5. «Как двойственны в душе моей…»
…О Ночь, Ночь, где твои покровы?
Ф. Тютчев
Как двойственны в душе моей
Живой природы отраженья:
Чем мрак неистовый страшней,
Чем ночь и глубже и темней,
— Тем бескорыстней озаренье.
Когда же сквозь лучистый мир
Взлетает в небо с восклицаньем
Кудрявым мальчиком зефир —
Стою беспомощен и сир
Перед дневным очарованьем.
6. «Синий дым над твоими степями…»
Путь степной без конца, без исхода
Степь да ветер, да ветер и вдруг…
А. Блок
Синий дым над твоими степями,
Черный ветер свистит вдалеке,
И полощет советское знамя
Темно-красные крылья в реке.
Ветер клонит плакучие ивы,
Над пожарами пепел несет,
Стережет безглагольные нивы —
Точно чудище — мертвый завод.
Заросли повиликой и мятой
Проржавелые ребра стропил,
И похожи стальные канаты
На узлы перекрученных жил.
И ползет — над степями, песками,
Через гнезда пустых деревень,
Точно синее, жидкое пламя,
Облаков молчаливая тень.
Лишь лохмотьями тело прикрыто,
Но как только приложишь ладонь —
Ты поймешь тот глубокий, сокрытый,
Животворный и нежный огонь.
Высоко — выше славы и счастья
И бессмертней, чем небо и ад,
Непорочной языческой страстью
Лебединые трубы гремят.
7. «Перед зеркалом черные косы расчешет Рахиль…» [46]
Как мог я подумать, что ты
возвратишься, как смел…
О. Мандельштам
Перед зеркалом черные косы расчешет Рахиль.
То, что сказано в Библии, — нет, никогда не свершится.
На закате, вдали, над пустою дорогою пыль,
Как прозрачная, желтая роза горит и клубится.
Все исчезнет. Рассыплется роза, и только гармонь
В темно-розовом воздухе будет смеяться и плакать.
Ты к далекому небу протянешь сухую ладонь,
И в ладони твоей зашевелится горсточка мрака.
Расплели и остригли. На сером струятся полу
Неживые, но все еще теплые, черные косы,
И впиваются в то, что распластано в грязном углу,
Голубые глаза, как несносные, жадные осы.
Не исполнится то, что предсказывал миру пророк:
Оказалось, что правду одна лишь Кассандра узнала,
Оказалось, что жизнь — это только сыпучий песок,
Тот, с которым в саду перед домом ты в детстве играла.
И за то, что вот ты никогда не вернешься назад,
Не пойдешь за околицу слушать солдатские песни,
Мы не смеем на небо глядеть, — в этот страшный закат,
В этот мир, окружающий нас тяготою телесной.
[1946, 1948]
В ПОИСКАХ ВЫСОКОЙ ПЕСНИ
1. «В поисках высокой песни…»
Подыши еще немного
Сладким воздухом земли.
Ф. Сологуб
В поисках высокой песни,
Полон призраками слов,
Прожил я мой век телесный
Точно тысячу веков.
Холодеющие губы
Тронул поцелуем сон.
Возникает в темной глуби
Бархатный и теплый звон,
И ко мне из ниоткуда
Долгожданных звуков рой
Прилетает нежным чудом,
Гармонической игрой.
Новой истиною полный,
Я живу и не живу,
Я сквозь бархатные волны
В даль бессмертную плыву.
2. «По полю бежит дорога…»
По полю бежит дорога.
Ничего не надо знать.
Я б хотел еще немного
Этой жизнью подышать,
Этим воздухом и зноем,
Запахом цветущей ржи,
Этим радостным покоем
Отдыхающей межи,
И когда над головою
Пронесутся журавли,
Прикоснуться всей душою
К голосам моей земли,
И, насытясь всем прекрасном,
Всем сиянием земным, —
Раствориться в небе ясном,
Точно окрыленный дым.
[1937–1947]
ПРОГУЛКА С ДРУГОМ (1–5) [47]
1. «Медлительно течет таинственная Сена…»
Медлительно течет таинственная Сена.
Повисли над водой упругие мосты.
Бросают волны на глухие стены
Дрожащие, прозрачные цветы.
Упорный рыболов закинул очень ловко
Сверкнувшую огнем крученую лесу,
И вновь с невозмутимою сноровкой
Удилище он держит на весу.
Из-под моста с трудом, пыхтя трубой, как трубкой,
Шаланды вытащил большой буксирный жук.
Лохматый капитан в стеклянной рубке
Руля не смеет выпустить из рук.
Париж сегодня тих, как пьяница заправский:
Раскаянье его настойчиво гнетет.
Вот в этом доме жил Борис Поплавский,
И для меня он все еще живет.
