Любовь после смерти или Осада Альпухарры

Входят дон Хуан де Мендоса и солдаты.

Убит он?

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же, дон Хуан де Мендоса и солдаты.

Тусани (выхватывает шпагу у солдата)

Отдай мне шпагу!

Сеньор дон Хуан де Мендоса!

На ваше недоуменье

Отвечу я без допроса.

Да, я - Тусани, и прозван

Я молнией Альпухарры.

За смерть красоты совершенной

Отмстил я этим ударом.

Не любит тот, кто не мстит,

Когда растопчут ногами

Его любовь. Приходил я

В другую тюрьму, чтоб с вами

Померяться равным оружьем

Лицом к лицу в тишине.

И если с такой же целью

В тюрьму вы пришли ко мне,

Могли б вы прийти без свиты:

Ведь вы - это вы, бояться

Вам не пристало. Но если

Случайно вам здесь оказаться

Пришлось, - благородные люди

При виде горьких потерь

И горя приходят на помощь:

Откройте мне эту дверь.

Meндоса

Я был бы рад, Тусани,

Вам помощь во всем оказать

В таких обстоятельствах редких

И чести не запятнать.

Но я, служа королю,

Свой долг не могу нарушить,

А долг мой - убить вас, если

Я в армии вас обнаружил.

И я вас убью.

Тусани

Что мне в том,

Что дверь вы закрыли собою,

Как будто живой стеною!

Я шпагой ее открою!

Дон Альваро Тусани бросается на солдат со шпагой и кинжалом.

Схватка.

Первый солдат

Я ранен!

(Бежит и падает за сценой.)

Другой солдат

С цепи сорвался

Сам дьявол и жаждет крови!

Тусани

Смотрите! Вот Тусани

Пред вами. Я тот, кого

Молва однажды прославит,

Как мстителя за божество!

Солдаты разбегаются.

Мендоса

Сперва ты умрешь!

Алькускус

Нет, скажите:

Всегда урод умирает?

Входят дон Хуан Австрийский, дон Лопе де Фигероа

и солдаты.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же, дон Хуан Австрийский, дон Лопе де Фигероа

и солдаты.

Лопе

Опять какая-то драка?

Кто это шум поднимает?

Дон Хуан Австрийский (Мендосе)

Что здесь, дон Хуан?

Мендоса

Сеньор!

Здесь случай невероятный:

Мориск с Альпухарры спустился

Один, чтоб убить солдата.

Солдат, по его словам,

Во время захвата Галеры

Жену его заколол

С жестокостью изувера.

Лопе

Жену твою заколол?

Тусани

Да.

Лопе (к Тусани)

Ты хорошо поступил.

(Дону Хуану.)

Сеньор! Отпустите его!

По-моему, он заслужил

Хвалу, а не кару. Вы сами,

Конечно, убили б убийцу

Вашей жены, - ведь иначе

Вы не были б Хуаном Австрийским.

Meндоса

То Альваро Тусани

Его отпускать опасно.

Дон Хуан Австрийский

Сдавайся!

Тусани

Нет, сдаться живым

С природой моей несогласно!

А в знак уваженья к вам

Прибегну к одной защите,

И эта защита - бегство!

(Убегает.)

Дон Хуан Австрийский

Ловите его, ловите!

Все уходят.

У стен Берхи.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Донья Исавель и солдаты-мориски на крепостной

стене.

Исавель

Сигнал христианскому войску

Подай этим белым флагом!

Появляется дон Альваро Тусани.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и дон Альваро Тусани.

Тусани

Сквозь строй алебард и копий

Я путь проложил себе шпагой

К подножью этой горы.

Солдат-испанец (за сценой)

Стреляйте в него, стреляйте,

Пока он не скрылся в чаще!

Тусани

Вас мало еще! Окружайте

Меня!

Мориск

Сюда!

Исавель

Подожди!

Мой брат, мой сеньор, Тусани!

Тусани

Лидора! В лесу солдаты,

За мною идут они.

Исавель

Не бойся!

Донья Исавель и мориски спускаются со стены.

Дон Хуан Австрийский (за сценой)

Весь лес обыщите,

Найдите мне Тусани!

Появляются дон Хуан Австрийский и солдаты-испанцы,

среди которых Алькускус.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же, дон Хуан Австрийский, солдаты-испанцы

и Алькускус.

Исавель

Сеньор дон Хуан Австрийский,

Орла незабвенного сын!

На солнце глядишь ты, как равный,

Военной судьбы властелин!

Мятежные гордые горы

Твоим не сдавались войскам;

Их женщина - выслушай только

Повергнет к твоим стопам.

Я - Исавель Тусани,

Насильно я здесь изнывала;

По виду магометанка,

В душе католичкой осталась.

Женою Абенумейи

Была я. Он умер на троне

И кровью своею залил

Себя, свой герб и корону.

Едва узнали мориски,

Что всем ты даруешь прощенье,

Как сдаться решили: чернь

Всегда склонна к перемене,

Кумира недавних дней

Сегодня больше не ценит.

Абенумейя бесстрашно

Стыдил их за трусость. Но вот

Сменился отряд караульный.

У всех дверей и ворот

И в тронной зале начальник

Поставил охрану свою

И громко крикнул: "Сдавайся

Испанскому королю!"

"Мне сдаться?" Абенумейя

Схватился за шпагу. "Да здравствует,

Кругом закричали люди,

Священное имя Австрии!"

Тогда какой-то солдат

Ударил его секирой.

На троне решал он один

Судьбу войны или мира

И только один отвечал

За судьбы своей державы.

Он умер, и умерли с ним

Надежды, подвиги, слава.

А только вчера на него

Глядел, затаив дыхание,

Весь мир, и лишь от угрозы

Уже зашаталась Испания.

К твоим ногам я кладу

Залитую кровью корону

Отважного Абенумейи.

Пусть слезы женщины тронут

Тебя. Об одном я молю:

Ты всем обещал прощенье,

Даруй его Тусани!

Стою пред тобой на коленях.

Вчерашняя королева,

Рабой я готова стать.

Дон Хуан Австрийский

Красавица! Ты в обмен

Немногого просишь. Встань!

Живи, Тусани, и подвиг

Любви, какого не знали

Народы доныне, вечность

Внесет на свои скрижали.

Тусани

Навек я слуга ваш.

Алькускус

И я

Прощен?

Дон Хуан Австрийский

Да, и ты.

Тусани

Так пощада

Венчает _Любовь после смерти

И Альпухарры Осаду_.

Конец

^TПРИМЕЧАНИЯ^U

Настоящее издание является наиболее обширным собранием пьес Кальдерона на русском языке. Цель его - дать по возможности достаточное представление о многообразии кальдероновского таланта. Большинство переводов были выполнены специально для настоящего издания. Два перевода - "Дамы-невидимки" Т. Щепкиной-Куперник и "Спрятанного кавальеро" М. Казмичова - являются переизданиями. "Апрельские и майские утра" и "Дама сердца прежде всего" в переводе Т. Щепкиной-Куперник были взяты из ее архива и публикуются впервые. Перевод Ф. Кельина "Саламейского алькальда", сделанный много лет назад, был заново пересмотрен переводчиком и также публикуется впервые.

Что касается принципов перевода, то в пределах настоящего двухтомника редакция сознательно не предъявляла переводчикам ультимативных требований. Читатель легко заметит, что в выборе тех или иных метрических и строфических соответствий переводчики руководствовались собственной интуицией в передаче необыкновенного разнообразия форм испанского сценического стиха. Такая позиция редакции объясняется ее нежеланием делать категорические рекомендации в вопросе, где еще почти все спорно. Практика переводов испанской стихотворной драмы XVII века обнаруживает колебания от классических четырехстопных ямбов и хореев и белого пятистопника карамзинско-пушкинской эпохи до раскованного тонического стиха блоковского "Балаганчика". Кроме того, поэтам с очевидно разной индивидуальностью пришлось бы подлаживаться под уже готовые образцы (например, под переводы Т. Л. Щепкиной-Куперник, хотя и выдающиеся по своим поэтическим и сценическим качествам, но отнюдь не обязательные по проводимым там принципам стихового соответствия). Редакция стремилась к посильной унификации в пределах возможного: подача ремарок, единообразная передача имен собственных, хотя и тут в отдельных случаях она сочла возможным сохранить дублетные транскрипционные формы типа Инес - Инеса, Леонор - Леонора. Трогать ткань переводов покойной Щепкиной-Куперник ради формального единообразия она не посчитала нужным. Тем более что вопросы транскрипции испанских имен (да и не одних испанских) ждут своего решения в гораздо более широком плане, чем двухтомник Кальдерона.