Собрание сочинений. Том 2. Витраж хрустального собора. Стихотворения

Но в трюме нашу Обезьяну

Заметил вахтенный матрос,

Поймал её, и к капитану

В каюту пленницу отнёс.

А капитан подумал: «Странно!

На нашем судне – обезьяна.

Что делать с ней? – встаёт вопрос...»

…Он думал долго – три недели

Чесал затылок, морщил нос,

Не разбирал своей постели,

Не ел, когда матросы ели,

Молчал, когда матросы пели,

Не брился даже (весь оброс!), –

Однако, хоть и еле-еле,

Нашел ответ на свой вопрос.

Когда корабль пришел в Гавану,

Он взял под мышку Обезьяну,

Сказал: «Крепись! Не вешай нос!» –

И в зоопарк её отнёс...

...И вновь тоскует Обезьяна,

И вновь не мил ей белый свет:

Ей в зоопарке счастья нет –

Здесь тоже не дают конфет

И шоколадок на обед!

Здесь, как когда-то в жарких странах,

Точь-в-точь как в грустных жарких странах,

На завтрак каждый день – бананы,

На полдник каждый день – бананы,

На ленч, на ужин, на обед –

Всегда, увы, одни бананы!

И ничего другого нет!!!

КНИГА

Вот уж три десятка лет

Эту книгу я читаю

И одно лишь уяснил –

Что не понял ничего...

То ли смысла в книге нет,

То ли, мыслями блуждая,

Слишком я рассеян был

И не смог постичь его...

Мне бы вновь перечитать

Эти пёстрые страницы, –

Может, понял бы тогда

Всё, чего понять не смог...

Но страниц уж не собрать –

Разлетелись, словно птицы.

И, как видно, никогда

Не найти мне нужных строк...

Что ж, таков удел слепца...

Дочитаю до финала, –

Может, там забрезжит свет,

Может, там смогу узнать,

Для чего рука Творца

Эту книгу написала

И зачем я столько лет

Должен был её читать.

* * *

То, что было вчера, –

Всё бездарно, смешно и нелепо.

То, что будет потом,

Не сулит никаких перемен...

Все надежды пера

Опоясались лентою крепа

И пропали в былом,

Ничего не оставив взамен...

Погребальный костёр

Пожирает вчерашние строки.

Безвозвратно в огне

Исчезает химера глупца:

Произнёс приговор

Ей рассудок – седой и жестокий,

Не позволивший мне

Быть счастливым слепцом до конца...

Гаснет призрачный свет.

На фальшивой свече остывает

Неподдельный нагар...

Пыль ложится в пустую тетрадь...

Умер юный поэт.

А другой только жить начинает,

Но уже слишком стар,

Чтобы в горние выси летать...

В ПРЕДВКУШЕНИИ КАНИКУЛ

Неужели скоро – лето?

Я почти не верю в это!..

Неужели в самом деле

Мне всего лишь три недели

Остаётся потерпеть,

Попотеть и покорпеть?..

А потом я душный класс

Навещу в последний раз

И... – ура! Гуляй! Свобода!

Речка! Танцы! Турпоходы!

Дача! Пляж! Курорт, быть может!

Золотой загар на коже!

Телевизор – целый день!

Безнаказанная лень!

Вечеринки – до утра!

Жизнь – ключом!.. Ура! Ура!

Никаких тебе мучений –

Формул, правил, упражнений...

Никаких тебе занятий,

Скучных книжек, хрестоматий!..

Жизнь начнётся – высший класс!

Очень скоро... А сейчас –

Признавайтесь-ка, друзья:

Догадались вы, кто я?..

Нет, не Оля. И не Маша.

Не Оксана. Не Наташа.

Не Серёжа. И не Саша...

Я – учительница ваша!

НОВАЯ ПЕСНЯ НА СТАРЫЙ МОТИВ

Ох, судьбинушка –

Своенравная,

Бессердечная,

Беспощадная, –

Невзлюбила ты

Добра молодца,

Ясна сокола –

Ваню русского;

Поклялась себе

В озлоблении

Погубить его

Да со свету сжить;

А за что про что –

То неведомо, –

Знать, вожжой тебе

В зад заехало...

И уж чем его

Ты не мучила!

И уж как его

Не терзала ты!

И уж как над ним

Ты не тешилась!

Чем сгубить его

Не пыталася! –

И работою

Непосильною,

И начальником –

Кровопийцею,

И безденежьем

Долговременным,

И инфляцией

Нескончаемой;

И болезнями

Всевозможными,

И продуктами

Несъедобными,

И водицею

Ядовитою,

И хреновою

Самогонкою...

На войне его

Убивала ты

И калечила

В драках уличных,

И нитратами

С пестицидами

Отравить его

Ты пыталася;

И с ума свести

Норовила ты

Его книжками

Идиотскими,

Кинолентами

Заграничными,

Музыкальными

Экскрементами;

И рекламою

Инфантильною,

Вездесущею,

Тошнотворною;

И порнухою,

И чернухою,

И политикой

Полоумною...

И морила ты

Ваню голодом –

Продолжительным

И мучительным;

И дразнила ты

Ваню роскошью –

Сколь желанною,

Столь и призрачной...

Всеми силами

Ты пыталася

Довести его

До отчаянья,

Всеми средствами

Ты старалася

Погубить его

Да со свету сжить.

Но назло тебе

Ваня держится!

Но назло тебе

Выживает он!

И на козни все

Он тебе в ответ

В рожу наглую

Тычет кукишем!..

Не сгубить тебе

Добра молодца,

Ясна сокола –

Ваню русского!

Не сгубить тебе

Терпеливого,

Многосильного

И бессмертного!

Средства все свои

Исчерпала ты.

Покопайся-ка, –

Что отыщется?

Войны, голод, СПИД,

Бедность крайняя... –

Всё тобою в ход

Было пущено...

Лишь одна напасть

И осталася

До сих пор ещё

Не испытанной,

Лишь одна напасть

И осталася

Русским Ванею

Не изведанной.

Что же ты её

Прячешь за спину?

Что ж ты так её

Крепко стиснула?..

Не держи её!

Отпусти её

К Ване русскому –

Жизнь счастливую!!

К РАССВЕТУ

Утро. Детская. Свет за окошком...

Чуть дрожащая тень на стене.

Подоконник. Алоэ... И кошка...

Тишина. И покой в тишине...

Безмятежная сладкая дрёма.

Предвкушение радостей дня.

Ни тоски, ни тревоги... Истома...

Тихий голос, зовущий меня...