилъ къ работѣ. Не мнѣ судить, хорошо или дурно вышло бы у меня собраніе, но я долженъ сказать, что, приготовивъ историческія пѣсни въ изданію и не довѣряя себѣ, я изъ орловской губерніи, гдѣ производились работы, отправился въ Москву, съ единственною цѣлью воспользоваться совѣтами тамошнихъ ученыхъ; и какъ изданіе пѣсенъ, по моему мнѣнію, въ чемъ вѣрно согласятся и многіе, должно быть исполнено подъ вліяніемъ не одной какой-нибудь партіи, а всѣхъ партій, то я и обратился за совѣтомъ ко всѣмъ. Я показывалъ историческія пѣсни П. А. Безсонову, И. Д. и И. В. Бѣляевымъ, К. С. Аксакову, Ѳ. И. Буслаеву, И. Б. Забѣлину, Т. И. Филипову, А. H. Островскому, В. М. Ундольскому, А. С. Хомякову, И. В. Павлову, и — представьте мое великое удивленіе: ни отъ одного изъ этихъ господъ я не слыхалъ ничего, кромѣ похвалъ, ни одного замѣчанія!.. Другими словами, всѣ они одобрили мои работы по изданію русскихъ пѣсенъ. Немедленно я вернулся въ орловскую губернію и къ осени 1857 года сборникъ пѣсенъ былъ почти готовъ… Надобно быть въ этомъ дѣлѣ опредѣлительнѣе въ своихъ словахъ: мнѣ оставалось, безъ усиленнаго труда, работы еще недѣли на двѣ, на три, и притомъ такой не важной, что я легко могъ исполнить ее при держаніи корректуръ.

Въ концѣ февраля 1860 года рукописи собранія покойнаго Петра Васильевича Кирѣевскаго были переданы Обществу любителей русской словесности, и общество въ тоже засѣданіе изданіе рукописей поручило К. С. Аксакову, П. А. Безсонову и В. И. Далю; наконецъ, въ сентябрѣ этого года вышелъ первый выпускъ «Пѣсенъ, собранныхъ Петромъ Васильевичемъ Кирѣевскимъ» (94 стр.); въ февралѣ или въ концѣ января 1861 года вышелъ второй выпускъ (96 стр.); въ апрѣлѣ или въ маѣ вышелъ третій выпускъ (124 стр.). Чтобъ кончить всю исторію изданія этого горькаго сборника, я долженъ сказать, что комиссія, издававшая эти три выпуска, прибавила нѣсколько пѣсенъ изъ разныхъ сборниковъ, къ пѣснямъ, собраннымъ Петромъ Васильевичемъ и приведеннымъ мною въ порядокъ, по плану самого собирателя. Я этого сдѣлать не могъ; мнѣ запрещено было прибавлять что-нибудь къ сборнику, исключая нѣкоторыхъ старинныхъ печатныхъ сборниковъ, и именно въ уваженіе только того, что Петръ Васильевичъ самъ началъ выписки изъ этихъ сборниковъ.

Ко всему этому мнѣ не приходится говорить ни въ похвалу, ни въ порицаніе этого изданія: пусть судятъ всѣ, кто какъ знаетъ; я буду говорить собственно только о работахъ комиссіи, которой поручено изданіе этого сборника, драгоцѣннаго и по содержанію, и по имени собирателя. И я считаю тѣмъ болѣе моей обязанностью сказать свое мнѣніе, можетъ быть ошибочное, что болѣе чѣмъ кто-либо знаю объ этихъ работахъ и о томъ, что сдѣлали съ сборникомъ Петра Васильевича дѣйствующіе члены Общества любителей русской словесности, которыхъ Кирѣевскіе считали искренними своими друзьями.

«Не родись богатъ-уменъ, а родись кудрявымъ», говоритъ народъ. П. А. Безсоновъ родился совершенно кудрявымъ! Другихъ достоинствъ, по изданію русскихъ пѣсенъ, я за нимъ рѣшительно не знаю. Кто можетъ сказать, по какому несчастному случаю весь сборникъ пѣсенъ Кирѣевскаго, да и всѣ сборники пѣсенъ достались безконтрольно въ однѣ руки г. Безсонова? Гдѣ онъ проявилъ знаніе русской народной поэзіи? Онъ рѣшительно ничѣмъ не доказалъ знанія народной жизни; только впослѣдствіи доказалъ отсутствіе пониманія русской поэзіи и зависть къ заслугамъ Петра Васильевича Кирѣевскаго. Чѣмъ вы объясните, напримѣръ, какъ не завистью, слѣдующее: едва узнали люди совсѣмъ не близкіе, а можетъ быть и лично незнакомые съ Петромъ Васильевичемъ, объ изданіи его собранія, какъ въ ту же минуту предложили свои сборники въ общую сокровищницу Кирѣевскаго; изъ числа многихъ я укажу на Ѳ. И. Буслаева, И. Е. Забѣлина; г. Рыбниковъ имѣя подъ руками множество пѣсенъ, не остался чуждымъ этому труду: онъ далъ нѣсколько пѣсенъ въ сборникъ Кирѣевскаго; одинъ только г. Безсоновъ, которому безконтрольно порученъ сборникъ, взялъ себѣ часть, а можетъ и лучшую, именно духовные стихи изъ сборника Кирѣевскаго, и издалъ ихъ въ своихъ «Калѣкахъ-перехожихъ»,да при этомъ надо замѣтить, ни одной строки не вложилъ въ собраніе, порученное его благодѣяніямъ. При этомъ онъ не забылъ сказать о своихъ великихъ трудахъ (которыхъ не было), о своихъ заслугахъ, о которыхъ никто не знаетъ!.. Г. Безсоновъ объясняетъ это тѣмъ, что у него великій сборникъ стиховъ; изъ «Калѣкъ-перехожихъ» этого не видно, а хоть бы это была и правда, онъ по долгу чести и совѣсти не могъ бы изъ порученныхъ ему пѣсенъ брать что-нибудь. Что бы онъ сказалъ, ежели бы кто-нибудь, кому поручено сберечь сто рублей, взялъ деньги себѣ, и объяснилъ это присвоеніе слѣдующимъ образомъ: «У меня больше, — у меня тысяча рублей; поэтому я и взялъ себѣ и эти сто рублей?» Но не все ли равно, деньги или пѣсни? Какъ можно было приписывать себѣ то, что сдѣлалъ другой?!. А г. Безсоновъ это дѣлалъ и дѣлаетъ съ первой строки издаваемыхъ имъ и «Пѣсенъ», и «Калѣкъ-перехожихъ» до послѣдней строки. Чтобы не упустить фразы: «съ первой строки», я и начну съ первой же строки предувѣдомленія перваго выпуска пѣсенъ, принадлежащаго г. Безсонову. Я совершенно утвердительно говорю — Безсонова, и убѣжденъ, что товарищи его по комиссіи не читали бумагъ Петра Васильевича, а слишкомъ довѣрчиво отнеслись къ г. Безсонову. Иначе какъ объяснить согласіе покойнаго К. С. Аксакова и В. И. Даля подписаться подъ слѣдующими словами «Предувѣдомленія»: