Русский узел. Стихотворения и поэмы
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Русский узел. Стихотворения и поэмы, Кузнецов Юрий Поликарпович-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Русский узел. Стихотворения и поэмы
Автор: Кузнецов Юрий Поликарпович
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 276
Русский узел. Стихотворения и поэмы читать книгу онлайн
Русский узел. Стихотворения и поэмы - читать бесплатно онлайн , автор Кузнецов Юрий Поликарпович
Книгу составили в основном произведения из ранее выходивших сборников: «Во мне и рядом — даль», «Край света — за первым углом», «Выходя на дорогу, душа оглянулась», «Отпущу свою душу на волю», а также новые стихи.
Эта книга представляет наиболее полно творческий диапазон поэта.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
Мы так и знали, так и знали.
Мы вам сочувствуем.
<b>Жена поэта</b>
Едва ли!
Зачем пришли?
<b>Другие</b> Его увидеть,
Чтобы сильней возненавидеть.
<b>Жена поэта</b>
За что, помилуйте?
<b>Другие</b>
За то,
Что он поэт, а мы никто;
Что он жесток, что он развратен,
Необъясним и непонятен,
Что он чужак в родной культуре,
А в мировой литературе
Он — вор.
<b>Жена поэта</b>
И Прометей был вором.
<b>Другие</b>
Вот бабий ум, набитый вздором!
Проснись, Эсхил! Повозку слез
Вор у тебя увел.
<b>Жена поэта</b>
Так что ж!
Она полна его слезами,
А не чужими. Впрочем, сами
Вы это знаете.
<b>Другие</b>
Мы знаем,
Но знать об этом не желаем.
Он у Платонова украл
Чинару с горными камнями.
<b>Жена поэта</b>
На золотой горе с богами
Не в эти камни он играл.
<b>Другие</b>
Он но в ту степь глядит давно,
Как между нами решено…
А жаль, что пушкинский «Пророк»
Не преподал ему урока!
<b>Жена поэта</b>
Плевать хотел он на пророка!
<b>Другие</b>
На Пушкина?
<b>Жена поэта</b>
Какой попрек!
Подите вон!
<b>Другие</b>
Уже идем.
Храни земля его здоровье.
А мы… а мы свое возьмем
Не ненавистью, так любовью.
Уходят. Из другой комнаты появляется :
ПоэтУшли?
<b>Жена</b>
Сквозь землю провалились.
<b>Поэт</b>
А мне оттуда крики снились.
Уж если не пристало мне
Скакать на бешеном коне,
Есть три пути: трудиться,
Звать бога или спиться.
ПОЭМЫ
Золотая гора
Не мята пахла под горой
И не роса легла,
Приснился родине герой.
Душа его спала.
Когда душа в семнадцать лет
Проснулась на заре,
То принесла ему извет
О золотой горе:
— На той горе небесный дом
И мастера живут.
Они пируют за столом,
Они тебя зовут.
Давно он этого желал —
И кинулся как зверь.
— Иду! — он весело сказал.
— Куда? — спросила дверь. —
Не оставляй очаг и стол.
Не уходи отсель,
Куда незримо ты вошел,
Не открывая дверь.
За мною скорбь, любовь и смерть,
И мира не обнять.
Не воздыми руки на дверь,
Не оттолкни, как мать.
— Иду! — сказал он вопреки
И к выходу шагнул.
Не поднял он своей руки,
Ногою оттолкнул.
Косым лучом насквозь прошел
Простор и пустоту.
В тени от облака нашел
Тяжелую плиту.
Холодный мох с плиты соскреб,
С морщин седых стихов:
«Направо смерть, налево скорбь,
А супротив любовь».
— Хочу! — он слово обронил. —
Посильное поднять,
Тремя путями этот мир
Рассечь или обнять.
Стопа направо повела,
И шел он триста дней.
Река забвения легла,
Он вдоль пошел по ней.
Река без тени и следа,
Без брода и мостов —
Не отражала никогда
Небес и облаков.
И червяка он повстречал
И наступил ногой.
— Куда ползешь? — Тот отвечал:
— Я червь могильный твой.
На счастье взял он червяка
И пронизал крючком.
Закинул. Мертвая река
Ударила ключом.
И леса взвизгнула в ответ
От тяги непростой.
Но он извлек на этот свет,
Увы, крючок пустой.
Не сатана сорвал ли злость?
В руке крючок стальной
Зашевелился и пополз
И скрылся под землей.
Он у реки хотел спросить,
Кого он встретит впредь.
Но та успела позабыть
И жизнь его, и смерть.
Он вспять пошел и мох соскреб
С морщин седых стихов
И прочитал: «Налево скорбь,
А супротив любовь».
Стопа налево повела,
И шел шестьсот он дней.
Долина скорби пролегла,
Он вширь пошел по ней.
Сухой старик пред ним возник,
Согбенный, как вопрос.
— Чего хватился ты, старик,
Поведай, что стряслось?
— Когда-то был мой дух высок
И страстью одержим.
Мне хлеба кинули кусок —
Нагнулся я за ним.
Мое лицо не знает звезд,
Конца и цели — путь.
Мой человеческий вопрос
Тебе не разогнуть.
А на пути уже блистал
Великий океан,
Где сахар с берега бросал
Кусками мальчуган.
И вопросил он, подойдя,
От брызг и соли пьян:
— Ты что здесь делаешь, дитя?
— Меняю океан.
Безмерный подвиг или труд
Прости ему, отец,
Пока души не изведут
Сомненья и свинец.
Дай мысли — дрожь, павлину — хвост,
А совершенству — путь…
Он повстречал повозку слез —
И не успел свернуть.
И намоталась тень его
На спицы колеса.
И тень рвануло от него,
А небо — от лица.
Поволокло за колесом
По стороне чужой.
И изменился он лицом,
И восскорбел душой.
На повороте роковом
Далекого пути
Отсек он тень свою ножом:
— О верная, прости!
Он тенью заплатил за скорбь
Детей и стариков.
Подался вспять и мох соскреб:
«А супротив любовь».
Но усомнился он душой
И руку опустил
На славы камень межевой
И с места своротил.
Открылся чистым небесам
Тугой клубок червей.
И не поверил он глазам
И дерзости своей.
Из-под земли раздался вздох:
— Иди, куда идешь.
Я сам запутал свой клубок,
И ты его не трожь.
Ты всюду есть, а я нигде,
Но мы в одном кольце.
Ты отражен в любой воде,
А я — в твоем лице.
Душа без имени скорбит.
Мне холодно. Накрой. —
Он молвил: — Небом я накрыт,
А ты моей стопой.
Дней девятьсот стопа вела,
Пыль супротив он мел.
Глухая ночь на мир легла,
Он наугад пошел.
Так ходит запад на восток,
И путь необратим.
От мысли он огонь возжег.
Возникла тень пред ним.
— Ты что здесь делаешь? — Люблю, —
И села у огня.
— Скажи, любовь, в каком краю
Застигла ночь меня?
— На полпути к большой горе,
Где плачут и поют.
На полпути к большой горе,
Но там тебя не ждут.
В тумане дрогнувшей стопе
Опоры не найти.
Закружат голову тебе
Окольные пути.
— Иду! — он весело сказал
И напролом пошел.
Открылась даль его глазам —
Он на гору взошел.
Не подвела его стопа,
Летучая, как дым.
Непосвященная толпа
Восстала перед ним.
Толклись различно у ворот
Певцы своей узды,
И шифровальщики пустот,
И общих мест дрозды.
Мелькнул в толпе воздушный Блок,
Что Русь назвал женой,
И лучше выдумать не мог
В раздумье над страной.
Незримый сторож ограждал
Странноприимный дом.
Непосвященных отражал
То взглядом, то пинком.
Но отступил пред ним старик.
Шла пропасть по пятам.
— Куда? А мы? — раздался крик.
Но он уже был там.
Увы! Навеки занемог
Торжественный глагол.
И дым забвенья заволок
Высокий царский стол.
Где пил Гомер, где пил Софокл,
Где мрачный Дант алкал.
Где Пушкин отхлебнул глоток,
Но больше расплескал.
Он слил в одну из разных чаш
Осадок золотой.
— Ударил поздно звездный час,
Но все-таки он мой!
Он пил в глубокой тишине
За старых мастеров.
Он пил в глубокой тишине
За верную любовь.
Она откликнулась как медь,
Печальна и нежна:
— Тому, кому не умереть,
Подруга не нужна.
На высоте твой звездный час,
А мой — на глубине.
И глубина еще не раз
Напомнит обо мне.
Перейти на страницу:
