Лес угрюмый. Вечереет.
Ходит ветер лютым зверем.
На пригорке под осиной
Притаился красный терем.
Едет витязь. Ищет доли.
Белый конь ведет, как хочет.
Смотрят ветки, нагибаясь.
Ветер плачет и хохочет.
Красный терем, красный терем.
Конь недвижим. Витязь входит.
«Кто здесь?» Тихо. «Кто тут?»
Вечер тени в лес заводит.
Небо ало. Ветер мчится,
Нагибает, смотрит, ищет.
Ветки бьются. С долгим ржаньем
Белый конь по лесу рыщет.
В красном тереме колдунья
Жарко витязя целует,
Косы пламенем развились.
За окном закат тоскует.
Небо — голубь, филин, ворон…
Лес под шапкой-невидимкой…
Кто задул огни на небе?
Кто промчался белой дымкой?
Красный терем, красный терем.
Кто зажег его кудрями?
Кто с огнем взвился над лесом?
Кто погаснул под огнями?
Январь 1905
Ты не та ль Яга-Огневка —
Ох, Огневка, лихо мне! —
Руки — крылья, зверь — головка,
Вся — в причудливом огне.
Под столетнею сосною
Ты ли хату подожгла,
Где жена моя весною
Плод во чреве понесла?
Ты ли девушку убила,
Цветик в самой-то поре,
Что мне воду приносила
Ключевую на заре?
Ты ли старую старуху,
Домостройницу мою,
Придушила в заметуху
У могилы на краю?
Ты ли внучку-непоседу,
Вдовой ласточку избы,
Завела куда без следу,
В лес по мертвые грибы?
Коли ты, так посмотри же
На пустынника меня,
Подходи, Огневка, ближе —
Не бояться мне огня!
Оберни крылатым змеем
И сама взлети змеей:
Игры на небе затеем,
Пляску — вихорь змеевой!
Пропадай, людская доля,
Засыхай, мои поля!
У Огневки злой неволя —
Воля новая моя.
1907
Летось, в летошнем году
Задудил пастух в дуду.
Свадьбу молодец играть
С алой Ладой алый Лад.
Ой, подружки, на девишник,
Милы други, на мальчишник,
Во скобленую избу!
Все собрались, наскакали,
Одного-то не собрали —
Мила друга во гробу.
Воет ветер на кладбище,
Ветер друга упокоит.
Крепко сбито домовище,
Над могилой ветер воет.
Свадьба едет! Моют клеть.
Не стареть, не матереть!
Ладу в оченьки глядеть!
Небо синее высоко.
Церковь божья недалеко,
Вон погост чернеет сбоку.
Или вспомнить обещанье —
Мила друга на венчанье
Звать из гроба к целованью?
Осень листья накидала,
Чтоб могила не пропала.
— Здравствуй, здравствуй, милый друг!
— Здравствуй, здравствуй, милый друг!
И гудит нутро могилы:
Заходи-ка, выпьем, милый!
— У ворот невеста ждет!
— У ворот и подождет!
Лад в могилу опустился,
Зелена вина напился.
Выпил чарку, в глаз кольнуло,
Сотня лет, как сон, мелькнула,
Каплей синею стекла
Со зеленого стекла.
И другую — снова сотня.
Третья чарка — третья сотня.
— Ну, прощай же, милый друг!
— Ну, прощай же, милый друг!
Вышел Лад на чисто поле.
Разлетелось поле в волю.
Где ж невеста, где возок?
Только камень-валунок!
А под камнем белый череп,
Полевому зверю терем.
А над камнем черный ворон,
Полевому зверю ворог.
Ладо ворону в испуге:
Не видал ли, друг, подруги?
Каркнул ворон: померла.
Триста лет, как померла.
Ладо ворону: не надо,
Ворон, ворон, врать не надо!
Ворон Ладу: не воркуй,
Череп в зубы поцелуй.
Ладо к черепу с тоскою:
А в зубах кольцо златое.
Поджидала, обмерла,
Обруч зубками взяла.
Будь ты проклят, милый друг!
Каркнул ворон: милый друг.
Будь ты проклят триста крат!
Каркнул ворон: триста крат!
Будь ты проклят, ворон враг!
Каркнул ворон: ворон враг.
1907