Протянувшись, все застлали вечерние, холодные, серебристые облака над серебристо-переливной цветущей рожью…
Только в одном месте точкой прорвалась и горела, только искра… искра огненного неба…
Я захотела на нее взглянуть еще… но было уже равно серебристо и тихо… в этот холодный вечер Мая.
А когда я оглянулась, белые колокольчики брусники свешивались с высокого песчаного края дороги, как подвенечные цветы…
Оттепель сразу нежданным теплом
Снежные мхи все одела кругом,
талые мхи.
В инее церковь белеет седом,
В инее церковь белеет седом,
белая церковь.
Светят глаза, улыбаясь глазам,
Белые липы стоят по бокам,
липы-невесты.
Радость любви улыбается нам,
Мрамором нежным оделись везде
белые камни.
Нежно поют пастухи о весне,
Капли поют и звенят о тебе,
белое счастье.
Белые липы стоят в стороне,
белые липы.
Радостно дружба сияет тебе,
белое счастье,
Радостно дружба сияет тебе,
белое счастье.
Под мостками мороз поскрипывал,
она шла со стирки,
запоздавши, второпях.
Подошел к ней, в сумерках, господин красивый,
господин красивый весь в бобрах.
«Ты красавица, ты красавица неневестная…
Ты голубушка, ты сударушка молода…»
— «Опозднилась я, барин, со стиркою».
(Смотрит, — барин-то уже лет сорока!)
«Ты красавица, чародейница, ты ясночка!
Не видал ли, видал ли я тебя.
Мне давно, давно б горела звездочка —
да метель-чаровница замела».
Что напела им снегурка той зимою,
что напела чудодейница той порой:
«Увезу тебя в богатые хоромы,
будешь ты мне, милая, как женой».
«Барин ты красивый, да богатый.
Много домов всяких, да госпож…»
И насупился, нахмурил брови,
стал еще ей более пригож.
Что она решалась не решалася…
Он в бобрах по черной лестнице ходил.
С чем встречалась, расставалася…
С чем рассталася — то Бог судил.
«Как снежиночка, вкруг звездочек крутилася,
как веселый белый вихорь завился…
Ты веселое похмелье совершилося,
что хмельнее пьяного вина».
«Ах, красотка, ты белая, ясночка,
ты, сударушка, погоди.
Я видал ли тебя? Встречал ли тебя?»
Ты, мятелица, крути, крути.
Ничего о них не знали,
Знали только, что являлись
Они с озера лесного.
Сестры с озера их звали.
Три красавицы прекрасных
Приходили лишь под вечер
К девушкам на посиделки.
Не похожи они были
На детей земли обычных.
Вились локоны волнами
На плечах их величавых.
Говорили о закатах
Кудри, волны золотые,
О струях озер огнистых —
Очи темно-голубые!
Очи первой — изумруды,
И синели очи средней,
Очи третьей голубели.
До конца на посиделках
Никогда не оставались.
Почему? Не отвечали,
Только молча улыбались.
И едва они являлись,
Дивно отблески струились
По стенам червонной рябью,
Вот заткались в нитях света
Нежные фигуры!
Чем-то веяло прелестным,
Пахло елью!
И примешивался сон воспоминанья
К общему веселью.
Словно что-то неземное было с каждым,
Что-то новое, другое…
Как весною!
И их пряжа дорогая,
Точно солнца свет лучился
На осенних паутинках,
Как пушиночки весною
От цветов сорвались ивы,
И летают как снежинки,
Точно месяц между елок,
Что танцует на росинках!
Весело на посиделках,
Парни лакомства приносят,
Но занятней всех их Густав,
В играх, шалостях, проделках!
Но все чаще смотрит Густав
В очи синие у средней.
Гордый блеск их непонятный
И таинственно волшебный!
Сразу Густава пленили
Эти девушки лесные,
Но зачем уходят рано,
Что за тайны неземные? —
Так обидно, только радость
И веселье расшумятся,
Молча складывают прялки
И уходят — не простятся.
Что же было б, если дольше
Вы осталися меж нами?
Но ему не отвечает
Дева с синими глазами!
Только сдержанно над пряжей
Чудной низко наклонилась. —
И подумал он сердито,
Только сердце страшно билось:
«Ладно! Все я сам узнаю —
Буду очень я стесняться!
А сегодня я за полночь
Огану с вами развлекаться!»
У часов в углу хрипевших
Тихо стрелку переставил —
Час удачный, час заветный
Пропустить он их заставил.
И ушли они, не зная,
Что уже двенадцать било!
Но с тех пор не возвращались —
Ночью этой страшно было —
Стонов, судор<о>жных кошмаров
Рой носился над деревней,
Наводил тоску и ужас —
Сновидений смысл кровавый.
Говорили, этой ночью к утру
Густав помешался.
Я не знаю, но печальный
Он везде потом скитался.
Никому с тех пор в том крае
Больше сестры не явились.
Стало скучно, обыденно,
С этим люди помирились.
Я же тихими шагами
Выйду к озеру лесному.
Выплынь, дева золотая!
С белокурыми волнами!
Я подсматривать не буду
Тайны ночи!
И подыскивать не буду объясненья:
Как ни спрашивал у леса,
Отчего хвоистый запах
Зелено-смолистых сосен
Юно-радостные мысли
Вдруг нежданно воскрешает!
Как ни спрашивал порою,
Почему себя мы чуем,
Словно вовсе не собою —
Почему на вешнем солнце
Бревен груды золотые
Веют будущего снами,
Запах земляной так манит,
В настроенья мир приводят
Вечно тайные ступени…
Я не спрашивал… и в мыслях
Преклонял всегда колени!
И из озера немого
Под вечерними лучами
В цвет оранжево-огнистый
Разодета волосами,
Выйдет на берег сосновый,
На покрытый ярко мхами,
Выйдет тайным гордым чудом
Перед скромными глазами.
