Семь цветов радуги

ПАМЯТНИК

Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.

Кричите, буйствуйте, — его вам не свалить!

Распад певучих слов в грядущем невозможен,—

Я семь и вечно должен быть.

И станов всех бойцы, и люди разных вкусов,

В каморке бедняка, и во дворце царя,

Ликуя, назовут меня — Валерий Брюсов,

О друге с дружбой говоря.

В сады Украины, в шум и яркий сон столицы,

К преддверьям Индии, на берег Иртыша,—

Повсюду долетят горящие страницы,

В которых спит моя душа.

За многих думал я, за всех знал муки страсти,

Но станет ясно всем, что эта песнь. — о них,

И, у далеких грез в неодолимой власти,

Прославят гордо каждый стих.

И в новых звуках зов проникнет за пределы

Печальной родины, и немец, и француз

Покорно повторят мой стих осиротелый,

Подарок благосклонных Муз.

Что слава наших дней? — случайная забава!

Что клевета друзей? — презрение хулам!

Венчай мое чело, иных столетий Слава,

Вводя меня в всемирный храм.

Июль 1912

СЫН ЗЕМЛИ

СЫН ЗЕМЛИ

Я — сын земли, дитя планеты малой,

Затерянной в пространстве мировом,

Под бременем веков давно усталой,

Мечтающей бесплодно о ином.

Я — сын земли, где дни и годы — кратки.

Где сладостна зеленая весна,

Где тягостны безумных душ загадки,

Где сны любви баюкает луна.

От протоплазмы до ихтиозавров,

От дикаря, с оружьем из кремня,

До гордых храмов, дремлющих меж лавров,

От первого пророка до меня,—

Мы были узники на шаре скромном,

И сколько раз, в бессчетной смене лет,

Упорный взор земли в просторе темном

Следил с тоской движения планет!

К тем сестрам нашей населенной суши,

К тем дочерям единого отца

Как много раз взносились наши души,

Мечты поэта, думы мудреца!

И, сын земли, единый из бессчётных,

Я в бесконечное бросаю стих,—

К тем существам, телесным иль бесплотным,

Что мыслят, что живут в мирах иных.

Не знаю, как мой зов достигнет цели,

Не знаю, кто привет мой донесет,

Но, если те любили и скорбели,

Но, если те мечтали в свой черед

И жадной мыслью погружались в тайны,

Следя лучи, горящие вдали,—

Они поймут мой голос не случайный,

Мой страстный вздох, домчавшийся с земли!

Вы, властелины Марса иль Венеры,

Вы, духи света иль, быть может, тьмы,—

Вы, как и я, храните символ веры:

Завет о том, что будем вместе мы!

1913

ЗЕМЛЕ

Как отчий дом, как старый горец горы,

Люблю я землю: тень ее лесов,

И моря ропоты, и звезд узоры,

И странные строенья облаков.

К зеленым далям с детства взор приучен,

С единственной луной сжилась мечта,

Давно для слуха грохот грома звучен,

И глаз усталый нежит темнота.

В безвестном мире, на иной планете,

Под сенью скал, под лаской алых лун,

С тоской любовной вспомню светы эти

И ровный ропот океанских струн.

Среди живых цветов, существ крылатых

Я затоскую о своей земле,

О счастье рук, в объятьи тесном сжатых,

Под старым дубом, в серебристой мгле.

В Эдеме вечном, где конец исканьям,

Где нам блаженство ставит свой предел,

Мечтой перенесусь к земным страданьям,

К восторгу и томленью смертных тел.

Я брат зверью, и ящерам, и рыбам.

Мне внятен рост весной встающих трав,

Молюсь земле, к ее священным глыбам

Устами неистомными припав!

25 августа 1912

ПРЕДВЕЩАНИЕ

Быть может, суждено земле

В последнем холоде застынуть;

Всему живому — в мертвой мгле

С безвольностью покорной сгинуть.

Сначала в белый блеск снегов

Земля невестой облачится;

Туман, бесстрастен и суров,

Над далью нив распространится;

В мохнатых мантиях, леса —

Прозрачных пальм, как стройных сосен, —

Напрасно глядя в небеса,

Ждать будут невозможных весен;

Забыв утехи давних игр,

Заснут в воде промерзшей рыбы,

И ляжет, умирая, тигр

На бело-ледяные глыбы…

Потом иссякнет и вода,

Свод неба станет ясно синим,

И солнце — малая звезда —

Чуть заблестит нагим пустыням

Пойдет последний человек

(О, дети жалких поколений!)

Искать последних, скудных рек,

Последних жалостных растений

И не найдет. В безумьи, он

С подругой милой, с братом, с сыном,

Тоской и жаждой опьянен,

Заспорит о глотке едином.

И все умрут, грызясь, в борьбе,

Но глаз не выклюют им птицы.

Земля, покорная судьбе,

Помчит лишь трупы да гробницы.

И только, может быть, огни,

Зажженные в веках далеких,

Всё будут трепетать в тени,

Как взоры городов стооких.

1913

ЗЕМЛЯ МОЛОДАЯ

Зданья громадные стройте,

Высьте над башнями башни,

Сводом стеклянным закройте

Свободные пашни;

Солнцами солнце затмите,

Реки замкните гранитом,

Полюсы соедините

Тоннелем прорытым;

Правьте движеньем планеты,—

Бегом в пространстве небесном,

Бросьте сигнальные светы

Мирам неизвестным;

Воля проснется природы,

Грозно на дерзких восстанет,

Рухнут прозрачные своды,

Железо обманет;

Сгинут твердыни во прахе;

Здесь, над погостом столицы,

Дики покажутся взмахи

Полуночной птицы;

Выйдут и львы и медведи

Вновь из забытой берлоги,

Лягут на плитах из меди

В упавшем чертоге;

Вскроет, — глухим содроганьем

Прежнее племя сметая,—

Дали — грядущим созданьям

Земля молодая!

11 мая 1913

ДЕТСКИЕ УПОВАНИЯ

Снова ночь и небо, и надменно

Красный Марс блистает надо мной.

Раб земли, окованный и пленный,

Что томиться грезой неземной?

Не свершиться детским упованьям!

Не увидишь, умиленный, ты —

Новый луч над вечным мирозданьем:

Наш корабль в просторах пустоты!

Не свершишь ты первого полета,

Не прочтешь и на столбцах газет,

Что безвестный, ныне славный, кто-то,

Как Колумб, увидел новый свет.

Что ж, покорствуй! Но душа не хочет

Расставаться с потаенным сном

И, рыдая, радостно пророчит

О великом имени земном.

О, ужель, как дикий краснокожий,

Удивится пришлецам Земля?

И придет крестить любимец божий

Наши воды, горы и поля?

Нет! но мы, своим владея светом,

Мы, кто стяг на полюс донесли,

Мы должны нести другим планетам

Благовестье маленькой Земли.

1914

Зегевольд