Речка Устья. Стихотворный рассказ об одной русской местности

Не исполнившихся вдруг.

Русский мат – от русской власти.

Что за стыд... такую мать!

Постояннее напасти

Здесь в России не сыскать.

Наша власть – то расточитель,

То – как будто оккупант,

То – народных дел хулитель,

То – идейный вор-грабитель,

То – обычный спекулянт.

Но зачем же власть мы дарим

Тем, кому всё нипочем?

Тем, кто вздорен и бездарен,

Для чего поклоны бьем?

Трудно нам винить чужих:

Русский мат – от нас самих.

То, что делается с нами

И творится возле нас,

Только «русскими» словами

Можно выразить подчас.

2. Случай на вокзале

Из деревни как-то летом

Я приехал на вокзал.

Был спокоен: я – с билетом

(Потому что раньше взял).

Ожидаю с нетерпеньем

Я состав обычный свой.

Вот уж время. Я в сомненье

К кассе: «Где же поезд мой?»

Говорят мне не со смехом,

А совсем наоборот:

            ‑Поезд ваш вчера уехал.

            ‑Почему??? Билет же… вот!

– Изменилось расписание...

Как – «зачем»? Пришла пора.

            ‑Я ж билет-то взял заранее!

            ‑Надо было брать вчера!

Этим бодреньким куплетом

Завершаю очерк свой.

Перешел и я тем летом

На язык страны родной.

2. Слух о Вшивой горке

За Дубняками бывшими

Среди лесов осиновых,

По слухам, есть гора.

Как говорят бродившие

С огромными корзинами,

Та горка, впрочем, малая

И как бы захудалая,

Вся ростом – в три ведра.

Зато грибов – невиданно,

И ягод – как раскидано,

Орехов – как в саду.

Размеры всех проверены:

Грибные шляпы, веришь ли, –

Что хлебы на подУ.

Не только днем, и ночью-то

Там с веток льется сóчиво

На прошлогодний лист.

А на земле, как мячики,

Тетерева да рябчики,

Но нет коварных лис.

Вся жизнь на этой горке-то

Не кислая, не горькая –

Совсем наоборот:

Кругом всё чисто, ладно так,

Безлюдье, пища сладкая

Попасть мечтает в рот.

Не пахано, не полото,

Не сеяно, не молото,

Всё – даровой припас.

Прийти лишь надо вóвремя,

Чтоб не было кем собрано

Готовое для нас.

Дают приметы верные

Соседи деревенские,

Как горку отыскать:

«Идите на ДержИлово,

Потом у дуба хилого

Придется влево взять.

А дальше – на Монáрево

По краю сечи старенькой,

Там будет восемь пней.

Болотце рядом плёвое

И мишкина столовая,

Где кости двух лосей.

А там – березы малые

И ямы длиннопалые, –

Вот, значит, и пришли.

Спасибо богу случая,

Коль доведет, не мучая,

До сказочной земли».

И я ту горку Вшивую

Пытался у Держилова

Искать из года в год.

Приметы знаю нáкрепко,

Но выхожу всё нá реку,

Туда, где Леший брод.

Быть может, у Держилова,

Быть может,  у Монáрева

И правда есть гора.

Но где – счастливцы? Жили бы

Они богато... Или же

Всё скрыли? Люди знали бы!

Нет: сказочка стара!

3. Разговоры с Петровичем

Ты ведь, Петрович, кажется, был сапером

И с войны вернулся не скоро?

Как случилось, скажи-ка ты мне,

Что ты выжил в прошлой войне?

«Что ж, главное – это, конечно, удача.

Но надобно было и кое-что знать:

Не только, как мины в земле разряжать,

Делá попроще тоже многое значат.

Допустим, быстро дрова напилить,

Вмиг наколоть, печь растопить,

Кашу различного сорта

Сварить, крупу не испортив,

Воду найти в степи прокаленной

В расположении батальона,

Сапог починить, смастерить волокушу,

Рассказ рассказать, чтобы не было скучно...

Такие дела, ты мне можешь поверить,

Дни и часы сохраняют от смерти.

Короче: чем больше умеешь,

Тем будешь, даст Бог, и целее».

–––

«Говорят, что труд – это наш воспитатель;

Он творит не просто людей,

А таких, каких замыслил Создатель

Как своих любимых детей.

Но не каждый труд на это сгодится:

Сотворишь ли лучшее в себе,

Коли печь сложил, а она дымится,

Или плохо убрано в избе?

Кем ты станешь, коль не замечаешь:

Ты всё делаешь, как забиваешь гвоздь

В ту же дырку, что была в начале, –

В древесину, сгнившую насквозь?

Не признает Бог тебя, коль не умеешь

Делать кое-что по-новому, – так, чтоб

И земля и вещи от тебя умнели,

Делать так, как не умел никто.

Ну а если ты по-божески работал,

А живешь всё время, как бедняк,

Объясни мне: то – задумка Бога,

Или мы здесь что-то делаем не так?»

–––

«Жизнь вокруг – как в хозяйстве старинном:

Выжжем, вспашем, посеем. Потом

Раз-другой зерно соберем

И забросим: береза, осина

Пусть растут. Это место в свой срок

Называется перелог.

А затем – опять изменение –

Бунт, война, словотрясение:

Выжжем всё, что считаем не впрок,

Вновь посеем, посмотрим – нет толку!

Вновь забросим пашню надолго,

И опять у нас – перелог.

Нет, чтоб кроме самосожжения,

Применять еще удобрение».

–––

«Сколько леса сожгли, а всё не тепло.

Сколько хлеба убрали, а сытнее не стало.

По нашим усам всё богатство текло,

А в рот почти не попало.

Может, надо сбрить эти наши усы-то,

И тогда, наконец, будем сыты?»

–––

«Ты не думай, что я только и знаю,

Как заполнить пóдпол свой да сарай.

Я уже давно понимаю,

Что мне нужен не только сам урожай,

Но и дело выращивания урожая.

Потому-то не просто к клубням

И к зерну я привязан тут.

Я землю люблю, – и она меня любит,

Инструмент люблю, – и он меня любит.

Вот это и есть крестьянский труд».

Часть вторая

ТЕЧЕНИЕ

ДОМ

1. Изба

Еще хранятся здесь старинные предметы,

Которые служили весь ушедший век.

Их действие на нас еще заметно

(Но, может быть, уже и не на всех).

Нет многих лиц, глядящих со стены

На жизнь, которую понять им было б трудно,

А нынешние, глядя с этойстороны,

Себя невольно сравнивают с теми, кто – оттуда.

Уже небратство есть (как ветра с мертвой веткой)